Да уж, аль-сол Нилрем в очередной раз решил поставить все с ног на голову. И как ему только не надоело вертеть нашим миром то так, то эдак?! Но чего только не простишь ему, последнему из последних?

Возможно, все это время мы слишком оберегали его. Поколения альвов сменяли друг друга, но мы продолжали бережно хранить последнего аль-сола… и, кажется, слишком увлеклись: оберегая его все это время словно несмышленое дитя, мы, сами того не заметив, слепили из него капризного ребенка. Весьма жестокого капризного ребенка.

Аль-сол Нилрем… бесшабашный вечно юный Нил, любимое проклятие всего альвийского народа.

Н-да. Заварили кашу наши предки и предшественники. А кому теперь расхлебывать? Валю? Ну-ну, так он и бросит жену с новорожденным ребенком! Леди Олеф? Даже не смешно! У нее причина воздержаться та же самая – крикливая и пачкающая пеленки. А больше я никому и не доверил бы безопасность Нила! Ведь для лишенных родины и дома альвов наш аль-сол – единственное пристанище в целом мире!

– О чем ты так задумался, что даже не заметил моего появления, дорогой? – Насмешливый голос, раздавшийся рядом с ухом, заставил меня вздрогнуть. Разумеется, она не могла не заметить этой моей реакции, а потому веселый смех стал мне наградой.

– Витория? И чем же я обязан твоему приходу на этот раз?

– Да так, зашла проведать своего любимого мальчика. Ну что, уже пакуешь чемоданы? – насмешливо поинтересовалась она, пальцем подцепив донесение Милиона, лежащее поверх всех документов. Ее поведение говорило само за себя.

– Уже в курсе? – сухо спросил я.

– Что ваш божественный вновь начал истерить? Разумеется. Ведь если он увлечется, то Тейриз мне потом по камушку по всему материку собирать придется. Лучше уж до такого не доводить, не находишь?

– Он не настолько силен, – хмыкнул я.

– Другим лапшу на уши развешивай! А я и сама прекрасно могу оценить, на что способно последнее божество этого мира!

– Он не бог.

– Да-да, я помню. Мы это уже проходили. Он не бог для вас. Для вас он – аль-сол. Светозарный. Избранный. Священный. В общем, не то правитель, не то идол для преклонения. Но менее опасным от этого он не становится.

– Для нас он живая история – и только. Он последний, кто не только знает, что у альвов когда-то была своя родина, но и помнит, как та выглядела.

– Многие из ваших называют его живым ключом, – недоверчиво хмыкнув, напомнила леди Вит.

Я неопределенно пожал плечами. Тут сложно что-то добавить или убавить. Среди альвов много разных течений. Кто-то действительно верит, что если приложить немного усилий и убедить аль-сола, то удастся отыскать упавший город и поднять его обратно в небеса. Вот только вряд ли это возможно. Если бы хоть один шанс был, неужели Нил упустил бы его? Сомневаюсь.

Впрочем, все это внутренние проблемы альвов. И Витории Туманной, как бы ей там ни было любопытно, об этом знать не положено.

– Ну так что? Едешь за ним? Или уже отрядил какого крылатого?

– Разумеется еду, – раздраженно проворчал я. Признаваться в том, что волей-неволей являюсь нянькой древнейшему представителю народа, к коему я себя даже и не отношу, жутко не хотелось, но я слишком хорошо знал Вит, чтобы сомневаться в ее упорстве на поприще добычи новой информации.

– О как! Значит, за Криссой – ни в какую, а стоило сбежать дурнейшему из древнейших, так сразу в путь, – насмешливо протянула Витория. Она вообще любила надо мной издеваться. Хотя нет – издеваться она любит над всеми, кому не посчастливилось попасть в зону ее пристального внимания.

– Именно так. Крис, несмотря на все свои закидоны, вполне вменяема и умеет, когда надо, держать себя в рамках. Нил этим не страдает. Дипломатичность и он – диаметрально противоположные вещи. И кстати, драгоценная, если я узнаю, что ты каким-то образом спровоцировала очередной виток проблем в лице Нила…

– То что, дорогой? Считаешь, что можешь угрожать мне? А силенок хватит?

– Хватит. Альвы не тот народ, который можно иметь во врагах и спать спокойно по ночам, Витория. Мне казалось, что это мы уже выясняли.

– Ладно-ладно, остынь. Не трогала я твоего Нила. У меня других проблем целый воз и еще тележка. Ты мне лучше скажи, кого тут за главного оставишь? Принца? Отца? Или магистра Милиона? Или, может, ты еще какими-то доверенными лицами обзавелся, пока мы тесно не общались?

Я вновь вздохнул, на сей раз обреченно. Вот что за женщина, а? Ведь до тех пор, пока не добьется своего – не отстанет! А главное, дожимать будет постепенно, так, чтобы это сразу в глаза не бросалось.

– Может, сама ответишь на свой вопрос? Ведь наверняка же и явилась лишь для того, чтобы поиздеваться над очередным поверженным врагом.

– Ты не враг мне, Себастиан. Ты же знаешь, мои враги долго не живут.

– Друзья тоже надолго на этом свете не задерживаются, – пробурчал я чуть слышно. Разумеется, меня услышали и попытались прожечь гневным взглядом. Как будто на демонов это когда-то действовало!

– Ладно, все с тобой ясно. Злишься из-за того, что любимое детище необходимо оставить на злую и вредную меня?

– На коварную и непредсказуемую! – поправил я. – Но не рассчитывай, что тебе удастся покопаться в тайнах института.

– Даже не думала! – состроив подозрительно честное лицо, возмутилась моя гостья.

Ну-ну. А то я тебя не знаю!

– Вот и не думай – все равно ничего не выйдет. И все-таки я предпочел бы оставить институт в других руках, но выбора совсем нет.

– А как же Милион?

– Боюсь, мне ему нужно молоко за вредность давать, ибо после общения с Нилом он нервный и злой, а ты представляешь, что такое злой Разрушитель на этом месте? – Я пальцем ткнул в подлокотник своего кресла. – У меня очень нервная должность, Вит, и совершенно непуганые студенты. В общем, если я хочу, чтобы и мой кабинет, и мои детки были целы, безопаснее их с Милионом сейчас держать как можно дальше друг от друга.

– Что хоть на этот раз учудил ваш божественный?

Я неопределенно пожал плечами. Пытаться как-то разобраться в мотивах и действиях аль-сола пустое дело, просчитать его также невозможно. А магистр Милион не тот человек, который станет делиться проблемами. Такой дар, как у него, очень быстро учит держать все в себе и держаться как можно дальше от окружающих. По хорошему, я его и до преподавания-то допускать права не имел. Впрочем, это наши с ним дела.

– То есть почему ваш божественный сбежал на этот раз, ты не знаешь? – Витория сделала из моего молчания свои выводы.

– Знаю, – поправил я. – Заигрался он. А когда дети где-то набедокурят, они очень любят прятаться. И обычно в знакомых местах, чтобы мудрые взрослые их нашли, утешили – и вернули.

– То есть куда он направился, мне можно тебе не говорить? – накручивая на палец тугой локон, насмешливо поинтересовалась женщина, привыкшая держать в своих нежных ручках всю внешнюю и внутреннюю разведку Айлетта.