Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И это было так красиво!
* * *
Давид смотрел на профиль девушки, сидящей рядом.
И снова нестандартная ситуация.
Ходил он раньше на концерты с девушками?
Да!
Мало, что ли, к нам знаменитостей приезжает? Да до фига…
Программа проста. Концерт, ресторан, потом позавтракали вместе и разбежались. И девушки отлично обо всем знали и старались привлечь его внимание.
Одна решила начать прямо на концерте, пришлось пиджак снимать и прикрывать лежащую на его коленях даму от посторонних взглядов. Косились, конечно, но молчали.
М-да, было.
А тут что?
Давид четко осознал, что если сейчас, вот в эту минуту, он провалится сквозь землю, Малена будет последней, кто это заметит. Она вся была там, в органной музыке. И по щекам девушки текли слезы.
Настоящие, не наигранные…
Малена их даже не замечала и не стирала. Давид сунул руку в карман, вытащил носовой платок и коснулся ее лица.
Бесполезно. На него и внимания не обратили, настолько девушка провалилась в музыку. И ведь ни капли не играет.
Вот как ее, такую, соблазнять? Если она даже внимания не обратит?
Поцеловать, что ли?
Так ведь и не заметит. И вообще, в храме как-то… пусть он и католический, и ни одной агрессивной бабки здесь нет[10], но как-то некорректно. Не по себе…
Оставалось слушать музыку и ждать конца представления.
Давид вздохнул и откинулся на спинку скамьи.
Послушаем… музыка и правда красивая…
* * *
Два часа спустя Малена выходила из костела, словно пьяная.
– Как же это прекрасно!
Матильда деликатно не мешала подруге. Ведь и правда красиво… она в таком диком восторге не была, но она дитя современности, чтобы ее удивить, постараться надо. А Малене все в новинку…
Давид поддерживал девушку под локоть. Без малейших намеков, просто – Малене это требовалось. Ее чуть-чуть пошатывало от впечатлений, и девушка ни капли не играла. Она действительно была в восхищении. Ее душа пока еще оставалась там, под сводами католического храма, рыдала и пела вместе с органом…
– Какая встреча!
Голос принадлежал симпатичной высокой блондинке в излишне коротком и кричащем платье алого цвета с черными вставками. Давид поморщился. Вот уж некстати…
– Диана, здравствуй.
– Привет, зайчик. Не знала, что ты любишь классическую музыку. Тетушку привозил?
Малена медленно пробуждалась от прекрасного сна. Органная музыка… это надо слышать. И именно вживую.
– Твое какое дело? – грубо отбрил Давид. – Поздоровалась? Свободна!
– Фу, как невежливо. Девушка, а вы чего молчите, как засватанная?
Малена перевела взгляд на женщину. Мило улыбнулась.
– Простите… я прослушала. Вы что-то сказали?
Диана открыла рот.
– Я… ты…
– Боюсь, я вас не понимаю.
– Я тебе еще объясню, – недобро прищурилась Диана.
– А ну исчезни дальше, чем я вижу, – рявкнул Давид, подхватил Малену покрепче под локоть и шагнул вперед с таким решительным видом, что блондинка стушевалась и сделала шаг назад.
Прошипела что-то нелестно-матерное и растворилась в толпе выходящих.
Да и черт с ней…
Усаживая Малену в джип, Давид невольно сравнивал между собой девушек, и проигрывала вовсе не Малена. Как ни изощряются в изобретении уловок дамские журналы, но женщина, которая себя уважает, всегда выглядит лучше той, которая себя продает.
– Поехали. Подвезу тебя до дома, – решил Давид.
Малена кивнула. Мыслями она была еще там, где торжествующе гремела органная музыка, и неслась к небесам душа, и реяли по ветру белые знамена, и сияло солнце в чужих небесах…
И только у подъезда она более-менее очнулась.
– Спасибо за чудесный вечер.
– Не за что, – отмахнулся Давид. – Я точно прощен?
– Да…
– О поцелуе просить не буду. Но проводить тебя до квартиры – можно?
– На чашку кофе приглашать не буду, – честно предупредила Матильда.
– И не надо. А если я тебя еще раз приглашу? Пойдешь?
Малена, уже Малена, рассмеялась.
– Смотря куда.
Давид улыбнулся.
Это было не кокетство, но сегодня в глазах странной девушки он поднялся на несколько ступенек вверх. И это радовало.
Неясно почему, но – радовало.
– Пошли, провожу.
И вылез первым, чтобы открыть девушке дверь. Вот ведь… никогда раньше так не делал, а тут… до чего музыка людей доводит!
Взгляд в спину Малена почувствовала всем телом и не удержалась. Оглянулась.
Петюня.
И смотрит так… Сидит с друзьями на лавочке, потягивает пивко и зло сверлит ее глазами. Словно она ему что-то должна… гад! Ладно, может, впредь поостережется?
Одно дело – мотать нервы беззащитной девушке, другое – беззащитной девушке, которую подвозит домой мужик на крутом джипе. Нерусский мужик, заметим.
И – нет, это не расизм, просто неизвестного боятся больше. Кто его знает, вдруг зарежет? Или еще чего нехорошего сотворит?
Малена поднялась на свой этаж и уже приготовилась попрощаться…
«Какого черта?»
Вопрос задавала Матильда, а потому никто ее не услышал.
На двери были отчетливые царапины, на замке и вокруг него, даже на дверном косяке, словно его пытались взломать, но не преуспели.
Давид присвистнул.
– Это еще что такое?
Малена покачала головой.
– Не знаю…
– Надо вызвать полицию. Пошли.
– К-куда?
Девушка растерялась настолько, что даже не сопротивлялась, пока ее сводили вниз и заталкивали в джип. Только там она опомнилась.
– Бесенька!
– Что?
– Моя кошка.
– Потерпит немного. Пока менты все следы не соберут, – отмахнулся Давид.
– А если…
Произнести вслух Малена не смогла.
Если дверь взломали и с Бесей что-то сделали? Она же ласковая, доверчивая, добрая малышка, она не знает, какими сволочами могут быть люди, уже забыла…