— Фиалка, ну что, готовь свое платье в горошек, через два дня мы идем в кино.

Я покосилась на стоящего рядом Бар-кафе. Уже и забыла, что он здесь. Женька хохотнула.

— Витка, а он прав. Спор — дело святое. Придется отдавать должок.

— Литвинов, ты бы хоть постеснялся. Расскажи кому, как ты победу одержал засмеют, — фыркнула, посмотрев на него недовольно.

Мои слова ничуть его не задели. В ответ Остап нагло улыбнулся.

— Есть такое выражение: «Победителей не судят». Не важно, что там было на самом деле, история запомнит меня как героя, принесшего победу своему батальону, — он так высоко задрал нос, что мне стало смешно.

— Тут, конечно, не поспоришь.

Я покосилась на стоящего чуть поодаль Дементьева. Он что-то усердно рассматривал в черном пакете.

— Эскулап новую жертву нашел?

Литвинов сделал вид, словно не услышал вопроса.

— Мы сегодня вечером устраиваем праздник. Так, ничего серьезного — сладкий стол. Приходите, девчонки.

Я пожала плечами, посмотрев с грустью в сторону, куда ушел Гром. С огромном удовольствием я бы провела этот вечер с ним. Там, на учениях, после поцелуя мы так и не остались наедине и не смогли поговорить. Я хотела провести с ним вечер, но ровно до того момента, пока он не обнялся с Донской и не ушел в горизонт вместе с ней. Уже было хотела согласиться на предложение Литвинова, но Сугробова опередила меня.

— Мы идем вечером в гости к Грызунову. Прости, Литвинов, но тебе придется подождать пару дней, — схватив под руку, Женька потащила меня в сторону общаги.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что ни к какому Грызунову я не пойду.

— Пойдешь, — заявила она безапелляционно. — Меня пригласили, и, как Ванина жена, я должна там быть. А ты пойдешь если не ради Грома, то ради меня. Потому что одной мне там делать нечего.

— Ради Грома я, как раз таки, и не хочу идти, — не сдержалась я. Женька посмотрела на меня сердито.

— Знаешь что, Счастливцева. Опять ты голову в песок прячешь? Не вздумай даже, поняла? Пока мы не вытреплем ему нервы, мы не успокоимся.

Я знала, что Гром будет там. Возможно, с Юлей. Я совершенно не понимала этого мужчину, да и не хотела понимать. Он снова сделал мне больно. Такие слова говорил, а потом поступил со мной по свински. Идти мне совершенно не хотелось. Но с другой стороны, может Женька права?

***

Когда мы с Сугробовой пришли на праздник, квартира Грызунова уже была полна гостей. Сергей Витальевич был выпившим, и, встретил нас с широкой улыбкой на лице и братскими объятиями.

— А вот и наши героини пришли, — захохотал он, приглашая в комнату.

Стол был полон народа. В дальнем углу я заметила Грома, сидящего в компании Аркаши. Заметив меня, он, привстал с места, делая знак пройт к нему.

Еще чего.

Сделав вид, словно и не заметила его намеков, я взяла под руку Женю и устроилась с ней в противоположной от Грома стороне.

Заметив все это Сан Саныч, посмотрел на меня смеющимся взглядом. Мне было все равно, пусть хоть что говорят, но комбат обойдется и без моего внимания.

Нам с Женькой налили по бокалу шампанского и застолье продолжилось. Я лишь слегка пригубила алкоголя, думая о завтрашнем рабочем дне. Подруга болтала с Сан Санычем. Они говорили о Сугробове и его роте. Через неделю Женькин муж возвращается из командировки и подруга была в волнительном ожидании.

— Счастливцева! — воскликнул Грызунов, когда мужчины собрались у окна на перекур. Гром, стоял там же, облокотившись спиной о подоконник.

— Ты меня сегодня удивила, — улыбнулся довольно Виталий Сергеевич. А мне захотелось спрятаться под стол от нескольких пар мужских глаз. Терпеть не могу, когда они все так смотрят на меня.

— Ты- красотка. Я готов даже забыть о наших с тобой перипетиях. Быть может у нас даже с тобой получится чего? — улыбнулся Грызунов во все тридцать два. Гром продолжал стоять рядом, с сигаретой в зубах. По его лицу совершенно ничего нельзя было понять.

— Нет уж, Сергей Витальевич, так просто у нас с вами ничего не получится, — пожала плечами. Тот напрягся.

— А… то есть ты из тех, кто прилагает максимум усилий, чтобы усложнить задачу?

Другие офицеры начали хохотать, принимая нашу игру за юмор. А вот мои слова относились к Грому. И он это прекрасно понимал.

— Нет, просто я предпочитаю слова поступкам.

Грызунов задумчиво почесал затылок.

— Ну хорошо, какой поступок? Вот сейчас пойду и цветы тебе подарю.

Женька захихикала, а я улыбнулась. Попался, таки, Грызунов.

— Ну уж нет, Сергей Витальевич. Если уж вы решили удивить меня цветами, ну так удивляйте. Вы же десантник, вы храбрый и сообразительный. Выйдите, к примеру, не через дверь, а через окно. Прыгните так сказать в неизвестность ради любви. Разве не знаете, мы, женщины, любим подвиги даже если они и отдают безумием.

Он ухмыльнулся, посмотрел на своих приятелей. Видно было, что дальше Грызунов не пойдет. Наконец-то я поставила на место этого зазнайку. Женька под столом дала мне «пять».

Мужчины засмеялись, принялись о чем-то разговаривать. А Гром, затушив сигарету, вдруг положил на подоконник связку ключей.

— Я сейчас, — с этими словами он направился в сторону балкона. Мы все замерли, не ожидая увидеть то, что произошло дальше. Он просто взял и спрыгнул с него!

— Ай, красава, товарищ комбат — засмеялся Грызунов и остальные офицеры. А я едва в обморок не свалилась. Куда он? Тут же второй этаж, разобьётся ведь.

Господи, я же пошутила, а он ломанулся! Ну что за дубина? А если сломает себе что?

— Да не переживай ты, Счастливцева, — усмехнулся Аркадий, заметив мое подавленное состояние. — Десантнику второй этаж — ступенька. Грома уж точно этим не взять, — офицер подлил мне шампанского.

— Давай лучше выпьем. Обогнал меня комбат, красотка, — мужчина подмигнул мне, усаживаясь рядом. — А я ему дорогу переходить не буду.

Через минут десять начались танцы. Грызунов набрался до такой степени, что все пытался вытянуть меня потанцевать. Женька с готовностью присоединилась к активистам, а я осталась на месте. Не хотела подавать виду, но жуть как переживала о Громе. И когда раздался дверной звонок, я ломанулась в прихожую.

Он стоял на пороге. С огромной охапкой роз в руках и сдержанной улыбкой на губах.

— Ты такой дурак… — не выдержала, процедив сквозь зубы. Вручив мне цветы, он вошел в комнату. Не успела отреагировать, как Гром притянул меня в объятия. Попросту смяв букет, прижал к себе так крепко, что колючки от стеблей впились мне в кожу. Но его близость, и его губы на моих ощущались так сладко, что сейчас мне было плевать абсолютно на все.