— Посмотри на меня.

— Нет.

— Вита, посмотри, — его голос прозвучал разгневанно. Я продолжала пялиться на ровную гладь воды. Тогда Гром, схватил пальцами мой подбородок. Теперь его глаза впивались в мои. А губы мужчины были в считанных сантиметрах. Я чувствовала его дыхание, и голова кружилась.

— Я уберечь тебя хочу, глупая, — прорычал, ведя большим пальцем по кромке нижней губы.

— Для тебя ведь это все игра. Горя ведь хлебнешь со мной. Меня убить в любой момент могут. Война или просто шальная пуля, сейчас время сложное… кругом неразбериха, и меня в горячую точку отправят.

Он еще больше разозлил меня. Какие глупые оправдания!

— Может я ждала бы! — прорычала в ответ, а он усмехнулся.

— А толку? Одна, вон, ждала, теперь вдовой осталась в тридцать. Я не хочу, чтобы из жизнерадостной девушки ты превратилась в убитое горем существо. Мне на Юльку смотреть больно…

Ему смотреть больно, а мне слышать больно, что даже в разговоре о нас, он о ней думает. Любит ведь, только сам себе признаться не может в этом!

— Знаете что, товарищ комбат. Идите вы, куда хотите. Плакать не буду! — крикнула прямо в лицо ему, а у самой слезы в глазах. Оттолкнула его изо всех сил и попятилась. А сама боюсь. Знаю ведь, если захочет, скрутит меня в два счета. И убежать не даст. Только я ж потом себя не соберу по кускам. Больно будет так, что выходка Гурама покажется сущим пустяком.

Он стоял на месте. Не шевелился. Но судя по сжатым в кулаки рукам и желвакам, заходящимся на скулах, Гром был в ярости.

— Я ведь о тебе забочусь, дурочка, — сказал так устало. Словно сил в нем не осталось.

— А вы не заботьтесь! Есть кому позаботиться и без вас. От недостатка внимания не страдаю! Так что лучше приберегите свои приемы для вашей зазнобы. А я домой пойду! — схватив свои вещи с полотенцем, рванула в сторону дома. И если бы сейчас он попытался остановить меня, ей богу, получил бы! Все! Я устала от него, и от его Юли. Пусть оставят меня в покое.

— Бойцы! — Грызунов поставил нас в строй и расхаживал вдоль и поперек с донельзя довольным видом.

Я старалась не думать о том, что предстоит сделать сегодня. Я вообще старалась не думать.

Мы разошлись по своим местам, укладывать в сумки парашюты. Всю ночь повторяла то, как это делается, боясь ошибиться.

Женька стояла в первом ряду, слишком далеко от меня. А вот Бар-кафе был рядом, он то и помогал не с этим нелегким делом.

Грызунов прошел мимо меня.

— Итак, помним главное правило! — пробасил он. — Если не раскроется основной парашют, открываем запасной! Если не раскроется запасной, вынимаем парашютную сумку и залазим в нее… — Грызунов бросил на меня красноречивый взгляд.

— Рядовой Счастливцева! Для чего в сумку, знаете?

— Никак нет, — я вытерла пот со лба, разогнувшись. Моя рюкзак был собран.

Грызунов ухмыльнулся довольно.

— Чтобы, когда вы расшибетесь об землю, просто взять сумку и закопать, — засмеялся он. А я побелела.

Как только Грызунов отошел, Остап попытался поддержать.

— Расслабься, это шутки такие у него.

Я не стала ничего отвечать. Отстойное чувство юмора заместителя комбата было меньшим из имеющихся у меня проблем.

Через полчаса мы двинулись строем в сторону Герани. Именно там будет происходить учения.

Жара стояла страшная, несмотря на то, что еще было раннее утро. Я все смотрел по сторонам, на что-то надеясь. Увидеть Грома? Или пережить чудо? Может ли что-то меня спасти от прыжков с парашютом?

Думала об этом, а потом ругала себя за такие мысли. И зачем я только о Громе думаю? После вчерашнего разговора нам точно не следует общаться ни о чем кроме работы.

— Фиалка, ты уже была в Долине смерти? — вырвал из мыслей голос Остапа. Я скривилась.

— Мне больше нравится название Герань.

— А ты знаешь почему ее так назвали? — спросил поравнявшийся с нами Эскулап.

— Боюсь представить.

Парень усмехнулся довольно.

— При царе мамеды привозили на это место своих неизлечимых и заразных больных. Оставляли им еду и воду. И те медленно помирали.

— Какой ужас…

Эскулап выглядел таким бодрыми и довольным, что стало не по себе. Странный он, все-таки.

— А чему ты так радуешься?

Он даже глаза вытаращил от удивления.

— Ты чего! Там скорпионов тьма! А еще, если повезет, найду какую-нибудь реликвию. И что-нибудь сделаю…

— У него даже мешочек есть для своих жертв — добавил Остап, засмеявшись.

Я покосилась на Дементьева.

— У тебя, наверное, в округе дома кошек и собачек нет, да?

Эскулап посмотрел на меня с обидой.

— Ты чего, кошек я люблю.

Я заметила в первых рядах Мишку.

— Миша тоже будет прыгать? — повернулась к Остапу. Тот кивнул.

— Да, Грызунов его с собой в связке берет. Миша — наше секретное оружие. Он быстро найдёт штаб.

Найти штаб врага и захватить важные документы — вот цель сегодняшних учений. Три дивизии, десантируется в разных местах, а потом пробирается к цели по картам. Придётся преодолевать препятствия, плыть в полной амуниции, и еще много чего. Если вернусь живой, закачу праздник и наконец-то дозвонюсь маме, скажу, как сильно я ее люблю.

По прибытию на место, нас снова построили. На поле уже стоял самолет.

— Ну вот, на Аннушке полетим, — улыбнулся Остап, приобняв меня за шею. Женька смотрела во все глаза на самолёт, словно только сейчас осознала, что нам предстоит сделать в ближайший час.

— Витка, если переживем прыжок, все остальное ерунда. Мы просто обязаны выиграть — воскликнула она, обернувшись.

— Не бойтесь, девчонки, все будет супер! Вот увидите, вам понравится настолько что потом не оттащишь.

— Фиалка, ну теперь то ты точно не сбежишь. Значит так, давай пари, — произнес Остап у самого моего лица.

Я засмеялась.

— И что за пари?

— Если я первым найду вражеский штаб, ты идешь со мной на свидание, — произнес с довольной улыбкой. Ну и хитрец.

— Ты же понимаешь, что шансов у тебя немного.

Бар-кафе нахмурился.

— Ты мне скажи, в деле или нет. Остальное предоставь мне.

Задумавшись на пару секунд, поняла, что в принципе, не против. Раз я девушка свободная, так почему и не впутаться в азартное пари?

— В деле, — я протянула ему ладонь, а он пожал ее. А потом вдруг посмотрел куда-то поверх моей головы и улыбка слетела с его губ.