— Не переживай, большого махра (выкуп за невесту. араб.) я с твоего дяди не потребую. Скажи, — лицо женщины сделалось серьезным, — что это за метка у тебя под левой лопаткой в виде треугольника? Она словно выжжена каленным железом. Кто ее поставил тебе?

— Мне никто ее не ставил, — смущенно улыбнулся Мухаммед, — она у меня с рождения. Знаешь, — оживился он, — с этой меткой связан интересный случай. Когда мне было двенадцать лет, мы отправились с дядей в Сирию с караваном курейшитов. После длительного перехода, мы остановились на отдых в Бусре, возле христианского монастыря. Неожиданно к нам подошел человек и от имени монаха Бахиры пригласил нас к обеду. Все пошли в монастырь, а меня, как самого младшего, оставили присматривать за верблюдами. Когда гости уселись за стол, монах Бахира подошел к моему дяде и спросил, не остался ли кто-нибудь за стенами монастыря.

— Мой сын, — ответил Абу Талиб.

— Нет! — воскликнул Бахира, — этого не может быть! Мои книги утверждают, что будущий Пророк сирота. У него нет отца!

Дядя вынужден был объяснить монаху, что в действительности я являюсь его племянником.

— Позови сюда мальчика, — потребовал Бахира.

Когда я пришел, монах долго и внимательно меня оглядывал, а затем попросил меня оголить спину. Я нехотя задрал рубашку.

— Вот она! — вскричал в следующий миг Бахира, — вот она, как и описывалось в книге, под левой лопаткой! Печать пророчества!

Он обнял меня и нежно поцеловал в лоб.

— Я рад, что дожил до этого дня, — со слезами на глазах прошептал монах, — я рад, что мне довелось лицезреть Посланника Создателя всех миров.

Молодой человек замолчал, а Хадиджа, прижавшись к нему всем телом, тихо прошептала на ухо:

— Твой рассказ — лишнее доказательство тому, что я сделала правильный выбор.

Начал накрапывать небольшой дождь и Сергей Михайлович ускорил шаг.

— Не послушал синоптиков, доверился утром безоблачному небу, теперь мокни без зонта, — ругал себя Лунев.

Став директором гостиницы, Сергей Михайлович обзавелся полезной для здоровья привычкой: возвращаться с работы домой пешком. Из гостиницы он выходил поздно. В девять, а иногда в половине десятого. Брел не спеша по безлюдным улочкам, мысленно давал оценку делам, выполненным за прошедший день, строил планы на день будущий. Самым интересным событием минувшего дня, безусловно, стал неожиданный визит директора ресторана.

— Сергей Михайлович, здравствуйте, — источая лучезарную улыбку, сотрудник общепита лебедем проплыл от двери кабинета до директорского стола и протянул пухлую ручку, — а у меня для вас сюрприз.

— Что за сюрприз? — удивился Лунев, пожимая протянутую руку.

— Сейчас увидите, — улыбка продолжала сиять на лице визитера, — оставьте свои дела и пойдемте со мной. Не беспокойтесь. Наша прогулка займет не больше пяти минут.

Они поднялись на лифте на четвертый этаж и зашли в буфет.

— Взгляните сюда, — директор ресторана указал на витрину, где под стеклом красовались свежеиспеченные кулинарные изделия, — а каков аромат? — он шумно втянул носом воздух, — бразильский кофе. Свежепомолотый. Зиночка, — обратился директор ресторана к буфетчице, — сделай нам по чашечки кофе…

— Да, — вздохнул Лунев, задирая воротник пиджака, чтобы дождь не попадал за шиворот, — если бы все проблемы в гостинице решались так легко и быстро, тогда…

— Помогите!

Отчаянный женский крик донесся из арки дома на противоположной стороне улицы. Сергей Михайлович резко затормозил и, напрягая зрение, стал вглядываться в темноту.

— Помогите! — вновь раздался крик.

Лунев сорвался с места, в несколько прыжков пересек улицу и оказался возле арки. В дальнем ее конце метались чьи-то тени. До слуха Сергея Михайловича доносились женский плач и грубый мужской рык.

— Всем стоять на месте! Это милиция! — гаркнул Лунев во весь голос.

— Атас! — взвизгнул кто-то испуганно.

Из темноты арки во двор дома метнулись две фигуры. Сергей Михайлович осторожно зашел в арку и остановился, растерянно крутя головой в разные стороны. Никого здесь он не обнаружил. Выждав несколько секунд, Лунев развернулся, чтобы идти назад, как вдруг услышал слабый звук, похожий на поскуливание голодного щенка. Сергей Михайлович шагнул на этот голос и наклонился. В темном углу, за выступом, упершись спиной в стену, сидела на корточках молодая девушка. Обхватив тело руками и вжавшись грудью в острые коленки, незнакомка тряслась так, словно коснулась электрических проводов высокого напряжения.

— Эй, ты кто? — Лунев ниже наклонился к девушке.

— Я Оооля, — с трудом смогла выговорить та.

— Что с тобой случилось, Оля? — Сергей Михайлович пытался в темноте рассмотреть девичье лицо.

Назвать девушку красивой было бы явным преувеличением (нос слишком курнос, рот великоват, губы через чур полны), однако огромные и чуть раскосые, карие глаза придавали облику Ольги загадочно-интригующий шарм, который наверняка притягивал взгляды молодых людей.

— Меня ограбили, — сквозь слезы промычала девушка, — сумочку отобрали и сережки золотые сняли. Пытались кольцо стянуть с пальца, но я не дала. Это кольцо — бабушкин подарок. Оно у нас в семье по наследству передается.

— А в сумочке денег много было? — полюбопытствовал Лунев.

— Не-а. Меньше двух рублей. Ой! — вскрикнула вдруг Оля, — там же студенческий билет был и зачетная книжка!

— Это не страшно. Восстановишь, — успокоил девушку Лунев, — вставай. Я тебя до дома провожу.

Сергей Михайлович протянул Ольге руку, но та лишь ниже склонила голову.

— В чем дело? — удивился Сергей Михайлович, — ты меня боишься?

— Нет.

— Тогда, вставай и пойдем.

Оля бросила на Лунева нерешительный взгляд.

— Они мне блузку порвали и лифчик.

Ставшие было подсыхать глаза девушки, вновь наполнились слезами. Сергей Михайлович торопливо стянул с себя пиджак и, протянув его Ольге, отвернулся. Через несколько секунд девушка тронула Лунева за плечо.

— Я готова.

Полы пиджака достигали девичьих колен, а рукава скрывали кисти рук. Сергей Михайлович усмехнулся и помог девушки закатать рукава.

— Ты где живешь?

— В общежитии пединститута. Отсюда не далеко.

— Знаю, — кивнул Сергей Михайлович, — это рядом с моим домом.

Он взял девушку под руку.

— Ну! Шире шаг!

С минуту шли молча.

— Я гляжу, ты отчаянная девчонка, — первым заговорил Сергей Михайлович, — одна вечером разгуливаешь по городу.