– Так и будет, во всяком случае, до конца спектакля. Она этого не увидит. Могу ли я быть уверена в том, что вы ей не расскажете?

– Конечно. Я и сам заинтересован в успехе Клариссы, вы же понимаете. Не вы ли сами его подложили?

– Нет.

– Я так и думал. Простите, что спросил, но вы понимаете, в какой непростой ситуации я нахожусь. Если это были не вы, можно предположить, что это был ее супруг. Но его сейчас здесь нет. Или ее пасынок, или кузина, или верная костюмерша, или один из самых старых друзей. Кто я такой, чтобы проверять на прочность эту семью и отношения, которые длятся годами? Между прочим, эта гравюра принадлежит Роуме.

– Роуме?! Откуда вы знаете?

– Вы допрашиваете прямо как школьная учительница. Роума раньше преподавала в школе. Географию и физкультуру – так говорит Кларисса. Странное сочетание. Не могу представить, как Роума, насвистывая, носится по хоккейному полю, заставляя девочек работать усерднее, или ныряет в самый глубокий угол бассейна. Что ж, в конце концов, в это можно поверить. У нее довольно мускулистые плечи.

– А гравюра? – напомнила Корделия.

– Роума рассказала мне, что нашла ее в подержанной книге. Она подумала, что я могу заинтересоваться, и показала мне ее вчера перед репетицией, а я оставил ее на промокательной бумаге на столе в кабинете.

– Кто-нибудь мог увидеть ее и забрать?

– Вы говорите как детектив. Как вы сказали, кто угодно мог увидеть ее и забрать. Между прочим, послание, похоже, напечатали на моей машинке, а она тоже стоит в кабинете.

По крайней мере машинку легко проверить: Корделия вполне могла бы сделать это сейчас, – но прежде чем она успела попросить разрешения, Эмброуз произнес:

– И еще кое-что. Простите, что меня это беспокоит больше, чем анонимные письма в адрес Клариссы. Кто-то сломал замок в витрине у кабинета и украл мраморную детскую ручку. Допустим, за то время, пока будете работать секретарем-компаньонкой, вы случайно узнаете, кто это сделал. В таком случае я буду очень благодарен, если вы предложите вору вернуть ее. Признаю, что это изваяние не всем может прийтись по вкусу, но я его полюбил.

– Ручка принцессы? Когда вы заметили, что она исчезла? – спросила Корделия.

– Мунтер говорит, что вчера вечером, когда он запирал витрину, она еще была на месте. Это было в двенадцать часов десять минут. Он отпер витрину сегодня после шести утра, но не заглядывал внутрь, хотя и думает, что заметил бы, если бы ручка исчезла. Однако он не уверен. Я сам увидел, что она пропала и замок взломан, когда пошел на кухню заварить себе чай около семи утра.

– Это точно не Кларисса. Она спала, когда я проснулась утром. И я сомневаюсь, что у нее хватило бы сил взломать замок, – сказала Корделия.

– Особых сил и не требовалось. Крепкий нож для бумаги успешно справился бы с этой задачей. К удобству грабителя, такой нож как раз лежал на столе в кабинете.

– Что вы собираетесь делать? – поинтересовалась Корделия.

– Ничего. По крайней мере до спектакля. Я не представляю, как это повлияет на Клариссу. Это моя утрата, не ее. Но я полагаю, вы не хотели бы, чтобы она узнала?

– Думаю, жизненно важно, чтобы она не узнала. Ее сейчас может расстроить любая мелочь. Нам остается только надеяться, что больше никто не заметит пропажу.

– Если и заметят, я, допустим, могу сказать, что убрал ее, поскольку Кларисса заявила, что она ей не нравится. Унизительно лгать, когда в этом нет необходимости, но если вы считаете, что важно не сообщать Клариссе…

– Да, это очень важно. Я буду очень благодарна, если вы ничего не будете говорить и делать до окончания представления.

Именно в этот момент они услышали шаги – твердые, быстрые, гулко отдававшиеся на плиточном полу. Одновременно обернувшись, они уставились на дверь. На пороге, держась за дверную ручку, возник сэр Джордж Ральстон в твидовом пиджаке.

– У меня вчера поздно закончилась встреча, – сказал он. – Я ехал почти всю ночь и спал на стоянке. Думал, Кларисса обрадуется, если я успею к началу спектакля.

– Но как вы добрались до острова? – удивился Эмброуз. – Я не слышал, чтобы сюда подходил корабль.

– Нашел пару рыбаков, которые выходят на промысел ранним утром. Они доставили меня сюда на маленькой лодочке. Я промочил ноги, а так ничего страшного. Я на острове уже несколько часов. Не хотел беспокоить вас. Это кофе?

Самые разные мысли промелькнули в голове у Корделии. Желательно ли теперь ее присутствие здесь? Едва ли она могла задать этот вопрос сэру Джорджу, когда рядом находился Эмброуз. Предполагалось, что на острове она исполняет роль секретаря Клариссы, а на эту работу его внезапный приезд вряд ли мог повлиять. Но как же ее комната? Вероятно, он захочет поселиться рядом с женой. К собственному неудовольствию, она поняла, что расстройство в связи с его приездом, по-видимому, отразилось на ее лице. Эмброуз смотрел на нее с сардоническим, слегка изумленным видом, явно заметив ее замешательство. Сбивчиво извинившись, она вышла.

Толли еще не принесла Клариссе утренний чай. Корделия раздвинула занавески, отперла дверь и стояла у кровати, пока Кларисса не открыла глаза, потом сообщила:

– Ваш супруг только что приехал. Очевидно, встреча закончилась раньше, чем он рассчитывал.

Кларисса оторвалась от подушек.

– Джордж? Но это нелепо! Его тут никто не ждал до позднего вечера.

– Тем не менее он здесь.

Корделия подумала, что поступила благоразумно, предупредив Клариссу. Сэр Джордж вряд ли порадовался бы, узнав, как восприняла новость его жена. Кларисса села в постели и уставилась в одну точку прямо перед собой с непонятным выражением лица. Потом сказала:

– Позвоните в звонок, пожалуйста. Он у камина. Пора бы уже Толли принести мой чай.

– Скажите, пожалуйста, нужна ли я вам теперь? – поинтересовалась Корделия.

Голос Клариссы прозвучал резко, в нем даже послышался испуг:

– Конечно, нужна! Что меняет его приезд? Вы знаете, зачем вы здесь. Если кто-то хочет добраться до меня, он не остановится потому, что явился Джордж.

– Я могу перебраться в другую комнату, если хотите.

Кларисса встала с постели и отправилась в ванную комнату.

– О, не будьте столь чертовски наивны, Корделия! Оставайтесь там, где вы есть. И скажите Джорджу, что я проснулась, если он хочет меня видеть. – С этими словами она исчезла.

Корделия решила подождать в спальне, пока не придет Толли с чаем. Если она и может чем-то помочь, нужно сделать это сейчас, потому что осталось совсем немного времени до того, как поднимется занавес и Кларисса, уже совсем беззащитная, выйдет на сцену.

Кларисса вернулась из ванной комнаты и забралась обратно в кровать.

Корделия произнесла:

– Пока не пришла мисс Толгарт, не могли бы вы рассказать, какая у нас на сегодня программа?