Во рту у меня давно пересохло, но я все-таки согласилась вслух:

– Да, у меня такое чувство тоже есть…

– Никому не открывай и никуда не выходи. Даже если принесут еду или будут звать на помощь. Еду мы не заказывали, а помогать тут некому.

Я несколько раз кивнула, чтоб он понял, что инструкции приняты и запомнены.

– Связи пока не будет, потерпи. Скоро вернусь.

Выглядел он при этом виноватым. Как будто уходит не только за новостями.

Спросила взглядом – «Что?». Качнул в ответ головой, словно отметая всякие нехорошие предположения. Вот вроде и нет повода за него переживать, а все равно…

Если пропадет, как я здесь… одна буду. Без денег и вообще.

– Реми, не кисни. Я быстро, ладно?

Он ушел, а я забралась в постель – не раздеваясь. Предусмотрительно заранее проверив ее чистоту…

Думать о будущем у меня уже не получалось. Больно переменчивы у нас перспективы…

Потом подумалось, что Нордвелл напрасно беспокоился – если в номере телепортационная доставка, то и еду тоже можно заказать прямо отсюда.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что мой спутник прозорливей меня. Со всей очевидностью, доставка здесь тоже не работала. Панель была исключительно декоративной, за ней прятались пыльные внутренности давно погибшей электроники и бытовой мусор, оставшийся от прежних жильцов.

Сразу же захотелось есть. Но я помнила мрачного подростка и другие недобрые взгляды, и пока этого было достаточно, чтобы сидеть тихо под замком и не пытаться контактировать с внешним миром.

Я лишь позволила себе приоткрыть штору. Вид из номера открывался на довольно широкий проспект, за которым виднелись фермы несущей конструкции станции. Фелица намного больше этого астрополиса, там подобные конструкции все находятся под деками и скрыты от глаз. Как минимум, в жилой части города.

Видимо, метролифт здесь действительно не работал уже много лет, его темная шахта тянулась вдоль проспекта бесполезной кишкой.

…А снаружи станция – огромный диск из четырех вложенных друг в друга торов – жилых деков – и находящихся внутри этой системы служебных туннелей и коридоров. Снаружи она выглядела куда приличней.

Нордвелл вернулся часа через два, мрачный и собранный. Принес бокс с едой, молча толкнул его на столик, прильнул к окошку и, не отрываясь, следил за проспектом не меньше минуты. Я же тем временем подобралась к еде – что бы во внешнем мире ни происходило, а голодный герой полицейского боевика – как-то совсем не герой.

В коробке оказались какие-то на вид несъедобные брикеты не то прессованной каши не то хлеба. Правда, оно ни чем не пахло, а наощупь оказалось довольно мягким и пористым.

Нордвелл, как будто и не взглянув в мою сторону, прокомментировал от окна:

– Не бойся, корм сбалансированный.

– А…

– Вода в нижней части бокса.

Я достала небольшую экобутылку – примитивный вариант тех, что можно купить и на Фелице и в Коста-Кристалл.

Попробовала откусить кусочек «сбалансированного корма» – странный немного мыльный невыразительный вкус. Но проглотить мне это удалось, так что хоть и без удовольствия, а свой брикет я доела.

– Что там? – наконец уточнила я, понимая, что Нордвелл пялится в окошко неспроста.

– Нас ищут. В зоне выхода у Гелиоса собрались правительственные корабли, о грузе оружия речи уже не идет. Официально – дело в похищении тебя, но…

– Слишком много шума? – догадалась я. – Даже Перес не в силах заставить военных работать на себя.

– Да. И еще. Моя легенда продолжает работать – для всех я – человек Бруно. И хотя сам Бруно больше угрозой не является, полиция ждет, что я выставлю требования.

– А вольные?

– Да, это самое неприятное. Вольные или нет… некие силы здорово вложились в нашу поимку. Имя Беккер нас будет прикрывать еще максимум день, пока сюда не доберется хоть кто-то из тех, кто с нами сталкивался раньше.

Голова у меня снова немного пошла кругом от хитросплетений Нордвелловских интриг, но ясно было одно – задерживаться тут нам нельзя. И уходить мы будем отнюдь не в сторону родного Диаманта.

– Но почему? Оружие-то у де Гива?

– Вероятно, дело в чем-то, что мы прихватили из контейнера. Кроме оружия.

Он нахмурился, потер ладонями виски. Несколько раз измерил шагами пространство между окном и дверью.

Я попробовала вспомнить, что именно мы упаковывали как «личное имущество» перед регистрацией на барже Освальдеса. Но вспоминались лишь ящики с боезапасом. И оружие. Самое разное огнестрельное оружие, в футлярах и без. Как-то не успела я провести инвентаризацию…

Впрочем, там был еще сейф.

– Сейф? – Нордвелл посмотрел на меня непонимающе. – Это просто ящик для документов. Контрабандистам на происхождение стволов плевать. Но вещь сама по себе довольно ценная. Если вскрыть и перепрограммировать, будет весьма полезной игрушкой…

Я чуть водой не подавилась:

– А если его кто-то уже? Вскрыл, перепрограммировал и использует не по назначению?

– Вариант.

Он снова пробежался по комнате, потом остановился рядом со мной.

– Реми… я снова уйду. Нам нужны деньги, попробую найти, кому продать часть арсенала. Ты… ты вот что. Никуда не выходи. Шторы не откидывай… вообще к этой стене не подходи, у них могут быть тепловизоры. Я понимаю, что требую многого. Но лучше не рисковать.

– У них?

– У тех, кто доберется до нас первыми. Я постараюсь быстро.

Поймал мой взгляд. Снова, словно загадку разгадывает, или мысли внушает.

В такие моменты хочется или сбежать от него или сделать кое-что другой. Если честно, хочется подойти и обнять. Но… если это ему не надо, то зачем?

А через двадцать минут я нарушила его настойчивые распоряжения.

Началось с запаха. Где-то рядом что-то горело, источая ни с чем не сравнимую едкую вонь жженого пластика.

Я пробовала не обращать внимания, но через несколько минут в комнате появился дым. И становилось его больше и больше с каждой минутой.

Прихватив нордвелловскую глушилку – остальное имущество он унес с собой – я осторожно выглянула в коридор.

Там дыма было больше. Он клубился у осветителей, он тут же проник в легкие и заставил закашляться. Я вернулась в номер, в душевой прижала полотенце к испарителю, получился едва влажный фильтр, который чуть облегчил дыхание.

Тревожная кнопка у пожарной лестницы оказалась выломана, но где-то видимо, сработал датчик дыма – за переборками монотонно бубнил пожарный оповещатель.

Я свернула не в ту дверь, потому что не запомнила, через которую именно мы с Нордвеллом вчера сюда вошли, и неожиданно для себя, выскочила в кафе. То самое, что вчера приметила с улицы. Здесь дыма не было вовсе, люди продолжали спокойно завтракать. Всего человек десять: видимо, час был еще ранний.