– Полковник Феофанов в 617-м кабинете. Это шестой этаж. Управление кадров.

Александр, забрав пропуск, прошел контроль, на лифте поднялся на шестой этаж. В Управлении кадров было многолюдно. Кто-то из офицеров, только что прибывших в ТуркВО, ждал своей участи, места дальнейшего прохождения службы, а в основном это был Афганистан, кто-то получал предписание в другие, внутренние округа или в западные группы войск, кто просто сидел на стуле, ожидая вызова старшего начальника, чтобы сменить место службы внутри округа. Офицеров на шестом этаже штаба округа, как всегда, было много.

Александр подошел к комнате № 617. Постучал. Изнутри донесся грубоватый голос Феофанова:

– Войдите!

Тимохин вошел:

– Здравствуйте, Сергей Леонидович, вот и я!

– Вижу! Считаешь, докладывать о прибытии, как положено, уже не надо?

Александр улыбнулся:

– Так вы сами, насколько помню, всегда обрывали доклад, говоря, что обойдемся без формализма!

– Один ноль в твою пользу. Ладно. Здравствуй, Саня!

Офицеры пожали друг другу руки, полковник спросил:

– Как доехал? Как дела в части постоянной дислокации? Секретность блюдется?

Александр ответил по порядку заданных вопросов:

– Доехал прекрасно, один в купе, дела в части складываются по-разному, но в общем нормально, секретность истинных целей командировок соблюдается в полной мере.

– Это хорошо! Тебе насчет медали сообщили?

– Да! А толку? Где она, эта медаль?

– Там где надо. Полежит до поры до времени! Или тебе хотелось бы покрасоваться боевыми наградами в своем рембате?

– Там этого не поняли бы и засыпали вопросами, ответы на которые я дать не могу. Так что пусть лежат, где лежат. До поры до времени. Кто-нибудь из ребят уже прибыл или я первый?

Полковник прошелся по кабинету:

– Нет, ты не первый. В Ташкенте уже половина группы, остальные прибудут до утра.

– Базируемся до отправки в том же месте?

– Да, в доме на окраине города. Постановка предварительной задачи завтра в 10 утра, в 13-00 борт на Кабул. Уточненную цель командировки, как всегда, доведет по прибытии в Афганистан подполковник Потапов. А сейчас давай пропуск, я его отмечу, спускайся к выходу из штаба. На служебной стоянке увидишь мою машину. Коля доставит тебя на конспиративную квартиру. Не проси Николая остановиться у магазина, чтобы водочки прикупить. Не остановится. И чтобы до завершения работы ни капли в рот! Это ясно?

– Ясно!

Старший лейтенант передал полковнику пропуск, тот расписался в нем, сказал:

– Медкомиссия около восьми утра. Чувствуешь себя нормально?

– Как всегда. Одна беда – душа болит!

– С чего бы это?

– Есть причина, Сергей Леонидович, но на предстоящую работу она никак не повлияет.

– Ну, смотри.

Полковник нагнулся над столом. Сделал отметку в блокноте:

– Итак, Тимохин здесь. Хорошо.

Поднял взгляд на старшего лейтенанта:

– Можешь идти, Александр Александрович.

– Есть, товарищ полковник.

Александр вышел.

На столе полковника раздался звонок телефона внутренней линии штаба. Феофанов ответил:

– Слушаю!

– Это генерал Дмитриев. Боевая группа Фергана собралась?

– Не совсем, товарищ генерал. Но к завтрашнему утру все будут на месте!

– В час группа должна убыть в Кабул. Самолет ждать не будет!

– Я в курсе.

– Как отправите «Фергану», доклад мне!

– Есть!

Полковник положил трубку на рычаги, подумал: с чего это вдруг отправкой боевой группы Фергана заинтересовался сам Дмитриев? Да, он куратор деятельности подобных подразделений, но никогда раньше не вмешивался в подготовку групп к отправке. А тут проявил интерес. Не связан ли он напрямую с той задачей, что придется решить «Фергане» в Афганистане? Наверное, связан, ведь основная цель диверсионного подразделения – полковник Кашнин, в прошлом непосредственный подчиненный Дмитриева. И от того, что может сказать Кашнин по возвращении в Союз, вполне может зависеть судьба Дмитриева. Впрочем, может и не зависеть!

Александр же, спустившись из штаба, вышел на улицу. Помня предупреждение полковника и, не собираясь подчиняться, старший лейтенант пошел не к стоянке служебных легковых автомобилей офицеров штаба округа, а к ближайшей чайхане, где и купил запрещенную Феофановым водку. Встречу с ребятами следует отметить, сколько не виделись и сколько уже вместе прошли. К черту всякие запреты. Затарившись водкой, Александр вернулся к штабу. «Волгу» полковника заметил еще на выходе. Подошел к ней. Водитель, прапорщик, которого все звали Николаем, безмятежно спал, откинувшись на сиденье. Правильно делал. Время зря не терял. И служба шла.

Тимохин постучал по дверце:

– Эй, извозчик, на Тверскую едем?

Прапорщик приоткрыл один глаз:

– На Тверскую? Едем, если у пассажира хватит денег. Запрошу много!

– Ну, тогда не на Тверскую, а на Улугбека! Привет, Коля!

– Здорово, Саня! Ты сегодня уже пятый из группы, которого я везу на окраину города.

– Значит, еще шестерых придется ждать!

– А куда денешься? Плохо, что до утра! Самолет Крымова прилетает из Самарканда в 3-30.

– Ничего, Феофанов учтет твою ночную работу и предоставит заслуженный выходной.

– Ага! Дождешься! Это только кажется, что служба у водителя высокого начальника – лафа. На самом деле каторга.

Тимохин посоветовал:

– Так бросай баранку и давай к нам, в группу!

Прапорщик отрицательно покачал головой:

– Нет уж, Саня, спасибо. Если у меня работа – каторга, то ваши рейды – это очередной подъем на плаху. С большой долей вероятности невозможности сойти с нее, сохранив голову. Так что я лучше помучаюсь водителем. Ну что, поехали?

– Поехали!

Сев на место переднего пассажира, Тимохин повернулся к прапорщику:

– Слушай, Коль, а это правда, что ты не остановишь машину возле магазина, если я попрошу тебя сделать это?

– Правда! И не доматывайся до меня, Саша. Полковник приказал, никаких покупок во время перемещения на хату. Что я могу сделать?

– Ну, скажем, остановиться не у магазина, а чуть подальше от него, у телефонной будки.

– Не губи, Сань. Полковник, узнав о нарушении приказа, три шкуры с меня спустит. Это с вами он такой вежливый, а мне вставит по первое число.

Александр улыбнулся: