— Ты боишься меня?

— А разве не стоит?

— Пока нет. Ты всё принесла?

Я кивнула.

— Ты можешь говорить мне, «да, хозяин».

Ну, конечно. Сейчас, только разбегусь.

— Я всё ещё являюсь собственностью Межгалактического совета, но если мы продолжим наше сотрудничество и ты избавишь меня от них, тогда…

— Конечно, маленькая хитрюга. Так что?

Я показал ему Нарах-Тен, который всегда брала с собой. Теперь я была его хранителем, и никогда не оставляла без присмотра. Я носила его на шее, как обычное ожерелье. В таком положении он не работал.

— Отдай его мне!

Мне пришлось это сделать. Дрожащей рукой. Нет, нельзя. Никаких сомнений! Я делаю всё так, как нужно.

— А портал?

— В поселении. Также, как и Дехраит, — сказала я со злодейской ухмылкой. Надеюсь, она была достаточно злодейской.

Инраор уже проник в мою голову. Он убедился в моей честности и открытости, и пока что оставил меня в покое. На время.

— Хорошо, — он рассмотрел его и вернул мне, а затем развернулся и отправился в поселение, приглашая пройти за ним. Казалось, что он шёл медленно, но я не очень хорошо успевала, постоянно отставая.

— Что будет дальше со мной? — вместо ответа я услышала шелест. Будто бы тысяч ног насекомых. Я оглянулась. Поселение было окружено. На камнях, ближайших скалах, везде, где падал взор, внезапно возникли сотни, тысячи ахвишемов. Я видела их в обучающих фильмах, но сейчас… они были жуткими. Безмолвные шестиногие гибриды членистоногих и гуманоидов. Меня чуть не стошнило, и я сглотнула.

— Милая, ты слишком чувствительна. Тебе придется привыкать. Мой мир — это не розовые лошадки. Там ты будешь видеть вещи и похуже.

Все эти дни я не видела Дэй, но сегодня днём клетку с ней оставили на открытом пространстве. Я хотела было подойти к ней, но она отрицательно покачала головой издалека, предупреждая меня этого не делать. Её одежда была чистой, но выглядела она не очень хорошо. Под глазами пролегли тёмные круги, все морщины очень обострились, хотя её телу было всего лишь несколько месяцев от роду. Я лишь возблагодарила видения Иллеанея. Он утверждал, что сбрендившие жрецы не должны убить Дэй сразу.

Но и я выглядела не лучше. Я была больше похожа на собственный скелет, обтянутый пергаментной кожей. Надо было пить больше воды. Я мечтала сейчас упасть в обморок и очнуться, когда всё закончится. К сожалению, без моего участия ничего не закончится, да и обмороками я не страдала. Сейчас Иллеаней на другой стороне портала уже должен быть готов привести сюда Айко, уникальные способности которого и были главной частью нашего плана. Он не просто вызывал огонь, это был фиолетовый пламень, действующий на всех энергетических уровнях, сжигающий не только лишь тело — все энергетические оболочки.

Души у этого монстра не было, но он сам был духом, и Иллеаней утверждал, что именно фиолетовый пламень Айко будет единственным средством, чтобы уничтожить его навсегда. Я тысячу раз думала о том, что оракул — просто чикнутый псих, но Дэй была в нём уверена.

Мы подошли к Дехраит. У меня тряслись поджилки. «Нэйт, — обратилась я к себе, — вспомни свои выпускные экзамены в Академии». Я хорошо помнила: в ночь перед экзаменом у Аннайны был день рождения, и я не успела выучить и половины материала, полагаясь лишь на свою удачу. Тогда мне казалось это самой большой проблемой в жизни, и колени тряслись так, будто меня бьёт током. Удивительным образом, всё обошлось: я отвечала именно ту тему, которую знала, а преподаватели задавали только те вопросы, к которым я была готова. И тогда я посчитала себя чуть ли не любимицей судьбы, крайне везучей девчонкой, которой благоволит удача.

Может быть, это прокатит и сейчас?

Перепалка Инраора и Дэй, сидящей в клетке, к тому времени закончилась, и тот протянул руку, чтобы я передала ему Нарах-Тен, который он тут же раскрошил в пыль. Этого Иллеаней не говорил. Мы думали, он захочет пользоваться им с моей помощью. Странно, что пришелец сделал это. Я почти не слушала, что они говорят, но они спорили о карте порталов, которая якобы была у Дехраит. Я не вникала, держа концентрацию лишь на чистоте своего мозга, в который он мог проникнуть в любой момент. Но когда он вцепился когтистой лапой в горло маленькой Дэй, весь мой страх тут же исчез.

Сейчас. Я должно сделать самое главное дело в своей жизни, и будь, что будет.

— Посмотри на меня! — Я нежно дотронулась до его локтя, пытаясь не спугнуть. — Она не знает, где карта сейчас. Я покажу тебе.

Мой голос заворожил даже меня. Судьба позаботилась о том, чтобы придать ему в этот момент ту магию, на которую среагировал даже космический дух. Он заглянул в мою голову, чтобы убедиться в том, что я всё ещё нахожусь на его стороне, и это было то, что нужно. Я приглашала его в свой зеркальный лабиринт.

Это было в тысячу раз круче того, что я проделала тогда с мозгом Ийеррэйто, приказавшего мне станцевать для него стриптиз. Сейчас я создала сильнейший «зеркальный» лабиринт, где в тысяче разных сюжетов отражался Инраор. Я показывала ему самого себя в самых героических ситуациях. Именно в тех, в которых он хотел себя видеть, как захватывает планету за планетой, как добирается до самой главной планеты — Альцинирус-Вейра, и её Межгалактического совета. Как все они подчиняются ему, как он становится единым разумом, управляющей всей нашей Вселенной.

Я упивалась той иллюзией, что создаю для него, и всё-таки где-то прокололась. Либо он был стар, что само время. Конечно, я всегда ждала, когда же он, наконец, раскусит меня. Он всё ещё находился в плену моей иллюзии, но уже продирался сквозь эту пелену, не понимая, что происходит. Мне было всё труднее и труднее удерживать его, он выбирался оттуда, как человек выбирается из болота: медленно и тяжело, но всё же успешно.

Я понимала, что портал, стоящий неподалёку, всё ещё не открыт. Чёртов Иллеаней. Ещё несколько минут, и они станут последними в нашей жизни, а потом, Инраор просто исчезнет. Я начала подавать Дехраит знаки рукой, и она поняла меня сразу же, схватив её за ногу.

Её особенностью было возвращение всех воспоминаний. Именно поэтому она помнила все свои жизни. Я видела, как она заставляла его вспомнить все его собственные страхи. Ведь злоба и экспансия происходили не от его силы, а от слабости, которая всегда коренится в страхах. И всё это —