Наверное, майор, — думает Ольга, наблюдая, как дежурный перед новоявленным уж очень явно стелется. — Это шанс!

— Дежурный! — Она стучит в прозрачное стекло.

Тот с видом мученика, сверкнув глазами, поворачивается.

— А ваше начальство в курсе, что вы не принимаете от граждан заявления? — щуря глаза, спрашивает Ольга.

— Суслов, о чем она? — глубоким басом интересуется мужчина, устремив взгляд на дежурного.

— Товарищ майор, какое заявление? Эта женщина утверждает, что дочь Париного Андрея Витальевича избила ее дочь! — отчитывается подчиненный, глядя на Ольгу с таким видом, как будто она сумасшедшая.

— Моя дочь — инвалид-колясочник, вы забыли добавить, — твердо добавляет женщина.

— Хм, интересно… — Майор стаскивает с головы фуражку, проводит ладонью по черным волосам. — А точно это дочь Париного? — осторожно спрашивает мужчина.

— Да, за ней адвокат приезжал.

С майром дежурный разговаривает полутоном, но Ольга все равно отчетливо слышит каждое слово.

— Хорошо. — Мужчина водружает фуражку обратно на голову, выходит из дежурки. — Пойдемте, — кидает Ольге и направляется к выходу.

— Что? Куда? — удивляется женщина. — А заявление?

— Идите вы уже, а?! — восклицает дежурный. — Панкрат Максимыч два раза предлагать не будет.

Ольга с недоверием следует за мужчиной. По тому, как он окатил ее взглядом, она уже поняла, что ничего хорошего ждать не стоит. Все и без того ясно. Блондинка — дочь какого-то шишки, а это значит…

Мысли ее возвращают в далекое прошлое. Туда, где ее Сереженька попался именно так же. У Ольге начинает все плыть перед глазами. А она совсем и забыла, что у Сережи была похожая ситуация. Ночь. Драка. Сын вообще не участвовал, стоял в стороне. А чуть позже оказался на скамье подсудимых и за групповое избиение получил срок.

Ольга, пошатнувшись, хватается за перила. Останавливается. Нет! Нет! Только не это! Второй раз она подобного не переживет.

— Женщина, вы долго еще будете там прохлаждаться? — сурово спрашивает мужчина.

Ольга, глубоко вдохнув, делает шаг вниз. Приближается к майору.

— Послушайте меня, — мужчина навис над ней тенью, и Ольга тут же почувствовала угрозу. — Ваша дочь сильно пострадала? — рокочет вопрос, от которого у женщины поджилки начинают трястись.

— Я хочу справедливости, — пусть и тихо, но уверенно звучит голос Ольги.

— Справедливости? — вскидывает густую бровь мужчина. — Вы хоть знаете, что такое справедливость в понятии той девочки и ее родителей, которую вы обвиняете?

Ольга качает головой. Все точно так же, как и в ее родном городе. Власть есть сила и закон. И ничегошеньки нельзя доказать.

— Тогда я вам скажу, для них справедливость означает очистить планету от таких, как вы, как я, и всех, кто мешает им жить, — рокочет майор. — Послушайте моего совета, женщина. Если с вашей дочерью все нормально, то забудьте эту ситуацию, выкиньте ее из головы и живите прежней жизнью. А еще молитесь, чтобы больше на вашем пути не встречались такие, как Юлианна Паринова.

Ольга смотрит на майора снизу вверх, и все, что сейчас творится у нее внутри, она может разглядеть в отражении черных глаз. А внутри ее разрывает шквал эмоций. Бесчестность со стороны полицейского вызывает презрение и брезгливость. И в этот самый момент для себя Ольга решает, что пойдет до конца. По крайней мере, она попробует. Она не свернет на полпути и не опустит руки, как это сделала с Сережей!

— Спасибо за совет, Панкрат Максимович. Но я настроена серьезно. И хочу, чтобы Юлианна — так вы сказали, зовут ту, которая избила мою дочь, — понесла соотвествующее наказание. Я думаю, что олимпийской чемпионке, которая приносит на соревнованиях золото нашей стране, негоже прятать голову в песок, как страус. И я сделаю все, чтобы справедливость восторжествовала.

Ольга круто разворачивается на пятках, но, прежде чем покинуть место дискуссии, кидает на удивленного майора пронзительный взгляд.

— Завтра я отправлюсь в прокуратуру. Ждите гостей. Я думаю, им будет интересно узнать, почему в вашем отделении не принимают заявления.

Женщина, увидев непонимание в глазах майора, отмечает, что мужчина вытягивает, а в глазах наконец-то промелькает понимание того, что Ольга настроена серьезно.

— Постойте, какая, к черту, прокуратура? О чем вы? — Полицейский делает шаг в сторону Ольги. — Завтра придете к следователю и все ему объясните. Я буду лично следить за тем, как будет продвигаться ваше дело.

— Спасибо, Панкрат Максимович, — сухо улыбается женщина, запахнув плотнее полы кардигана на груди. — Я рада, что мы с вами поняли друг друга.

Ольга внутренне ликует. Первый шаг сделан. Что ж, эту победу стоит отметить. И пусть не с дочкой, а сама с собой, но это ничего страшного, не в первый раз.

— Женщина! — неожиданно догоняет ее голос майора, когда Ольга уже спешила к своей машине.

Женщина замирает на месте. Волнение пробегается по ее конечностям мелкой дрожью. Ольга медленно поворачивается на голос. Майор стоит в десятке метров от нее, с интересом изучает. Женщина даже на таком расстоянии замечает блеск в его глазах.

— Что-то случилось? — взволнованно спрашивает она, при этом пятясь к машине.

— Ничего особенного. Хотел узнать, куда вы сейчас направляетесь?

У женщины в животе сжимается неприятным холодным ужом узел.

— А какое это отношение имеет к моему приходу в ваш участок? — от волнения голос звучит грубо.

— Самое прямое, — ухмыляется майор. — Я вас встретил.

Мужчина более чем красноречиво обводит Ольгу заинтересованным взглядом с головы до ног. От этого она даже дар речи теряет.

Что? Он со мной флиртует?! — не верит она своим ушам, но вот глаза не обмануть, во взгляде майора скользит явный интерес.

— На что это вы намекаете? — осмеливается Ольга задать мужчине вопрос.

— Намекаю на ужин. Хочу вас пригласить. Как думаете, у меня есть шанс на согласие? — с иронией спрашивает майор.

Щеки женщины вспыхивают. Хорошо, что в темноте этого не видно.

— Извините, Панкрат Максимович, но вынуждена отказаться. Меня дома ждет дочь.

Ольга шмыгает в машину, воспользовавшись замешательством мужчины. Он стоит ошеломленный.

Видимо, ему никто еще не отказывал, — промелькает в голове Ольги, и она ехидно улыбается этой мысли. Ну что ж, она будет первой.

Проезжая мимо, женщина поднимает руку, перебирает пальцами в воздухе, прощаясь. У майора играют желваки на щеках.

— Еще увидимся! — говорит он так громко, что она разбирает его слова даже через закрытое стекло.

— Надеюсь, что нет, — отвечает Ольга, вот только майор вряд ли услышит ее.