Выяснив это, с «Жемчуга» передали приказ Рожественского следовать за ним и привели к каравану транспортов, поставив в хвосте колонны. Радиопередатчика на судне не было, поэтому рассекретить эскадру, идя с ней, он не мог. Француза обещали отпустить через сутки, если тот не будет пытаться скрыться, а за это время оставленные на борту офицер и два матроса осмотрят судно на предмет контрабанды. Задержку и перерасход топлива предложили компенсировать деньгами в нашем консульстве по прибытии судна в Сингапур.

Капитан, естественно, был против, заявляя, что он идет из Японии и потому контрабанды на судне быть не может. Он требовал немедленно покинуть палубу, а пароход отпустить.

В ответ досмотровая партия была увеличена, и скоро нашлись патроны для японских винтовок «Арисака» и 75-миллиметровые снаряды. Все производства осакского арсенала.

Под давлением этих фактов капитан признал, что имеет небольшой военный груз до Шанхая, где предполагалось передать его на японское судно в ходе промежуточной бункеровки. Поскольку контрабанда была лишь небольшой частью от общего груза, ее можно было просто выбросить за борт, а пароход все же отпустить, когда уже не будет необходимости в соблюдении секретности. Конечно, если почтенный шкипер согласится рассказать что-либо заслуживающее внимания о подходах к Осакскому заливу, о нем самом и проливе Кии.

Капитана «Артемии» такой вариант развития событий вполне устраивал, и он охотно согласился прогуляться вместе со старпомом и еще двумя офицерами на катере на флагманский «Орел» для окончательного решения вопроса. А тем временем с его парохода полетели за борт ящики с патронами. Выбрасывать военное имущество было жаль, но перевозить это все в такую погоду казалось слишком рискованным. К тому же времени заняло бы непростительно много, а так никакой заминки не возникло.

Из беседы с капитаном и его штурманом выяснили, что ночью никаких береговых огней ни во входе, ни в глубине пролива Кии нет. В самом проливе запрещено любое передвижение судов от заката до рассвета. Тех, кто до ночи не успевал добраться до таможенного отстойника Вакаяма, останавливали сигналом с берегового поста на острове Исима, отправляя на рейд Гобо на противоположном берегу пролива, откуда за ними приходил брандвахтенный пароход.

Никаких дозорных судов французы не видели, кроме старого сторожевого судна у острова Токушима в проливе Китан, ведущем уже непосредственно в Осакский залив, и еще одного, такого же древнего, на рейде порта Вакаяма. Однако в заливе несут службу несколько японских небольших миноносцев. Их видели, когда бункеровались в Осаке.

Торговых судов в заливе много, в том числе и иностранцев. Навстречу «Артемии» попалось несколько пароходов, направленных японской береговой охраной в Осакский залив и Харимское море, чтобы переждать набег русского флота. Однако капитан Жерве счел, что ему ничего не угрожает, поскольку он шел уже обратным рейсом, благополучно доставив в Кобе груз взрывчатых веществ и стальных отливок. Принятая довеском контрабанда была надежно припрятана.

Карты фарватеров и навигационные знаки Кобе и Осаки, показанные французами, совпадали с добытыми на «Малазиен». Часть рассказанного была уже известна нашей разведке и подтверждалась данными из других источников. Но вместе с тем было и много нового. Например, о запрете любого ночного судоходства в проливе Кии и новом отстойнике судов на рейде Гобо никто и ничего до сих пор не знал.

Это наталкивало на мысль, что ночью дозорная служба в проливе все же несется. Скорее всего, миноносцами или небольшими пароходами. В связи с этим был изменен первоначальный план прорыва к укреплениям на входе в Осакский залив и выбран другой вариант боевого построения. Рейд Гобо, в дополнение к ранее определенной Вакаяме, назначили запасной целью, в случае если прорваться в залив не удастся.

Флот продолжал движение на восток-северо-восток. Состояние моря все так же не позволяло провести угольную погрузку, в которой нуждались эсминцы, поэтому никаких задержек не планировалось. До начала второго часа пополудни шестого июля с флагмана не было никаких сигналов. Штурм Осаки назначили на рассветные часы завтрашнего дня. Море вокруг было совершенно пустынным. Радиотелеграфисты не отмечали никаких признаков работы чужих станций поблизости.

После полудня, учитывая отсутствие явных признаков близости хотя бы даже разведки противника, Рожественский счел возможным сделать профилактическую остановку для осмотра и необходимого ремонта механизмов, на которой уже давно настаивал флагманский механик Политовский. К этому времени «Николай I» с явным трудом мог держать эскадренные девять узлов. Это было совершенно неприемлемо, в свете предстоящего прорыва через охраняемые воды к Осакскому заливу и возможного боя. Для неотложных работ по восстановлению работоспособности механизмов на нем необходимо было вывести из действия часть котлов во второй кочегарке и левую машину, что было невыполнимо на таком ходу.

Шар не поднимали, чтобы не выдать своего места. Но когда флот лег в дрейф, призы и пароходы-крейсера машины не останавливали и обеспечивали его охрану, рассыпавшись веером вокруг до границы видимости. Попутно было созвано очередное совещание, для обсуждения возможных вариантов атаки, в случае если так и не удастся восстановить боеспособность «Николая», и окончательного согласования действий всех отрядов с учетом новых сведений.

На нем присутствовали и пехотные командиры, сразу высказавшие претензии к погрузке войск, приведшей к полнейшему беспорядку в частях, вызванному спешной и бессистемной рассадкой пехоты. Получилось, что командиры старшего и среднего звена оказались на одних кораблях, а их части – совершенно на других, причем порой сразу на всех троих вспомогательных крейсерах. Исправить это сейчас в полном объеме было невозможно, но часть старшего командования все же начали перевозить туда, где было больше всего их подчиненных. Также обещали пехоте обеспечить максимально возможные условия для связи с началом высадки, но десантные группы пришлось переформировывать на ходу.

Предложенная Берсеньевым тактика отдельных боевых групп вполне оправдала себя в Симоносеки, поэтому единодушно было решено при штурме укреплений Осакского залива действовать по такой же схеме. Дело облегчалось тем, что флот теперь был в одном кулаке, и исключался этап сосредоточения отрядов, что резко снижало вероятность возможных накладок и задержек.

По имевшимся данным разведки, крупных сил японского флота у Осаки быть не должно. Только несколько номерных миноносцев и вооруженные пароходы. Чтобы не дать противнику времени на приведение береговой обороны в полную готовность и минирования подходов к портам, атаковать нужно было в лоб, через пролив Китан, при этом подобравшись к нему незаметно, пройдя проливом Кии почти тридцать миль.

В случае движения в обход, предположительно слабо укрепленными проливами Наруто и Акаси, огибая остров Авадзи с запада через Харимское море, шансов остаться необнаруженными не было никаких. Следовательно, к моменту появления наших передовых отрядов в Осакском заливе противник будет готов к продолжительной осаде, которую мы себе позволить не могли.