А на продолжившемся заседании штаба и старших офицеров, кроме решения вопроса с призами, снова прорабатывали предварительный план атаки Осакского залива. К слову говоря, потери и повреждения при штурме пролива Симоносеки оказались меньше ожидаемых, так что по количеству стволов и наличию боезапаса ситуация была сейчас лучше, чем предусматривалось изначальными планами. Отделять в отдельный отряд тяжело поврежденные корабли не понадобилось, поэтому вероятность благоприятного развития дальнейших событий заметно увеличилась. За атаку Кобе и Осаки высказались все. Возражений не было, оставалось еще раз проработать детали, что было уже обязанностью штаба.

На этом пришлось свернуть военный совет, так как был получен сигнал с «Богатыря» о появлении дыма на горизонте. Нужно было срочно возвращать офицеров на места. Всем флагманам и командирам было приказано подготовить свои варианты выдвижения на рубеж атаки и предоставить их на рассмотрение штаба не позже завтрашнего утра.

К этому времени «Аврора» уже отделилась от эскадры и двинулась на пятнадцати узлах к заливу Саэки, в то время как флот продолжал идти на юго-восток, перехватив и потопив некстати вылезший в море каботажный пароход, лишь перед самым закатом довернув к югу. Крейсера и миноносцы шли впереди, развернувшись в широкую завесу, прочесывая пролив Бунго на всю ширину. Встречные суда топили, ссаживая экипажи в шлюпки. Но кроме парусной прибрежной мелочи никто больше не попадался, что было совершенно нехарактерно для этих обычно весьма оживленных вод.

Гористое японское побережье и разбросанные вдоль него скалистые острова, самыми крупными из которых были Цукуми, Осима и Хибури, было хорошо видно с обоих бортов. Наш общий поворот на юг гарантированно заметили. К тому же крейсер «Аврора» постоянно мозолил глаза у самого берега, продвигаясь в том же направлении.

Достигнув горла пролива Бунго, эскадра буквально уперлась в маяк, возвышавшийся среди прохода на одинокой скале. На него передали сигналом приказ спасаться по возможности, одновременно броненосцы развернули в его сторону свои башни. После того, как от островка отвалила шлюпка, ее подобрал «Орел», приняв пассажиров, а «Николай» и «Наварин» отстрелялись тяжелыми калибрами с прямой наводки. Белая каменная башня полностью обрушилась после двух прямых попаданий.

Когда вышли в Тихий океан, передовая завеса из крейсеров разошлась еще шире, в то время как истребители были вынуждены вернуться к эскадре из-за тяжелой встречной зыби. Флот теперь держался на некотором отдалении от берега, но его дымы все время было видно. Забыть о нас не давал и трехтрубный крейсер, проводивший разведку восточного побережья Кюсю и обстреливавший навигационные объекты.

Вялая бомбардировка с «Авроры» маяков у Саэки и далее к юго-востоку, скорее всего, не причинила заметного ущерба, но панику среди шнырявшей вдоль берега парусной мелочевки подняла приличную. Две подвернувшиеся по пути флотилии небольших рыбацких судов с крейсера также обстреляли, рассеяв и обратив в бегство.

Тем временем основные силы наконец наткнулись на добычу. Незадолго до заката «Светланой» был обнаружен дым встречного судна. Доложив об этом на флагман по радио, крейсер пошел на сближение и вскоре остановил голландский пароход «Эверстен». Несмотря на приличную волну, с третьей попытки на него все же высадили досмотровую партию и приказали следовать в кильватер крейсеру, чтобы провести досмотр на ходу.

Со слов капитана, пароход шел в Модзи из Суробайи с грузом керосина и риса. Контрабанды не было. Поэтому голландец отказывался ложиться на обратный курс, не желая терять время, и требовал его отпустить. Сначала вызванные сильной волной задержки с высадкой, а потом препирательства с капитаном заняли довольно много времени, и крейсер успел отстать от ушедшего дальше флота. Настырного голландца уже хотели отпустить, однако документы на груз были показаны не все, что вызывало подозрения.

Досмотр ускорили и быстро обнаружили под мешками риса деревянные ящики, в которые были упакованы разобранные станции беспроволочного телеграфа производства фирмы «Телефункен» и немецкие пневматические станции с наборами инструмента для сверловки, рубки, клепки и чеканки, что однозначно являлось контрабандой. Пароход перешел под управление призовой команды, которая повела его к главным силам флота, а голландцы теперь должны были съехать на один из вспомогательных крейсеров, как только позволит погода.

Тихий океан встретил русский флот тяжелой зыбью. Это серьезно осложняло жизнь миноносникам. Хорошо, что ремонт на обоих пострадавших эсминцах успели закончить. Все остальные корабли переносили такое волнение вполне прилично. Учитывая, что встреч с японским флотом в течение ближайших суток можно было не опасаться, эсминцам приказали гасить котлы и подать буксиры на пароходы.

Все четыре приза из Симоносекского пролива и свеженький голландец пока шли в середине общего строя, так что миноносцам пришлось втягиваться внутрь ордера и уже там начинать возню с канатами. При этом «Безупречный» подал конец на «Терек», оказавшийся ближе всех, так как трофея для него не хватило.

Следующей целью Тихоокеанского флота был Осакский залив. Переход до него планировалось осуществить с соблюдением максимальной скрытности. Для этого за ночь с пятого на шестое июля предполагалось выйти южнее основных морских путей, проходивших вдоль южного побережья острова Сикоку, затем повернуть на восток-северо-восток, чтобы к полудню следующего дня оказаться примерно на 140 миль южнее пролива Кии. Попутно нужно было встретиться с «Днепром» с которым к ночи была установлена устойчивая радиосвязь.

До наступления темноты встретили еще два небольших японских каботажника и три шхуны, шедших в пролив Бунго с юга и востока. Их не стали досматривать из экономии времени, быстро продырявив трехдюймовками, предварительно ссадив экипажи в шлюпки. Оттуда их забирал дежурный «Жемчуг» и переправлял на борт флагманского броненосца для последующего опроса. Флот при этом не останавливался ни на минуту.

Ночью шли плотным строем, выключив все ходовые огни. Крейсера приблизились к броненосцам, держась всего в миле впереди них по курсу, выбросив длинные туманные буи, чтобы было проще ориентироваться в темноте. Все трофейные пароходы, тянувшие миноносцы, на всякий случай, вывели из общего ордера левее строя эскадры, где они шли в более свободном построении.

Незадолго до полуночи достигли назначенной точки рандеву с «Днепром» и по кодовой комбинации огней на мачтах нашли его. Взаимное опознавание прошло без эксцессов. Повтора сигналов не потребовалось. На переходе никаких судов наш рейдер не встретил, так что призов не привел.

Его проводили к броненосцам, где он занял предписанное ему место, после чего эскадра начала круто ворочать к востоку, двинувшись на исходные рубежи для атаки. Ход держали не менее девяти узлов, уже не опасаясь встретиться с кем-либо в этих обычно пустынных водах. Однако крейсерскую завесу с рассветом развернули снова.

Почти сразу «Жемчуг» обнаружил дым на северо-востоке и полным ходом пошел на сближение. Пароход шел от японских берегов, но его курс вел к колонне броненосцев, поэтому было решено судно остановить. Им оказался французский пароход «Артемия», направлявшийся, по словам капитана, с небольшим попутным грузом из Кобе в Сингапур.