Несколько лет спустя, размышляя о Бродском, о его судьбе, Феликс запишет: «…Есть вещи в этой жизни посильнее и повесомее физической смерти. Книги, поэзия, слово. То, чем художник действительно бессмертен. Это-то у нас, читателей, никто не отберет».

Из множества встреч с русскими людьми в разных странах одна была особенно дорога Феликсу. «Именно эта встреча расширила мое понимание трагедии и величия русского человека, оказавшегося за пределами родины после революции», – напишет Феликс в своей книге «Мои великие старики».

В первый памятный визит в США в 1988 году в составе советской делегации на приеме у посла Дубинина в Вашингтоне он познакомился с симпатичным молодым человеком.

– Михаил Хлебников, – представился тот и протянул руку.

– Феликс Медведев, – ответил журналист на энергичное рукопожатие.

– Потомок декабриста Пущина, – c достоинством добавил новый знакомый.

– Потомок социалиста Партоша, – не менее гордо ответил Феликс и тут же уточнил, прищурившись:

– Насчет Пущина не шутите?

– Ни в коем случае. – А вы?..

– Я серьезен как никогда, – улыбнулся Феликс.

Так завязалась их дружба.

Михаил представил Феликса своему деду Ростиславу Аркадьевичу Небольсину. Именно Ростислав Аркадьевич был женат на правнучке Ивана Ивановича Пущина, того самого, которому Пушкин посвятил теплые строки:

В свой следующий визит в США, уже по приглашению нового друга Михаила Хлебникова, Феликс приехал погостить на дачу Ростислава Аркадьевича, в Саутхемптон. Этот нью-йоркский пригород славен тем, что именно его выбирают для жизни и отдыха представители местной богемы. Увидев старые дома, которым, наверное, столько же лет, сколько самим Соединенным Штатам, Феликс почувствовал смутно-знакомое, словно бы опять попал в подмосковное Переделкино прежних времен: та же несуетная жизнь, та же здоровая красота неиспорченной природы, та же неуловимо творческая атмосфера.

Дом Пущиных-Небольсиных-Хлебниковых поразил воображение гостя: крытый деревянной кровлей, с множеством комнат, лестниц и чердаков, со скрипучими половицами, с просторной верандой, фигурно выстриженными кустами, старинными энциклопедиями на русском и английском языках, да и сама семья была живой энциклопедией русской истории. Они сели в саду выпить чаю по русскому обычаю и поговорить под мерный шум океана…

Как же много их было – творческих встреч и вечеров, организованных Феликсом в удивительные 80-е, опаленные перестройкой и освеженные надеждой…

Феликс познакомился с сестрой Михаила Анной и двумя братьями – Петром, журналистом из New York City Tribune, и Павлом, журналистом-экономистом. Их отец, Юрий Хлебников, высокообразованный человек, дворянин, сын французской баронессы Елены де Бернард, находящийся в родстве с Комаровскими, Ламсдорфами, Трубецкими, был переводчиком на Нюрнбергском процессе, потом руководил службой переводчиков в ООН. Именно Юрий Хлебников заложил основы и традиции синхронного перевода. Там же, в службе переводчиков, вместе с Юрием работал его друг, князь Васильчиков, c которым Феликса сведет судьба в 2004 году. Колоритной личностью оказался их дядя, Аркадий Ростиславович, большой знаток русского искусства и культуры. Феликс вспомнил, как его московский приятель, художник Илья Глазунов отзывался об Аркадии Небольсине с большим уважением.

Ростислав Аркадьевич был центром этой замечательной, интеллигентной русской семьи из старинного рода Небольсиных, ведущих летопись со времен татарских князей. Рожденный на рубеже XIX и ХХ веков, выпускник Первого кадетского корпуса, студент Петроградского политехнического университета, он стал свидетелем переломных моментов российской истории. В марте 1917-го года матросы зверски убили его отца, контр-адмирала Аркадия Небольсина, того самого, который спас крейсер «Аврора» при Цусимском сражении. По роковому стечению обстоятельств залп этого военного корабля спустя некоторое время ознаменует падение Российской империи и станет сигналом для многих русских – бежать. Бежать от разгула революции, от бунта «беспощадного и кровавого». Небольсины будут вынуждены покинуть Россию в 1920 году, когда Гражданская война не оставит им шанса…

В Америке Ростислав Аркадьевич закончил Массачусетский технологический и Гарвардский университеты. Он стал непревзойденным специалистом по очистным сооружениям. 11 стран мира очищают воды по технологии Небольсина. Он же руководил реставрацией римских акведуков. За свою долгую жизнь Ростислав Аркадьевич собрал уникальный архив, который мечтал передать России – стране, навсегда оставшейся для него Родиной.

– Проблема очистки вод актуальна во всем мире, – говорил он. – Но в России она особенно важна. Вы знаете, Феликс Николаевич, я ведь уже много лет пытаюсь поговорить с советскими специалистами, предложить мои разработки и опыт…

– А в советское посольство вы обращались? – спросил Феликс.

– Неоднократно. К сожалению, тщетно… – с усталой печалью в голосе ответил Ростислав Аркадьевич.

– Это, наверное, самое сложное дело – заинтересовать государство в том, в чем оно должно быть заинтересовано, – сказал Феликс. – Наш замечательный писатель Валентин Распутин живет в Сибири, он уже много лет пытается решить проблему очистки озера Байкал…

– Байкал? – оживился Ростислав Аркадьевич. – Это было бы грандиозно! Байкал – уникальное озеро, его нужно сохранить во что бы то ни стало!

– Попробуем сдвинуть дело с мертвой точки, Ростислав Аркадьевич, обязательно попробуем, – сказал Феликс и задумался: как помочь великодушному, умнейшему человеку поделиться с Россией своими бесценными знаниями и опытом?

Первым делом наш герой решил пригласить семью своих новых друзей в Москву, посвятить им отдельный выпуск «Зеленой лампы». Так о них узнает много людей, и, возможно, удастся решить вопрос с передачей архива Ростислава Аркадьевича.

Гостеприимные хозяева рассказывали о себе и слушали Феликса, его рассказы о переменах в России, о современной Москве, о нынешнем Петербурге, о том, что жена Феликса Мила тоже родилась на берегах Невы, о том, что в Исаакиевском соборе скоро начнутся службы, впервые с 1928 года, что по Невскому ходят троллейбусы, что мирная теперь «Аврора» пришвартована к набережной и «работает» музеем… Рассказывали обо всем, что было интересно и Небольсину-старшему, не видевшему родного города 70 лет, и молодым Хлебниковым, хотя и рожденным в Америке, но воспитанным в любви к родной истории.