двадцати пропущенных вызовах. Все оказались от службы охраны бара. Скривившись, Матео заблокировал номер и быстро набрал своего агента.

— Матео, у меня для тебя отличная новость! — вместо приветствия начал Эмилио. — Я уже начал заниматься твоей выставкой и…

— Ты можешь все отменить? — перебил Матео.

— Ты пьяный, что ли? — раздался недоверчивый смешок. — Конечно, нет! Все оплачено по полному тарифу!

Пальцы Матео с силой сжали смартфон.

— Эмилио, отмени все! Мне от этого будет только хуже!

— Тебе от этого будет только лучше! — уверенно возразил Эмилио. — И вообще мне некогда с тобой разговаривать! Я пошел готовить твою выставку!

— Да послушай ты!..

Но по ту сторону уже раздавались глухие гудки. Обреченно вздохнув, Матео уставился на церковный крест и надгробия за окном. Мысль о выставке, о которой еще недавно он так мечтал, теперь совсем не радовала. Как бы еще дожить до этой выставки? Невольно вспомнился одинокой скелет в подвале. Как они говорили: француз? Жан Жозеф Буланжер?.. Найти информацию о нем в интернете оказалось совсем не сложно.

Полковник Жан Жозеф Буланжер (1769 — предположительно 1812) — участник наполеоновских войн. В 1785 году начал службу в артиллерийском полку французской армии, в 1793 — получил звание младшего лейтенанта. За отличия в битве при Аустерлице был произведен в полковники. В 1809 году участвовал в битве при Корунье. В январе 1810 года был в составе наполеоновских войск, взявших Севилью.

После снятия осады с Кадиса в августе 1812 года должен был присоединиться к отступающим из южных провинций Испании французским войскам и направиться в Альманс. Однако и сам полковник, и егоотряд пропали без вести в окрестностях Севильи.

Матео задумчиво оторвался от статьи. Дата смерти — предположительно 1812 год. Похоже, Бьянка тут действительно ни при чем. Это немного обнадеживало. Вот только насчет пропал без вести… Еще как сказать, скелет-то его тут, в доме. Страницу, что ли, отредактировать? Он с любопытством пробежался по продолжению статьи.

С осени 1810 по лето 1812 года полковник Буланжер оставался в Алькале-де-Гуадаира и отвечал за обеспечение порядка на захваченной территории.

Рьяно боролся с местными партизанскими отрядами. Печально известен количеством смертных приговоров, вынесенных им лично. По свидетельствам очевидцев, разработал целую систему допросов и пыток, которые полностью ломали…

На этих строках Матео прекратил чтение, решив, что и статья, и полковник обойдутся без редактирования. Без вести так без вести.

— Сеньор Матео, — раздался громкий стук в его незапертую дверь, — не заставляйте госпожу ждать. Время завтрака.

Матео нехотя поднялся с кровати и, стараясь лишний раз не видеть монстров на стенах, потянулся к сумке с вещами. Определенно, сегодня же он снимет все картины, иначе за эти два месяца он тоже сойдет с ума.

Когда он спустился в гостиную, Бьянка уже сидела за столом и что-то энергично обсуждала с наливающей ей кофе Марией. Та лишь коротко кивала в ответ. Во всемэтом Матео почудилось что-то недоброе.

— Доброе утро! — повернувшись к нему, сказала Бьянка.

Он проигнорировал. Может, у нее утро и было добрым, у него — точно нет.

Овальный обеденный стол был рассчитан человек на десять. Девушки сидели друг напротив друга в самом дальнем его конце, и Матео не слишком охотно направился к ним.

— Нет, — остановила его на полпути Бьянка, — ты сидишь там, — она показала на другой конец стола.

— Да чем дальше, тем лучше, — буркнул он и, сев за стол, уставился на стоящую перед ним тарелку.

Выглядел завтрак просто отвратительно. Кофе был остывшим, а на тарелке лежало едва разогретое нечто, лишь отдаленное напоминающее замороженные блины из тех коробочек, которые он видел в холодильнике. Он с опаской потыкал это чайной ложкой, а затем отодвинул в сторону.

— И кто тут готовит?

— Микроволновка, — моментально ответила Бьянка. — И если ты будешь опаздывать на завтрак, она обидится и не будет тебя больше кормить.

Матео косо посмотрел на тарелку, содержимое которой с каждой минутой стремительно остывало, становясь все больше похожим на бесформенный кусок теста. Стоит ли вообще спешить к такому завтрак?

— Обеды и ужины у нас, кстати, такие же, — добавила Бьянка, без удовольствия разрезая свой блин на части.

— Настоящий шведский стол! — проворчал он, небрежно бросая ложку на тарелку. — Как в лучших отелях… И номер у меня просто высший класс!

— Вы здесь не на отдыхе, сеньор Матео, — невозмутимо заметила Мария.

Уже догадался, подумал он. Стараясь больше не видеть ни завтрак, съесть который он все-таки решился, ни девушек, Матео угрюмо пересчитал все стулья вокруг длинного стола. Слишком длинного для них двоих.

— Вы тут вдвоем живете?

Бьянка и Мария многозначительно переглянулись.

— Да, — ответила Бьянка, подтягивая к себе сахарницу, — и если ты захочешь что-то с нами сделать…

— Скорее вы со мной что-то сделаете, — перебил он, осторожно пробуя кофе.

— Это вполне возможно, — сразу же согласилась Мария, — если вы будете перебивать госпожу.

Матео чуть не подавился. Эта девушка, одетая в строгое темное платье и белый фартук, казалась ему еще более чокнутой, чем Бьянка. Хотя разве вообще возможно быть более чокнутой, чем Бьянка?.. Так и не найдя ответа, он схватился за нож и вилку и, доедая завтрак, такой же безвкусный, как и бесформенный, осматривался по сторонам. Мебели в гостиной почти не было, стены и потолок покрывали глубокие трещины, одну из которых маскировала единственная на всю комнату картина. Место казалось не жилым и давно заброшенным, и ни одной случайной безделушки, хоть как-то отображающей характер хозяйки, тут не было. Даже на подоконнике не было ни одного горшочка с цветами, там лежали только ключи от машины и толстый слой пыли, оставлять на котором свое имя он не собирался. И зачем ей горничная, если в доме так грязно? Бьянка однажды назвала его квартиру унылой хибарой. Но здесь была точно такая же хибара, только гораздо больше. Даже телевизора — и того нет!

Устав изучать пустые углы и стены, Матео сфокусировался на портрете молодой женщины в белом платье, нарисованном настолько хорошо, что она казалась почти живой, будто вот-вот готова была сойти с картины и присоединиться к завтраку. Женщина была красива: темные волосы роскошно обрамляли бледное лицо, на котором отчетливо выделялись ярко-красные губы и сверкающие черные глаза. Вот только все впечатление портили гордо вздернутый подбородок и надменный взгляд. Как кое у кого, решил Матео и покосился на Бьянку, которая, как оказалось, в этот момент рассматривала его.

— А это кто? — кивнул он на портрет.

— Моя двоюродная бабка, — ответила Бьянка, поднося чашку к губам. — Жила когда-то в этом доме.

— И умерла в нем, —