— Даже когда операция совместная? — на мой взгляд это выглядело странно.

— Только когда предполагается непосредственное взаимодействие, да и то только из-за слишком большого риска нанести вред в результате дружественного огня.

Виктор замолчал. В машине повисла какая-то тяжелая тишина. Мне было неизвестно чем были заняты головы ребят, но лично я размышлял над тем, что как-то неправильно не обсуждать совместные операции и все такое. Так мы ехали несколько минут, пока вдруг тишину не нарушил Северов, который сказал вот что:

— А вообще, Максим, ты поднял интересный вопрос и лучше обсудить его сейчас, пока мы здесь все вместе. Так будет правильно и честно, — в этот момент ребята сделали вид, что на улице происходит что-то очень интересное и с любопытством уставились в окна, — Видишь ли, самоцветы прежде всего люди, а люди в большинстве своем слабы и неравнодушны к чужим успехам. Уж так мы устроены, что подвержены самым разным недостаткам среди которых есть такие как зависть, корысть, хитрость, алчность и прочие, не делающие нам особой чести. Теперь перейдем к сути моего месседжа — наставники стараются поменьше трепаться с другими наставниками по причине банальной зависти или нежелания выдать какую-нибудь важную информацию.

— Что ты имеешь ввиду? — если честно, я не очень понимал Северова.

— Ну вот возьмем, к примеру, нашу сегодняшнюю операцию. Нас прикрывают два звена, при этом основную роль нужно выполнить нам, что из этого следует? — я промолчал в ответ, так как не имел ни малейшего понятия, что из этого должно следовать. — Из этого следует то, что мастеру, который давал это задание, именно наше звено внушало большее доверие и именно нам была поручена ключевая задача, улавливаешь мысль? То есть остальные два звена здесь лишь для того, чтобы прикрывать нас, — Витя на мгновения отвлекся от дороги, повернулся ко мне и улыбнулся. — Просто для того, чтобы прикрывать НАС, понял?

Не совсем, конечно, но то, что хотел объяснить мне Витька, я понял.

— Это ревность? — спросил я и услышал, как красноречиво фыркнула сидящая рядом Островская.

— Ревность? Возможно. Хотя на мой взгляд это банальная зависть. Тебе нужно привыкнуть к этому, Макс, и чем скорее ты это сделаешь, тем будет лучше для тебя.

— К чему именно? К тому, что наставники завидуют друг другу?

— Завидуют, Макс, еще как завидуют, но дело не только в наставниках. В принципе самоцветы неравнодушны к успехам друг друга, без разница кто на какой ступени. Вот ты сейчас в каком ранге?

— Тень.

— Верно, но очень скоро станешь новичком, а потом начнешь задумываться о том, чтобы стать наставником, как я.

— Почему ты думаешь, что я обязательно захочу стать наставником? — я не понимал почему Северов в этом так уверен.

— Ну, наверное, для того, чтобы получить возможность сформировать собственное звено, как считаешь? Или, например, для того чтобы стать более известным членом Системы с высоким показателем престижа, что дает допуск к более продвинутым заданиям и наградам, как тебе такое? Или, например, начать общаться с мастерами Янтарного Дома? Куда не кинь — повсюду одни лишь сплошные преимуществ! Поэтому я думаю, что рано или поздно ты обязательно захочешь стать наставником, а когда станешь наставником, захочешь стать мастером и, в конце концов, захочешь пройти весь путь, до самого Главы Янтарного Дома.

Не уверен, что я был в восторге от того, что услышал, но определенную информацию для размышления Витя мне подкинул, это абсолютно точно. Вот только еще один важный момент требует немедленного уточнения.

— А как же доверие, дружба, взаимоотношения внутри звена в конце концов?

— Интересный вопрос, — хмыкнул Северов. — Ребята, кто-нибудь хочет мне помочь с этим?

— Я хочу, — с вызовом сказала Настя и посмотрела на меня своими карими, практически черными глазищами. — Мне скрывать нечего, а сказать есть что. Макс, Витя, в общем все правильно говорит, но я тебя утешу. Есть исключения. Например, я люблю Никиту, а он, я надеюсь, любит меня, — в этот момент Чернов, повернулся с пассажирского сидения и послал ей воздушный поцелуй. — Вот тебе уже два самоцвета, которые находятся в одном звене и помогают друг другу не только ради общего выживания. Кроме того, Никита считает тебя своим хорошим товарищем — извини, я тебя слишком мало знаю для этого, а это значит, что уже три человека в нашем звене как-то завязаны, верно? Если кто-то из нас и хочет стать наставником, то сейчас таких планов нет, а там видно будет — мы это еще не обсуждали. Что касается Ольги... тут мне трудно судить, но...

— За себя я сама в состоянии ответить, — негромко, но твердо сказала Оля. Затем пригладила свои стянутые в хвост светлые волосы и промурлыкала. — Вот, курва! Походу всем здесь не насрать на ближнего своего, приятно слышать! Оказывается, в нашем звене все помогают друг другу или из-за симпатии, или ради кого-то, это уже неплохо.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Настя.

— Я хочу сказать, что это лучше, чем служебные обязанности и приступы личной доблести, вызванные карьерными устремлениями, — ответила Ольга и улыбнулась. — Короче, я за любовь и дружбу, если что.

— Хорошо сказано, — хмыкнул Северов и клацнул зубами — до того сильно джип тряхнуло на ухабе. — Зараза! У нас хоть когда-нибудь научатся строить эти проклятые дороги или нет?

В машине вновь стало тихо, вероятно тема была не самая простая и каждому было над чем подумать. Во всяком случае мне уж точно. Я посмотрел на Витю, который сосредоточенно вел автомобиль и в груди что-то неприятно сжалось. Я сосредоточился на этом ощущении и попытался понять каким именно чувством оно вызвано. Спустя всего мгновение я понял — дело было в недоверии. Я не думал, что Северов так уж сильно разделял взгляды Островской, с большей вероятностью я бы поверил в то, что его в первую очередь интересовала личная выгода. С другой стороны, я мог и ошибаться, это было не более чем моими собственными домыслами. Хотя, как знать, может быть именно так работала моя новая способность — профайлер? Хм, ну посмотрим.

В этот момент машина остановилась. Витя выключил фары.

— Мы практически на месте, — сказал он. — До объекта осталось около двухсот метров. Дальше пойдем пешком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Одевайте балаклавы, нужно немного поработать.

Мы натянули черные балаклавы и вышли из машины. Вдалеке, сквозь слабый туман, виднелись огни проходной. Даже несмотря на мою способность ночного зрения, видимость была отвратительной и практически ничего не было видно. Однако мне удалось рассмотреть метрах в пятидесяти от нас какое-то движение.

— Вон там, — я указал рукой вперед. — Какое-то движение?

— Ты видишь ночью? — удивленно спросил Северов.

— Да. Особенно хорошо, когда нет тумана.

— Смешно, — улыбнулась Настя. — Что за движение? Самоцветы?

— Похоже на то. Свечение вижу, но не могу четко рассмотреть цвет.