ПАССАЖИРКА: И не стыдно, взрослый мужчина, не одернули хулиганье! В кого мужики превратились! Или пьянь, или не пойми чего!

Люба, услышав это, улыбается, затем начинает смеяться, смех ее становится истерическим, она плачет…

* * *

Тамбур электрички, компания молодых людей открывает дверь, чтобы перейти в другой вагон, из открытой двери навстречу им выходят трое омоновцев.

Первый омоновец, мельком взглянув на компанию, сразу же бьет того гопника, что разговаривал с Андреем, коленом в пах, гопник сгибается от боли, падает.

ОМОНОВЕЦ: А ну сели! Ну!

Гопники присаживаются на корточки.

Руки на головы! (Второму омоновцу.) До станции с ними.

Второй омоновец снимает автомат с предохранителя и занимает позицию в противоположном конце тамбура.

Двое омоновцев проходят в вагон.

* * *

Вагон электрички.

Омоновцы идут по проходу, всматриваясь в пассажиров.

АНДРЕЙ (негромко): Иди в тамбур. Покури.

Люба оглядывается, видит омоновцев.

ЛЮБА (испуганно): А ты?

АНДРЕЙ: Начнется – сорвешь стоп-кран. Иди.

Люба встает и выходит в тамбур. Омоновец останавливается возле Андрея.

ОМОНОВЕЦ: Далеко едете?

АНДРЕЙ: В Нижний.

ОМОНОВЕЦ: Документы предъявите.

Андрей засовывает руку во внутренний карман, достает паспорт в черной обложке с двуглавым орлом. Омоновец открывает его в горизонтальной плоскости, недоуменно смотрит, затем поворачивает вертикально.

Украина, значит. Что в сумке?

АНДРЕЙ: Личные вещи. Открыть?

ОМОНОВЕЦ: Не нужно. Бери сумку, пойдем.

АНДРЕЙ: Старший, к брату еду, в гости, что не так?

ОМОНОВЕЦ: Быстро встал, взял сумку, вперед, в тамбур!

Андрей встает, нагибается за сумкой, берет ее в правую руку.

АНДРЕЙ: Старший, да ждут меня в Нижнем, ну будь ты человеком.

Омоновец, не говоря ни слова, хватает Андрея за левый рукав и вытаскивает в проход. Оказавшись в проходе, Андрей внезапно плюет в лицо омоновцу и отскакивает спиной вперед по проходу в сторону тамбура, бросив сумку под ноги омоновцу.

АНДРЕЙ (кричит): Рви!

Омоновец перебрасывает автомат из-за спины вперед, одновременно снимая его с предохранителя. Засунув левую руку в карман куртки, Андрей стреляет через куртку, омоновца отбрасывает назад, куртка Андрея загорается, он стреляет еще раз, в третьего омоновца. Пассажиры кричат и прячутся за спинками сидений, падают на пол. Электричка тормозит.

* * *

Тамбур электрички.

Андрей выскакивает в тамбур, Люба стоит возле окна, стоп-кран сорван, за окном – фермы железнодорожного моста.

Андрей стреляет из револьвера в дверное стекло, оно рассыпается мелкими осколками.

АНДРЕЙ (кричит): Быстро прыгай!

Люба пытается пролезть в забранное металлическими полосами окно, Андрей выпихивает ее, ногами вперед.

Люба висит за окном, держась за металлическую полосу руками.

ЛЮБА (кричит): Андрей!

АНДРЕЙ: Прыгай! Я сейчас!

Распахнув дверь тамбура, он забегает в вагон, хватает сумку. Два омоновца лежат на полу, видно, что бронежилет на первом омоновце пробит. Внезапно раздаются выстрелы, это стреляет второй омоновец, тот, что охранял задержанных гопников. Согнувшись, Андрей хватает сумку и, выстрелив в сторону противоположного тамбура, пятится назад.

* * *

Тамбур соседнего вагона.

Трое омоновцев из другой группы снимают оружие с предохранителей, один разбивает прикладом автомата стекло в двери, двое распахивают дверь и врываются в соседний вагон.

Тамбур вагона.

Андрей подбегает к окну.

Люба висит, уцепившись за металлический прут.

АНДРЕЙ (кричит): Прыгай!

ЛЮБА: Там земли нет!

АНДРЕЙ: Прыгай, увалят!!!

Андрей бьет Любу пистолетом по пальцам, та разжимает пальцы и падает в реку. Андрей выбрасывает в окно сумку. Видно, как за его спиной распахивается дверь тамбура.

* * *

Вид на электричку с железнодорожного моста.

Андрей выбрасывает сумку в окно, затем прыгает сам, головой вперед.

Раздается автоматная очередь, это стреляет омоновец, одновременно с Андреем высунувшийся в разбитое окно соседнего тамбура.

Вид с моста на реку.

Неширокая река, с черной водой. Нет ничего, ни кругов, ни водоворотов. Тихая черная вода несет несколько желтых листьев.

* * *

Баня в тюрьме, вновь прибывшие заключенные проходят в небольшую комнату, выложенную черной «кладбищенской» плиткой, с зеленоватым отливом. Комната с низким потолком, из укрепленных на потолке труб течет вода, очень слабый напор.

Кабан, на костылях, в свежих шрамах от ранений, разговаривает с Зэком, худым, немолодым, в татуировках.

КАБАН: Прикинь, я три года на воле был. Женился, машину купил. Ну, думал, заживу – и на тебе, мало того, что подстрелило какое-то зверье, так еще и мусора лапти плетут.

ЗЭК: Та же хуйня. Таксистом работал. По последнему сроку семерку торчал, хотел на воле семерку побыть. И случайно, пассажир, сука, забывает в машине плетку. Прикинь, мусора прошмонали – а там «Стечкин», под сидушкой! Меня и грузят, на хуй им пассажира искать.

КАБАН: Ебать, «Стечкин»! Озверелый пассажир.

Появляется Банщик, молодой, из заключенных, кричит на Кабана и Зэка.

БАНЩИК Давайте, заканчивайте, сейчас воду выключу, тут баня, а не…

ЗЭК (стоя спиной к Банщику, намеренно громко, указывая на Банщика через плечо, большим пальцем): Как думаешь, в очко лупится?

КАБАН (в тон ему, громко): Чтоб быть банщиком на тюрьме, и не пороться – так, Вася, не бывает!

Кабан и Зэк смеются.

* * *

Пустынная степь, выгоревшая от солнца невысокая трава, возле бетонного колодезного кольца сидят Китай и Гитлер. Они без ран и шрамов, у Гитлера два глаза.

Китай и Гитлер сидят рядом, поджав ноги по-татарски. Колодец полон воды, в одном месте, где кольцо выщерблено, стоит алюминиевый ковшик, крышка от солдатского котелка.

К колодцу подходит Андрей.

АНДРЕЙ: Привет, бродяги!

КИТАЙ: Привет, Колек!