— И не надейся сбежать, — продолжал давить помощник адвоката. — Мой босс обещал: про тебя услышат в самых отдаленных уголках континента. Последний нищий погнушается взять в жены такую потаскуху, как ты. Ты только что собственными руками закопала свое будущее… 

Кровь отхлынула от лица фарадки. Наиля вжалась в стену, переводя затравленный взгляд с одного мужчины на другого. Исполненная достоинства и внутренней силы женщина снова уступила место испуганному олененку.

Ее беспомощный вид окончательно привел Джеймса в ярость. Одним рывком он преодолел разделявшее их расстояние и грубовато пихнул молодого подонка в сторону.

— Мне послышалось или ты и твой приятель-бандит только что угрожали моей невесте?

— Вашей.... что?! — адвокатишка выпучил глаза. Полуорк за его спиной при виде полицейского попятился, планируя исчезнуть. 

— Что слышал! — отрезал Джеймс, все еще жутко злой — то ли на них, то ли на себя. Одна часть его души ликовала, а вторая стонала, хваталась за голову и восклицала: “Что ты, мать твою, несешь?! Слышала бы тетушка Фанни!”.

Глаза фарадки стали огромными, в них застыло немое изумление. Должно быть именно оно заставило Джеймса продолжить.

— Благородная госпожа Наиля аль Хазам оказала мне честь, ответив согласием на мое предложение. И если я узнаю, что ты или твой босс распространяете гнусности о моей невесте, то вспомню о древнем обычае смывать оскорбления кровью. 

Помощник Адамса поперхнулся. 

— Вы… это серьезно, господин Каннингем? 

— Вполне, — отречься от только что сказанных слов под взглядом этих прекрасных темных глаз было немыслимым. — Госпожа аль Хазам может подтвердить. Мы не хотели афишировать помолвку, но ваше поведение вынудило меня это сделать. 

— Да! — прерывисто выдохнула девушка, глядя на него так, будто Джеймс был даже не героем — божеством. Словно простой и скучный начальник полиции только что победил десяток драконов. 

Ладно, помолвка — это еще не свадьба. Через полгода, когда эта история подзабудется, Наиля сможет разорвать ее без урона для чье-то репутации.

Писаки переглянулись и застрочили в блокнотах с утроенной силой. 

“Ну и как ты будешь объяснять это тете?” — возмутился внутренний голос. 

“А иди ты! Она поймет, что это был единственный способ защитить девочку.”. 

“Поймет? — глумливо переспросил внутренний голос. — Мы точно про тетю Фанни сейчас говорим?” 

“А даже если и нет! — Каннингем неожиданно взбеленился. — Пусть утрется своим завещанием!”

Это его жизнь, не тетки. И на дочке Эфферсона Джеймс все равно не женится!

— Однако… — голос друга за спиной заставил Джеймса нервно подпрыгнуть. — А ты, дружище, не так прост, как я привык думать. С ума сойти, и когда успел? 

Инквизитор подкрался неслышно. А смешинки во взгляде говорили, что Рой все понял. Сейчас он откровенно потешался над угодившим в ловушку другом. В груди снова шевельнулось раздражение. Обычно это была роль Джеймса — подтрунивать над чудящим приятелем. 

Определенно общение с Фицбруком дурно на него влияет. 

— Что же: спешу от всей души поздравить невесту, — ухмылка на лице Роя стала еще шире. Он подмигнул — Не скажу, что вам повезло, но надеюсь, что вы сумеете перевоспитать этого увальня. Не позволяйте ему пить слишком много пива, или лет через десять Джеймсу придется возить пузо перед собой на тележке.

— Прекрати, — сквозь зубы прошипел Джеймс, четко сознавая — это расплата. За все те случаи, когда он зубоскалил над друзьями в подобных нелепых ситуациях. Тогда ему казалось, что это смешно… 

А вот совсем не смешно. 

Наиля с неожиданным достоинством покачала головой. 

— Господин Каннингем — сильный и взрослый мужчина, он знает, что делает. Разве я осмелюсь указывать, как ему следует себя вести? — она опустила взгляд, под смуглой кожей вспыхнул легкий румянец, и Джеймс, позабыв раздражение, уставился на девушку, совершенно зачарованный.

А может… в драконью задницу все это — скучные правильные соображения, женитьбу по расчету и мнение тетушки Фанни? Если подумать, то разрывать помолвку совершенно необязательно… 

— Кхм-м-м… да, — инквизитор смутился. — В любом случае — поздравляю, — он хлопнул Каннингема по плечу. — Надеюсь, ты придержишь за мной местечко шафера на свадьбе, дружище. 

— Свадьбе?! Чьей свадьбе? — встрял звонкий женский голос.

О нет! Только ее здесь не хватало…

Каннингем с трудом сдержал стон, разворачиваясь к Даяне Эгмонт. Вот уж кто заслуживал изрядной взбучки. 

— Женщин только про свадьбы и думают, — рявкнул он. — Где вас демоны носили все заседание? 

— Были некоторые обстоятельства… — девушка сделала неопределенный жест. 

— Что еще за обстоятельства?! От вас требовалось всего-то побыть с Наилей и поддержать! Или предупредить меня, если нашлись более важные дела! Почему я обнаруживаю главного свидетеля наедине с адвокатом защиты? 

— Эй, Джеймс, полегче, — попробовал вмешаться Фицбрук. Но Киннингема несло. 

— И куда испарилось ваше желание выступить в суде? — продолжал он уничижительным и насмешливым тоном. — За репутацию испугались, леди Эгмонт? Пусть девочка одна отдувается? И плевать, что мы чуть было не проиграли?!

Тут он немного покривил душой. Учитывая попытки защиты очернить Наилю, отсутствие Даяны оказалось скорее на руку прокурору. Хоть Адамс и старался выставить свидетелей обвинения толпой проституток, без Даяны с ее сомнительным прошлым, его слова не выглядили весомо. 

Но кто мог знать заранее, что так повернется? 

— Какая репутация, Джеймс? — Даяна криво усмехнулась и потерла лоб. — Было бы за что бояться. Просто очень тяжело добраться до зала суда, когда тебя огрели по голове, связали и заперли в сарае. Кстати, я хочу заявить о нападении. Я пока ждала решения, набросала словесный портрет того парня… 

Джеймс подавился претензиями. И только сейчас заметил насколько помятой и усталой выглядит девушка, как тяжело опирается рукой о плечо стоящей рядом монашки. Рой бросился к ней, чтобы осмотреть, расспросить. Репортеры застрочили в блокнотах с утроенной силой. 

“Надеюсь, им понравился спектакль, — мрачно подумал полицейский, предлагая фарадке руку на правах жениха. — Интересно, я успею добежать до границы к тому часу, как тетушке принесут утренние газеты?” 

Мужчины остаются в суде, чтобы уладить мелкие формальности. А мы с Наилей и Катрин отправляемся в особняк на улице Грёз — праздновать. То ли победу, то ли помолвку, то ли окончание ремонта. 

Уже у дома поджидает сюрприз. Груженая подвода почтовой службы. При виде меня работник в форме берет под козырек.