«Ах, вот в чём дело, — поняла Маренн. — Конечно, Вальтер не стал бы предоставлять Джилл правительственную линию связи только для того, чтобы она поздоровалась со мной и сообщила, что у неё все хорошо. Это, конечно, серьезно, но не настолько. Значит, Скорцени уже перебазировался в Венгрию со своей группой».

— Да, это действительно важно, — сказала она вслух дочери. — Спасибо, что предупредила меня.

— Прошу прощения, ваше высочество.

Дверь открылась, и на пороге снова появилась графиня Дьюлаи. Она была явно встревожена.

Прикрыв трубку рукой, Маренн произнесла:

— Я слушаю, графиня.

— Там внизу приехал какой-то немецкий офицер. Он спрашивает вас, — сообщила Илона растерянно. — Сказал, по личному делу. Оберштурмбаннфюрер, — она сдвинула над переносицей красивые темные брови, вспоминая, — Отто Скорцени, кажется. Какая-то итальянская фамилия.

«А вот и он, очень быстро. В его стиле», — Маренн нисколько не удивилась и сдержанно попросила:

— Пригласите его, графиня. Думаю, это ничем нам не угрожает. Он один?

— Да, в общем, один, — кивнула Илона. — С ним адъютант и шофер.

— Хорошо.

— Я прикажу, чтобы адъютанта и шофёра разместили внизу.

— Благодарю, графиня.

Илона поспешно вышла из комнаты.

— Там кто-то приехал, мамочка? — испуганно спросила в трубку Джилл. — Он приехал? Я не успела тебя предупредить?

— Да, он приехал, он здесь, — подтвердила Маренн. — Один или со всей зондеркомандой — пока не знаю. Так и передай, пожалуйста, бригадефюреру, — попросила она и мягко добавила, чувствуя, что дочь переживает: — Я перезвоню тебе позже, дорогая, не волнуйся.

— Мама, я боюсь за тебя, — призналась Джилл. Голос её дрогнул.

— Почему? — Маренн спросила всё так же мягко, стараясь внушить спокойствие, хотя сама была вовсе не спокойна. — С какой стати тебе за меня бояться? Да и мне с какой стати бояться Отто? Напротив — раз он находится здесь, то можно быть уверенной, что со мной ничего не случится. Ты мне веришь?

— Да, конечно же, мама.

— Тогда доброй тебе ночи, и не нервничай понапрасну.

— Хорошо, мама, до свидания, — Джилл старалась ответить бодро, но всё-таки особенной бодрости в её голосе мать не услышала.

Дверь снова открылась. Скорцени вошел в комнату, и Маренн вздрогнула, потому что спиной почувствовала его взгляд. Положив трубку на рычаг, женщина повернулась к нежданному гостю.

— Джилл уже нашла тебя и здесь? И не без помощи нашего общего шефа наверняка, — произнёс он вместо приветствия.

— Да, Вальтер помог ей. А что в этом плохого? — спросила Маренн, пожав плечами. — Дочь всегда волнуется, когда я уезжаю. Вальтер знает об этом и, чтобы она успокоилась, даёт ей возможность поговорить со мной. Ты видишь в этом что-то предосудительное?

— Я?! — Скорцени снял шинель, фуражку, положил все это на кресло и одернул мундир под ремнем. — С какой стати я что-то имею против Джилл, которой было тринадцать лет, когда мы с ней познакомились. Может быть, ты этого не замечаешь, но я считаю её своей подопечной, если не дочкой. Во всяком случае, она мне не чужой человек. Была не чужой до последнего времени. Или что-то изменилось?

Отто подошел, взял руку Маренн в свою. Женщина напряжённо молчала, опустив глаза, но высвободить руку не пыталась. Он ласково сжал её пальцы.

— Вот, значит, как живут короли Венгрии, — не выпуская руку Маренн, гость оглядел спальню. — Я бывал в Хофбурге и в Шенбрунне. Не при императорах, конечно, — он усмехнулся, — гораздо позже. Скажу, что здесь не хуже. А вообще мне даже немного грустно, что план нашего шефа провалился в связи с оккупацией.

Оставив Маренн, Отто подошел к портрету Зизи и несколько мгновений смотрел на него, заложив руки за спину:

— Как там сказал император Франц Иосиф? «Вы даже не представляете, как я любил эту женщину». Так? Говорят, он умер, глядя на портрет уже погибшей на тот момент императрицы, висевший у него в кабинете перед рабочим столом. С её именем и ушел в вечность. У вас действительно поразительное сходство.

Скорцени повернулся к Маренн и вдруг признался, понизив голос:

— Я как никто понимаю императора. Никогда не думал в юности, что такое со мной приключится. Императоры это где-то там, — Отто кивнул головой в сторону окна, — небожители, а у простого человека своя жизнь, от них отдельная, пусть даже он не беден, и иногда даже встречает императоров на улице. Моя мать, как она говорила, начинала кланяться, как только карета Франца Иосифа появлялась в начале улицы, и она не позволяла себе поднять головы, пока император не проедет мимо. Императрицу же она боготворила.

Гость достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и уже совсем другим тоном спросил:

— Здесь можно курить? Или это музейная экспозиция?

— Я не знаю, — Маренн искренне пожала плечами. — Во всяком случае, мне только что предлагали остаться здесь ночевать. Наверное, жилая комната. Я не знаю.

— Значит, ты хозяйка этой комнаты, — заключил Отто. — Что ты скажешь на это? — он вытянул из пачки сигарету.

— Я — ничего, — Маренн опять пожала плечами. — Императрица Зизи, я думаю, тоже. Она сама курила сигареты, — хозяйка комнаты весело улыбнулась, усаживаясь в кресло, и добавила: — Если это музей, то хранителя мне не представили.

Отто подошел к креслу и протянул Маренн сигарету, которую держал в руках:

— Ну, раз здесь можно дымить… возьми.

— Спасибо.

Он вынул ещё одну сигарету — уже для себя, затем наклонился, давая Маренн прикурить, после чего закурил сам.

— Я, конечно, не Франц Иосиф, — с нежностью глядя ей в глаза, произнёс Скорцени, — но пожить в таких условиях и с такой красивой женщиной, как твоя прабабка… и как ты!

Маренн пристально смотрела на собеседника, не отводя взгляда. Ей не нравилось это вступление.

— Жаль, что фюрер все-таки решил оккупировать Венгрию, — продолжил Скорцени уже шутливым тоном. — Если бы Шелленбергу при поддержке рейхсфюрера всё-таки удалось бы сделать тебя королевой Венгрии, мне бы это тоже было на руку. Супруг её величества — по-моему, звучит неплохо, как ты считаешь? Королева Мария-Элизабет и её супруг. Отличное сочетание. Мари, я надеюсь, ты бы не сказала мне: «Я тебя, Отто, больше не знаю, между нами ничего не было, мы с тобой не знакомы». Или в твои супруги метил наш общий шеф Шелленберг после развода с фрау Ильзе?

Этот вопрос повис в воздухе, без ответа.

— Нет, в короли я, конечно, не собираюсь, — рассуждал Отто. — Даже не надеюсь на такую честь. Родом не вышел, — он повернулся к портрету Зизи. — Но вот как там был при королеве Виктории её супруг, герцог Альберт, кажется. Просто супруг, и точка. Меня бы это устроило. А фройляйн Джилл из канцелярии бригадефюрера СС Вальтера Шелленберга — наследница престола. Даже Алику и Ирме нашлось бы место в свите. Он тут шутил на днях, чтобы я не особенно усердствовал в исполнении приказов фюрера. Говорил: «Дай хоть пару недель в придворных походить. Может быть, Маренн даст мне звание барона, например. Или графа?»