Крики в будке быстро стихли, единственным шумом на безлюдной свалке оставались храп пьяного сторожа и завывание промозглого ветра.

* * *

Дверь открылась не с первого раза. Дешёвый замок несколько раз заклинило.

— Мило, — прокомментировала Сай, перешагнув порог крохотной квартирки.

Кухню от спальни отделяла лишь небольшая перегородка. Везде царили идеальная чистота и порядок. Ни пыли, ни разбросанных вещей.

— Не обязательно быть вежливой, я не выгоню тебя. Всё равно нам вместе ехать в Линнеркут. Но ты ведь знала, что всё сложится именно так? — спросил инспектор.

— Угу… А где ванная? Мне бы пятно застирать на платье. Не моё, нужно вернуть завтра, — девушка с нескрываемым интересом рассматривала простенькую обстановку.

Мужчина хотел сказать что-то едкое, но лишь кивнул в сторону одной-единственной маленькой двери туалета, совмещенного с душевой.

Пока гостья возилась в ванной, он успел подогреть нехитрый ужин, и терпеливо сидел, сцепив руки над тарелкой с макаронами и курицей.

— Молишься, что ли? — Сай вытирала волосы, и хозяин квартиры едва не потерял дар речи.

Девушка стояла посреди комнаты в одном белье. Белые трусики и майка с чашечками. Тонкие ножки и руки, острые ключицы. Бледная нежная кожа с капельками воды.

— Даррет, очнись!

— Ты почему в таком виде?

— А как мне ещё ходить? Платье же мокрое.

— А спросить?

— Мы взрослые люди, Даррет, чего ты смущаешься?

— Во-первых, я не Даррет, хватит меня так называть, во-вторых, ты не взрослая, а несовершеннолетняя девица в доме взрослого мужчины, — злился инспектор, стараясь не смотреть на просвечивающуюся мокрую ткань.

— Всего несколько часов и совершеннолетняя, господин Хиз, — Сай показала мужчине язык.

Он молча встал, обошёл перегородку, и достал из шкафа в импровизированной спальне первую попавшуюся рубашку. Руки тряслись, его словно лихорадило, а во рту пересохло.

Острые ключицы.

Голые плечики.

Приложился лбом к холодной створке и досчитал до десяти. Затем убрал рубашку обратно и достал другую, с открытым горлом.

— Держи, — не глядя протянул девушке одежду.

— Спасибо, — Сай загадочно улыбнулась и скрылась в ванной, чтобы вернуться уже одетой в рубашку, но без майки.

— Ты ведь так хотел, угадала? — она покрутилась перед ним, совершенно не стесняясь глубокого выреза.

Рубашка сползла с плеча, и хозяин квартиры судорожно сглотнул, увидев нежно-розовую ареолу соска.

Молча сел за стол и потёр виски. На работе частенько попадались пытавшиеся соблазнить законника девочки, но никогда он не испытывал ничего, кроме снисхождения и жалости. Зато сейчас на него накатила целая гамма чувств, словно до появления Сай он и не жил вовсе.

Оглядел свою идеально чистую квартирку как в первый раз. Порядок. Во всём должен быть порядок, только на полу остались мокрые следы от ножек. Был порядок, а теперь ворвалась эта девчонка, и всё полетело к чёрту.

Аппетит пропал, мужчина отставил тарелку. Гостья же наоборот набросилась на еду, словно не ела несколько дней. Инспектор смотрел, как открывается её ротик, как она жмурится от удовольствия и глотает.

Внутри разворачивалась настоящая борьба. Тело тянулось навстречу к Сай, хотелось подойти к ней развернуть к себе и впиться в нежные губы, от которых сейчас пахнет курицей и макаронами.

Расстегнуть рубашку, сжать бесстыжий сосок до красноты, стянуть с девчонки трусики. Картинки неистово кружились в измученном мозгу.

Нервный взгляд на часы. Рано. Ей пока семнадцать. Порядок во всём. Следовать правилам, иначе…

— Доедай, приготовлю кровать. Ляжешь спать. Завтра нам обоим рано вставать. Нужно успеть в Линнеркут, пока тебя не хватились.

— Хорошо, — не отрываясь, ответила девчонка, но её голос не сулил ничего хорошего.

Ни хрена она не ляжет спать.

Стоя перед полкой с идеально выглаженными простынями, инспектор ощупывал своё пылающее лицо. На лбу выступили капли пота, а ладони тряслись ещё сильнее. Мужчина потянулся к ремню на штанах, но тут же отдёрнул руку.

Порядок. Порядок во всём.

Постелив для Сай на маленькой кровати, сам подставил стул к старенькому креслу, лёг и попытался расслабиться.

Девочка не торопилась, включила воду и вымыла тарелку.

— Даррет? — от её недовольного голоса бросило сначала в холод то в жар.

— Что?! — уже даже не стал спорить, без толку. Пусть зовёт, как хочет.

Она подошла к нему и наклонилась:

— Ты не спрячешься от меня.

— Сай, пожалуйста, иди спать, — с каждым мигом становилось хуже, и к лихорадке прибавилось головокружение.

— Нет, — она забралась сверху и расстегнула рубашку, обнажая упругие груди. Под бледной почти прозрачной кожей, темнели вены. — Почему ты сопротивляешься, ты же хочешь меня?

— Хочу, — прошептали пересохшие губы.

Инспектор бросил взгляд на будильник и чуть не простонал: ещё больше четырёх часов до полуночи. Если бы не это, он уже имел бы наглую провокаторшу так, что та пожалела бы о своей игре.

— Тогда, что нам мешает, Даррет?

Он нервно ухмыльнулся, подхватил девчонку, швырнул на кровать и навис сверху.

— Я не трахаю малолеток. Подойдёшь ко мне до двенадцати, выставлю за дверь, поняла?

— А после?

— Молись, чтобы я спал.

— А то что?

Мужчина хмыкнул, любуясь рассыпавшимися по подушке рыжими волосами, румянцем, задравшейся рубашкой.

— Узнаешь.

— Это приглашение?

Мужчина невинно пожал плечами, забрался обратно в кресло, натянул плед до подбородка и попытался уснуть. Странное чувство разливалось по телу, словно он прошёл какой-то важный экзамен и непременно получит награду. Улыбался сам себе, пока не задремал.

Последней мыслью явилась неожиданная догадка, что начальство решило устроить ему проверку и подослать эту девчонку. Может, хотят выгнать его с работы и освободить должность. От этих подозрений стало гадко. Но хуже было всё усиливающееся желание овладеть мирно спящей Сайджин Окс. И плевать на возможную подставу, однако — порядок, порядок во всём.

* * *

В жизнь вернулись краски. Можно сколько угодно отрицать очевидную схожесть с Дарретом Хизом. Но они оба жили в сером мрачном мире до тех пор, пока ярким пятном не появилась Сайджин Окс. Только к инспектору она пришла не в красном платье, а в уродливом жёлтом сарафане. Как хорошо, что она его сняла. Он купит ей другое. А лучше пусть остаётся в рубашке, или без…