— Нет, она должна была остановиться у меня на пару дней. Она прилетела из Абу-Даби с всемирной олимпиады по математике. Её видели в аэропорту в день прилёта, но до меня она так и не доехала. Настя — единственная дочь моей лучшей подруги.

— Когда она прилетела?

— Четырнадцатого апреля! Я не смогла её встретить в тот день, понимаете? Корю себя за это, — писательница оглянулась на входную дверь и прислушалась.

— Полина, значит, вы хотите, чтобы я написала про девочку в газету? — угадала Ирина.

— Да, вот её фотография, — Байкалова достала из ящика стола снимок улыбающейся девушки. — Может быть, кто-то видел Настеньку…

— Вы заявили в милицию?

— Сразу же, и мама её приехала, и детектив её ищет, и в «Петровке, 38» о ней говорили, и в бюро несчастных случаев звоним каждый день, — Байкалова вытерла слёзы. — Единственное, был анонимный звонок, кто-то видел, как она садилась в машину на стоянке такси в Шереметьево.

— Одна?

— Так получилось, — Байкалова быстро, по-старушечьи, закивала. — Так получилось…

— Что за машина?

— Красная иномарка.

— Красная?

— Да, а что? — встрепенулась писательница. — Вы что-то слышали?

Ирина чуть не спросила, какая группа крови у пропавшей Насти, но быстро прикусила язык.

— У Насти был янтарный браслет в виде краба, она по гороскопу Рак. Про браслет обязательно напишите, мы совсем забыли про него! Может, хоть кто-то вспомнит, он очень заметный, — попросила писательница.

Через минуту Ирина осторожно узнала, что мама девочки приехала из Изборска Псковской области, а группа крови у Насти третья, резус отрицательный.

Ирина шла вниз по лестнице, не замечая ни потолка с лепниной, ни похожей на императрицу консьержки. «Неужели всё в этой жизни давным-давно предопределено?.. С этим „предопределено“ невозможно жить!» — думала она.

— Настя Тихонова? — переспросил участковый Трофимов, когда Ирина позвонила ему. — Я читал ориентировку на неё. Третья группа крови резус отрицательный? И что вы хотите этим сказать, Ирина? Возможно совпадение, да и красных машин пруд-пруди в Москве. Тоже в Шереметьево? Тот же день, когда предположительно в Турцию улетела Рогова?.. Охранник на платной стоянке подтвердил? А он его хорошо видел? Даже запомнил? Пожалуй, я его навещу на предмет разговора о всяких там блондинах… Браслет? А по браслету человека можно найти только в детективе у Донцовой, поверьте мне, старому еврею!..

«МАРЦИПАН»

— Кому Рогова могла передать ключи от «Киа Кларуса» перед поездкой в Турцию? — повторил участковый Трофимов. — Кто её друзья — бывшие и настоящие?.. Вы должны их знать.

«Архидьяконов!» — чуть было не сказала Ирина, но промолчала. Архидьяконов совершенно не походил на продавца автомобиля, каким его описали Багдасарские. Он не блондин и далеко не молодой, и с Виталиной, по её же словам, они расстались без особых претензий друг к другу.

И Ирина сказала совсем другое:

— Выходит, Виталина из Шереметьево как бы и не вылетала в Турцию?

— По своему загранпаспорту нет, — согласился Трофимов. Они сидели в его кабинете.

— Что это значит?

— Можно предположить, что она улетела по чужому загранпаспорту, — Трофимов хмуро взглянул на Ирину. — Вам она, хоть раз, давала ключи от своей машины?

— Ни разу. Вдобавок, я ездила домой в Томск. И потом, вот вы сказали про друзей, так вот, я совсем не знаю круга её общения. Он очень большой, ведь Виталина ресторанный критик. Я даже не знаю, с кем она поехала отдыхать.

Напоследок участковый долго рассматривал фотографии Виталины, которые принесла Ирина. Несколько одиозных личностей, вместе с которыми была сфотографирована Рогова, его явно заинтересовали.

Уже подходя к подъезду, Ирина увидела, как из кафе-кондитерской на первом этаже ей кто-то машет. Узнав соседа-стилиста, Ирина взглянула на часы над входом в кафе и забежала внутрь.

— Угощайтесь, — Лев Новиков улыбнулся. Перед ним стояла высокая ваза с пирожными. — Я на них ещё не успел подышать, — Новиков подмигнул и окунул нос в чашку с кофе.

Ирина, не раздумывая, взяла маленькое пирожное с кремовой розочкой и с удовольствием откусила половину.

— Я вас вижу в окно иногда… Вы всегда бежите, — Новиков допил кофе и спросил. — Неужели Виталина пропала?

— Кажется. Её машину продал какой-то криминальный блондин три недели назад.

— Значит, по крайней мере, машину уже нашли? — Новиков вздохнул и грустно посмотрел на пирожные.

— Да.

— А когда Виталина исчезла, вы не знаете? — глаза у Новикова тревожно блеснули.

— Я приехала шестнадцатого, а тринадцатого мы разговаривали по телефону.

— Значит, Виталина исчезла между четырнадцатым и шестнадцатым? — Новиков выбрал маленькое песочное пирожное и, аккуратно поместив его в рот, начал быстро, по-мышиному, жевать.

— Наверное.

— Берите ещё, а то я всё не съем, — с набитым ртом сказал стилист. — Просто я видел машину Виталины, кажется числа семнадцатого.

— Где?

— У метро Алексеевская, я ещё удивился, почему она её продаёт.

— А вы видели продавца?

— Не думаю, — Новиков подозвал официанта, чтобы рассчитаться и попросил два пакета. — Пирожные разделим пополам, вы кладёте в свой пакет, а я в свой, — предложил он.

«Хорошо бы, на него взглянули Багдасарские и охранник со стоянки, — входя за блондином Новиковым в подъезд, думала Ирина. — Вряд ли, конечно, но кто его знает?»

Новиков открыл свою дверь и, оглянувшись, спросил:

— А Катя с Диной не звонили?

— Они, кажется, тоже пропали.

— Да вы что?.. А если поподробнее, я их очень хорошо знал. Зайдёте ко мне, Ирина? — стилист сделал приглашающий жест. — Прошу!

— Хорошо, — пробормотала Ирина и зашла в распахнутую дверь. Обитая изнутри белым атласом, дверь мягко щёлкнула и закрылась.

— Нравится?.. Гламурненько, как говорил мой покойный френд, — Новиков грустно оглядел большое пространство без единой стены и начал снимать туфли. Оставшись в нежно-розовых носках, исхудалый стилист надел тапочки и предложил Ирине руку.

Огромная студия с фотографиями звёзд на стенах и белоснежной мраморной ванной на медных лапках в центре квартиры действительно поражали воображение.

— На ваш взгляд, могли Катя и Дина уехать за границу, никого не предупредив? — спросила Ирина, через минуту оказавшись на огромном диване у окна.

Новиков потрясённо молчал некоторое время.

— Вряд ли, они бы попрощались, я думаю, — наконец выдавил улыбку он. — В конце октября я лежал в клинике, и девчонки дважды приходили меня проведать.