– Это корабль четвертого ранга «Непоколебимый».

– Я так и знал, – проговорил граф с легкой дрожью в голосе. – А как зовут его командира, знаете?

– Да, слыхал только что ненароком.

– И как же? – немного оживившись, вопросил бывший старпом.

– Господин граф де Лартиг.

– Ха-ха! – радостно воскликнул граф. – Похоже, дьявол и в этот раз не оставил меня!

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего… разве только то, что господин де Лартиг мой близкий родственник, понятно? – насмешливо пояснил он.

– Не очень.

– Так вот, господин де Лартиг, близкий мой родственник, – граф особенно четко выделил три последних слова, – слишком благороден, чтобы требовать от меня ответа за смерть какого-то мужлана.

И он расхохотался – нервно и издевательски.

Олоне с отвращением отвернулся и, пожав плечами, пошел прочь.

– Еще поглядим, чем все закончится! – угрожающим тоном крикнул ему вслед граф.

– И то верно, – откликнулся Олоне. – Благо вот и капитан Дрейф уже вернулся.

Между тем на корабле его величества произошло нижеследующее.

– Опять пожаловали ко мне на борт, любезный капитан? – дружески встретил Дрейфа господин де Лартиг, когда тот снова поднялся на палубу «Непоколебимого».

– Да, командир, опять, – коротко отвечал флибустьер.

– О-о, так что там у вас стряслось? Вы сами не свой!

– Так и есть, командир. Да ничего особенного, ежели не считать убийства.

– Убийства?!

– Да, командир. Старший помощник на судне Компании зарубил топором своего капитана.

– Какой ужас! – воскликнул командир «Непоколебимого», сделав Дрейфу знак следовать за ним.

Когда они оказались в кормовой каюте, господин де Лартиг, пригласив капитана буканьеров сесть, продолжал:

– Теперь, когда мы одни, объясните, как все случилось.

– Меня при этом не было, командир; преступление, похоже, было совершено, когда я находился у вас на борту.

– Отчет составили?

– Да, командир, судовой писарь потрудился; только сам я отчета не читал – доставил его прямиком вам; решил, такое дело касается вас одного, как командира королевского корабля.

– И правильно решили, капитан. Всякое преступление, совершенное на борту торгового судна, должно рассматриваться военным трибуналом, созванным на борту военного же корабля, находящегося поблизости от места преступления на время совершения оного, и под председательством его командира. Так что с этим все в порядке.

– И я так подумал, командир, потому и поспешил обратно к вам. Случись такое между флибустьерами, дело было бы плевое – я уладил бы все по-буканьерски.

– Да уж, – с улыбкой заметил господин де Лартиг, – знаю я ваши методы: уж больно они скорые!

– Э-э, командир, порой лучше не бывает.

– Да я и не возражаю, капитан. Так где этот ваш отчет?

– Вот, командир.

Дрейф достал из кармана камзола бумагу и протянул ее господину де Лартигу.

Тот развернул бумагу и прочитал подписи.

– Как! – изумился он. – Господин герцог де Ла Торре сейчас на борту судна Компании?

– Да, командир, вместе с госпожой герцогиней и дочерью.

– То-то и странно! Испанский гранд, и на французском судне!

– Подробности мне не известны, командир. Я еще не имел чести видеть господина герцога де Ла Торре. Помню только, бедный капитан Гишар говорил, что взял к себе на борт в Дьепе герцога с семейством по приказу господина Кольбера.

– В конце концов, это не так уж важно, – заметил господин де Лартиг.

И принялся было читать отчет, как вдруг бумага выскользнула у него из рук, лицо сделалось мертвенно-бледным, а сам он весь как-то обмяк, словно теряя сознание.

– Что с вами, командир? Вам нехорошо?! – вскричал Дрейф, живо вскакивая с места и озабоченно склоняясь над собеседником.

– Ничего страшного, любезный мой капитан, – проговорил командир «Непобедимого», стараясь изо всех сил совладать с пронизавшей его болью. – Ничего страшного, просто внезапное затмение – со мной такое иногда случается. Но, – прибавил он с печальной улыбкой, – это быстро проходит, и теперь я в полном порядке.

– Тысяча чертей, командир, вы здорово меня напугали! Я уж боялся, как бы вы не отдали богу душу у меня на руках.

– Сердечно признателен за живейшую заботу, которую вы ко мне проявили, дорогой капитан. В самом деле, меня одолел острый приступ, но теперь все хорошо. А стало быть, давайте вернемся к нашему делу.

Господин де Лартиг, хотя он и был все еще бледен, как саван, и его била нервная дрожь, тем не менее выжал из себя улыбку и протянул буканьеру руку, которую тот горячо пожал. Засим он поднял с пола отчет и принялся читать его от начала до конца, не выказывая уже ни тени волнения или любопытства, кроме глубокого отвращения к совершенному злодеянию, подробное описание коего было у него перед глазами.

– Любезный мой капитан, – промолвил он наконец, сложив бумагу пополам и откладывая ее на стол, – такое гнусное преступление не может остаться безнаказанным. Правосудие должно свершиться, и я об этом позабочусь.

– Какие будут мне приказания, командир?

– Вот что следует сделать, любезный капитан. Я незамедлительно собираю у себя на борту военный трибунал, и с вашим участием.

– Моим, командир?

– Разумеется. Разве преступление было совершено не на одном из кораблей под вашим началом?

– Все так, командир.

– Возвращайтесь же немедленно к себе на борт и доставьте сюда свидетелей, подписавших отчет: их присутствие необходимо. Что же касается двух дам, им нет надобности присутствовать на прискорбном спектакле, каковой являет собой военный совет, ибо для них это было бы немилосердным испытанием. Уж лучше пусть они не узнают, что там будет происходить. Как считаете, любезный капитан?

– Полностью разделяю ваше мнение, командир.

– Замечательно. Да, и не забудьте вместе с убийцей доставить ко мне на борт и тело несчастного капитана Гишара!

– Будет сделано, командир! Не пройдет и получаса, как ждите меня обратно.

– Ступайте, капитан! А мы пока тут все подготовим.

Дрейф встал, поклонился господину де Лартигу и сразу вслед за тем покинул борт «Непоколебимого». Все было исполнено точь-в-точь, как договорились господин де Лартиг и капитан Дрейф.

Когда прославленный буканьер снова появился на палубе «Непоколебимого», внешне корабль полностью изменился. На верхней палубе выстроился вооруженный экипаж; старшие офицеры в парадных кителях, словно перед сражением, стояли на корме рядом с командиром корабля де Лартигом. Другие офицеры, из командного состава, собрались возле нактоуза компаса. Свидетели держались чуть в стороне. Граф Орас, с невозмутимым и насмешливым, хотя и несколько бледным видом, стоял у опоры грот-мачты под охраной дюжины морских пехотинцев, которыми командовал офицер. Тело капитана Гишара, покоившееся на носилках, поместили всего лишь в нескольких шагах от убийцы, на виду у всех. Господин де Лартиг вышел вперед к буканьеру; они оба молча приветствовали друг друга, после чего командир «Непоколебимого» вскинул руку. Грянули барабаны.