глупой, а доброй. Хоть я этого не заслуживал. Но теперь помощь нужна тебе. Проект скоро сдавать. А Оболенский хуже питбуля. Я не настаиваю, правда. Решай сама. Только подумай, что для тебя важнее.

В самое больное попал! Часть меня требует спровадить Ястребовского пинками, а в логика твердит о том, что помощь лишней не бывает.

- Не боишься родственного гнева? – язвлю, но уже без былого запала.

Ястребовский только головой качает.

- Насчет этого не беспокойся. Оболенский мне ничего не сделает.

Ругаю себя, но от вопроса удержаться не могу.

- А о жене ты подумал? Как это будет выглядеть?

Демьян смотрит на меня устало. Кажется, о своей супруге он точно не заботится, и от этого что-то неправильное во мне радостно потирает лапки: не все так хорошо у Ястребовского на личном фронте.

- На нее тем более плевать, - жмет плечами Демьян. – В общем, свое предложение я озвучил. Решать тебе. До свидания, Елена Николаевна.

И мужчина уходит.

А я остаюсь один на один с головной болью и ворохом мыслей. Но, кажется, уже знаю, что буду делать.

***

Демьян

- Акт вышлем по почте, постарайтесь к этому времени исправить все замечания.

- Исправим, - лаконично отзывается Алена.

А губы белые, словно мел, да еще и обкусаны. Нервничает. Хочется сказать что-нибудь ободряющее, но я молчу.

«Поймите правильно, Демьян Викторович, в одну и ту же реку дважды не войти. Все мои советы – исключительно для установления между вами безболезненного общения. А вот что делать дальше – это решать Елене Николаевне. Поэтому не стоит давить, если не хотите добиться обратного эффекта».

Немец каждый раз повторял, что мне необходимо дать Алене свободу. И в то же время оставаться на виду, чтобы обозначить свое присутствие.

Я старался, как мог. Хотя в иное время очень хотел перехватить Алену за плечи и как следует встряхнуть.

Девочка решила поиграть в двужильную и старалась тянуть все сама. Только вначале перед комиссией оробела. Но тут я попытался отвлечь внимание на себя.

Вроде бы получилось.

Во всяком случае, даже Витко примолк, позволяя мне вести разговор.

Объект я изучил хорошо, да и вообще привык к подобным преферансам – важные дяди и тети в костюмах давно не впечатляли.

Наконец, делегация удаляется из кабинета.

За ними семенит Витко с предложениями «чай, кофе, потанцуем». Аленка же без сил откидывается на кресло и прикрывает глаза.

- Ужасно, - шепчет едва слышно.

Отчаянно хочется накрыть рукой узкую девичью ладонь, но я не двигаюсь. И молчу. А взгляд так и липнет к девушке. В темно-вишневой юбочке и белой блузке она смотрится потрясающе. Очень идет Алене такой цвет. Прямо с ума сойти…

В паху моментально тяжелеет. Я мысленно чертыхаюсь, пытаясь обуздать взбесившееся вдруг либидо.

Закатай губу, Демьян. Свой шанс ты прощелкал, что теперь рассчитывай в лучшем случае на роль друга. И то, если очень повезет. От этой мысли настроение стремительно портится. Я не знаю, что чувствую. Или мне просто страшно разбираться в том клубке эмоций, что медленно зреет под ребрами.

Надо бы уйти, но Аленка пригвождает к месту тихим:

- Спасибо…

Растерянно кашляю. Не ожидал. Но приятно. Хотя… может, она из вежливости. Нет, наверняка.

- … Они еще придут, как думаешь? – добавляет едва ли не шепотом.

С удовольствием бы сказал, что нет. Но вместо этого утвердительно киваю.

- Придут. Лучше попроси Витко подготовить документы на какой-нибудь бросовый объект. Можно будет попробовать преподнести его Оболенскому под видом грандиозной стройки.

- Как у тебя все просто, - бормочет Аленка, а сама смотрит на фото, которое до сих пор стоит на столе.

Я знаю, что там изображено. Покойный Бесстужев обнимает Аленку и оба улыбаются. На грудь как будто каменная плита рухнула. Стискиваю зубы и намереваюсь уйти, но по кабинету разливается знакомая мелодия. Gans and Roses… Алена почему-то смущается и спешит поднять трубку.

- Елена, здравствуй, - звучит из динамика женский голос. – УЗИ перенесли на сегодня. А ты ведь ребёночка посмотреть хотела…

Аленка бледнеет, краснеет и торопливо жмет на кнопки, пытаясь сделать звук тише. Ясно… Случайно громкоговоритель поставила.

Наконец, Алена справляется. И тут же смотрит на меня с вызовом, а в серых глазах мелькает страх и настороженность.

Молчу.

Хотя прекрасно понимаю, куда она едет. И вот странно, никакого негатива не испытываю. Другие мужики рядом с девушкой подбешивают, а мысли о ребенке от Бесстужева – нет.

Я даже задумался, пытаясь объяснить настолько противоречивые эмоции.

- Мне нужно отлучится, - подает голос Аленка и встает из-за стола.

Я на секунду подвисаю. Юбка слегка задралась и в разрезе показался краешек чулок. Че-е-ерт… Алена и чулки… Нет, Демьян. Нельзя думать. Ты тут никто и звать тебя никак.

Аленка тихонько охает и одергивает юбку.

- Еще раз спасибо за помощь, дальше я сама, - бормочет, прямым текстом намекая мне испариться.

Язык чешется возразить, а еще лучше – расспросить насчет УЗИ, но я разрешаю себе лишь короткое:

- До встречи.

У меня тоже дела. Немец ждет на очередной сеанс и, честно говоря, я его заранее боюсь.

Вспоминать о прошлом оказалось не только больно, но и стыдно. Когда рассматриваешь свое детское поведение со стороны, иногда хочется зарыться головой в песок и убеждать себя, что настолько глупо вести себя невозможно.

Ничего, скоро все обещанные сеансы закончатся. И я на пушечный выстрел не подойду ко всяким там психологам.

Глава 20

- Все в норме, размеры соответствуют сроку, динамика хорошая…

Слова врача как бальзам на душу. Кажется, я нервничаю больше, чем Ульяна. Женщина с улыбкой смотрит на монитор, и лицо у нее такое… светлое. Доброе.

Я понимаю… Ощущение, когда в тебе растет маленькая жизнь – незабываемо. Хоть и не всегда его сопровождают приятные моменты. Как сейчас.

- Ой, - тихонько стонет Ульяна. – Тошнит.

Я быстренько подаю ей мандариновый сок. Ульяна говорит, что на апельсиновый смотреть не может, а вот этот на ура зашел.

Потом идут соленые палочки.

Все это время врач деликатно стучит по клавишам компьютера – данные записывает. Ну да, ему такие фортели от беременных видеть не в первой.

- Извините, доктор, - вздыхает Ульяна. – Прямо волнами накатывает.

- Все хорошо. Я выписал вам витамины. Больше ничего не требуется. Только отдых и положительные эмоции.

Мы тепло прощаемся с доктором и покидаем кабинет.

- Да уж,