Сергей расплатился за ужин и вместе с Владимиром покинул отель через один из чёрных входов. До предместья они ехали на «ауди» с затемнёнными стёклами. Уже перевалило за полночь, когда они съехали на просёлочную дорогу и, миновав несколько ферм, подъехали к дому, одиноко стоявшему на пустыре, окружённому островками платановых и дубовых рощ. Это был двухэтажный особняк, выложенный из камня и напоминавший небольшой замок, но скорее всего – это бывшая крестьянская ферма, судя по рядом стоявшему пустому хлеву и ещё нескольким сараям. Освещённый лишь лунным светом, в тусклом серебре толи плюща, толи виноградника, облегавшего его до самой крыши, он казался живым воплощением таинственной романтики средневековья. Впрочем, внутренняя обстановка содержала весь набор комфорта, необходимого для современного человека. Запаса продуктов в двух холодильниках хватило бы на пару недель, внизу располагался подвал с овощами и бочкой с вином.

Галантный сопровождающий предоставил Сергея самому себе, оставив свой номер телефона.

Сергей проснулся, когда жаркое майское солнце уже стояло в зените. Он осмотрел окрестности – вокруг не было видно ни единого дома: хорошее место для похищения или убийства, но и любого визитёра можно было бы заметить издалека. Странно, что вчера он не подумал спросить о машине, чтобы хотя бы выехать в магазин или ещё куда. Можно было бы вызвать такси или арендовать машину, но ведь он даже и адреса не знал.

Сергей приготовил завтрак, съел его неторопливо и выпил много кофе. Как долго ему придётся ждать её? И что потом? Но чтобы Ольга ему ни предложила, всё равно мафия найдёт его рано или поздно, а через неё ещё быстрее. Сергею стало тревожно на душе. Не игра ли это, связанная с теми барышами, которые он увёл у Базанова? Хотя, если бы это было так, то он уже не распивал бы здесь кофе, а сидел в подвале, и костоломы Базанова выбивали бы у него тайну краденных денег.

Дабы развеять скуку и терзания неопределённости, Сергей спустился в винный погреб, осторожно открыл кран винной бочки. Напористой струйкой вино наполняло объёмный бокал, распространяя аромат, нежно шипя и оставляя лёгкую пену, которая тут же испарялась. Вино играло лучезарным рубином. На вкус оно оказалось мягким, со сладковатым медовым привкусом, в меру тёрпким и великолепно утоляющим жажду. Сергей с жадностью и залпом осушил почти весь бокал, по телу разлилась приятная и слегка будоражащая теплота, он налил ещё бокал и поднялся в дом. Приняв ту дозу спиртного, которая не пьянит, а ободряет дух, упорядочивает и обостряет мысли, Сергей вернулся к своим размышлениям. Теперь весь его мыслительный хлам, накопившийся от переизбытка впечатлений последнего дня, отфильтровался в окрепшей ясности, и в его голове осталась тонкая, но прочная нить рассуждений.

Итак, каковы его перспективы на будущее? Мафия рано или поздно разыщет его. Если он придёт к ним с повинной, то они всё равно убьют его, после того как получат от него свои деньги, пусть и без четверти, которая была истрачена им. Вряд ли они захотят ждать, когда он заработает оставшуюся часть. Бандиты могут блеснуть коварством и изобретательностью, но нравы их суровы, а законы просты: здесь порой не спускают и намёка на пренебрежение к достоинству их босса и всей организации, не говоря о дерзости, проявленной им. У него прозвучала одна единственно верная мысль: убрать босса и его ближайших пособников. Без главарей их сообщество развалится. При его средствах он не сомневался, что организует их ликвидацию.

Но это решение не успокоило полностью его. Он испугался за жизнь сына, проклиная себя, что сразу не побеспокоился о нём, заботясь только о своей шкуре, - свинья, трусливое животное, цепляющееся за свою жизнь, ничего не стоившую без ребёнка. Перед его глазами стояло это потрясающее и уже незабываемое до конца его дней впечатление, как его подросший сынишка семенит ножками по тротуару, словно плывёт по воздуху. При мысли о нём сердце Сергея разрывалось. Ведь его сына давно могли сцапать как заложника, и если не сделали этого до сих пор, то по какому-то невероятному недомыслию или оттого, что этот шаг казался им пока преждевременным. Но всё могло измениться в один день, в один час и даже минуту, и надеяться, что их остановит жизнь невинного ребёнка, было опаснейшей иллюзией.

У него заскрежетали зубы в ярости защитить своё чадо. Сейчас в нём сгорал весь наносный за период бегства тлен его души: страх. Уязвлённое самолюбие, муки ревности, и осталась только твёрдая воля и холодный рассудок – самое подходящее состояние в кризисном положении. Его злоба касалась не только врагов, но и Ольги, потерявшей голову от своих сексуальных желаний, и бывшей жены, помешанной на неискушённом честолюбии, - все они были повинный в том, что над маленьким Александром, этим цветком жизни, нависла опасная тень. Они очумели от своих инстинктов, собирая с тупой жадностью крохи со стола жизни. Бесчеловечная алчность одних, фальшивая оскорбленная невинность, самодовольство фиктивными успехами, умиление собственным благодушием других – вся эта озабоченность приземистого эгоизма не стоит и одной слезы крохотного ангела.

Он позвонил Ольге. Она снова радовалась его голосу, но он строго одёрнул её и велел передать Карине, чтобы та немедленно скрылась с сыном подальше от глаз и рук мафии. Ольга насторожилась, но секунду спустя, пыхтя распалённой тревогой, клялась, что сделает это, не откладывая ни на минуту. Сергей с удовлетворением понял, что лучший способ излечить Ольгу от интимных притязаний к нему – манипулировать её материнским инстинктом, самым легко поддающимся из всех.

После этого звонка, узнав адрес дома, он вызвал такси и съехал, оставив записку, что покидает хозяев в целях конспирации и что сам найдёт их, когда ему понадобится помощь.

Сергей снимал квартиры или селился в гостиницах, как правило на несколько дней. Он и Олег строжайшим образом соблюдали меры предосторожности. Они искали хорошо подготовленную команду киллеров, ту, которая могла бы выполнить любое сложное убийство, и чтобы эти люди не принадлежали к мафиозной группировке, дабы исключалась всякая вероятность пересечения её интересов с организацией Базанова или утечка информации, имевшая место в конкурентном, но и прозрачном преступном мире. Им требовалась команда вольных стрелков, работавших только за деньги и не известных даже спецслужбам. И хотя специфические западные издания порой пестрели объявлениями, где в завуалированной форме предлагались подобного рода услуги, задача оказалась совсем не простой, поскольку здесь, как и на любом другом рынке, достаточно было дилетантов, а то и просто проходимцев. Настоящие же профессионалы не спешат отзываться на всякий запрос. У них долгий перерыв между операциями, в которых они пытаются не повторяться, чтобы не оставить почерк, они реагируют на высокую оплату, требуют скрупулёзного подбора оружия и тщательной разработки клиента.

Эмиссары от Олега перебрали множество агентов, пока не набрели на того, кто заинтересовал их. Тот не спешил заключить контракт, проверял и только после некоторых встреч продемонстрировал искусство убийства представляемой им команды, показав на явочной квартире видеофильм по исполнению заказа, отснятый скрытой камерой. Ликвидация происходила в Москве. На одном из проспектов снайперы на ходу расстреляли машину высокопоставленного чиновника – года три назад это убийство наделало много шуму, но следствие так и не продвинулось – никаких следов. Стреляли с крыши, сколько было стрелков, неизвестно, камера располагалась в другом месте и запечатлела, как синяя «вольво» вдруг резко осела, когда раздались хлопки и шипение подбитых шин, неуклюже заскакала, как раненое животное, и развернулась посреди дороги. Звонко плюхались пули, за секунды превратив её в облезлое решето, внутри кто-то бился руками, как утопленник, брызгали кровавые пятна. Ещё секунды и всё кончено. Ещё секунды - и всё кончено. На какое-то мгновение над шоссе навис гул двигателей – всё замерло при виде разыгравшегося средь бела дня кровавого зрелища. И потом это страшное затишье прорвалось неистовым возбуждением в сигналах, криках, воях сирен.