Картеру еще не доводилось видеть отца пристыженным, тем паче кающимся. В нем шевельнулись теплые чувства по отношению к отцу, более того, он даже почувствовал, что между ними есть нечто общее.

— В воскресенье я должен был жениться на Пейдж, она беременна от меня, но она сбежала, и я не знаю, где ее искать.

Эдмунд внимательно выслушал рассказ сына и заключил:

— История повторяется. Смотри, Картер, не делай те же ошибки, что сделал я. Спрячь свою гордость, признайся в любви, а потом не мешай Пейдж быть самой собой.

В отличие от Шейлы Эдмунд любил давать советы. Картер грустно улыбнулся и пообещал:

— Так я и сделаю… если, конечно, найду ее.

Эдмунд похлопал сына по плечу.

— Желаю удачи.

— Спасибо, папа. Удача мне очень нужна.

На прощание отец грубовато пробурчал:

— Приезжай в любое время, мы тебе всегда рады.

— Обязательно приеду.

Картер сошел на берег и стал подниматься по склону холма к дороге. Он шел и думал, что больше всего на свете ему нужна не удача, а Пейдж. И его отец, и его мать с поразительной легкостью заключили, что он любит Пейдж, и их это нисколько не удивило. Но если это любовь, думал Картер, тогда непонятно, почему люди ее так превозносят, очень уж много в ней боли.

Перекинувшись несколькими словами с Дональдом, он сел в машину и поехал в аэропорт встречать Дага.

Двадцать четыре часа спустя Картер бесцельно бродил по берегу океана в окрестностях коттеджа Дага. День был теплым, солнечным, но настроение у Картера было пасмурное. Он сильно сожалел, что поддался на уговоры друга и согласился провести день в его коттедже, где все напоминало ему о Пейдж.

По песку зашуршали шаги, Картер оглянулся.

— Вот, возьми, — сказал Даг, — принес тебе пива. По-моему, тебе не помешает выпить.

Картер взял запотевшую бутылку и буркнул:

— Спасибо.

— Может, расскажешь, наконец, в чем дело?

Картер обрисовал Дагу ситуацию лишь в общих чертах: Пейдж сбежала, свадьба отменяется. С тех пор друзья говорили обо всем, кроме того, что мучило Картера.

— Ты что же, пригласил меня в расчете, что я разговорюсь?

Даг усмехнулся.

— Точно.

— Давай посидим на террасе, — предложил вдруг Картер.

— Пошли. У меня есть текила, в крайнем случае можно просто напиться, если ничего другого у нас не получится.

Даг вынес на террасу и поставил на плетеный столик тарелки с пиццей, бутылки с пивом и стаканы.

— Я тут подумал и решил, что все обернулось к лучшему, — философски заметил он. — Тебе повезло, что ты избавился от Пейдж. На кой черт она тебе сдалась? С тех пор, как вы познакомились, она только и делает, что водит тебя за нос.

— Болван, она беременна! — взорвался Картер.

Даг прищурился и пристально посмотрел на друга.

— Ты не говорил. А ты уверен, что ребенок от тебя?

— Черт возьми, конечно, уверен!

— Почему «конечно»? Он может быть чьим угодно.

— Ты не знаешь Пейдж!

— Не знаю и, признаться, не уверен, что жажду с ней знакомиться. — Даг помолчал. — Значит, ты хочешь этого ребенка?

— Он мой.

Картер с неудовольствием отметил, что произнес это точь-в-точь, как его отец. Даг тем временем продолжал свои логические построения:

— Итак, это твой и ее ребенок. Ты уверен, что Пейдж не гоняется за твоими деньгами?

— Если так, она бы не сбежала.

— Кто их разберет, этих женщин, они такие хитрые.

— Только не Пейдж! — отрезал Картер.

Даг снова замолчал, потом откусил кусок пиццы, запил пивом и, проглотив, вынес вердикт:

— Ты втрескался в эту девчонку по уши.

Картер почувствовал себя неуютно.

— За последние два дня ты уже третий, кто мне это говорит. Мне до чертиков надоело, что все копаются в моих чувствах!

Даг развел руками.

— Не пойму я тебя, дружище. Если ты ее не любишь, то почему у тебя вид, как у побитой собаки? А если любишь, то какого черта торчишь тут со мной, вместо того чтобы ее разыскивать?

— Она не хочет, чтобы я ее искал.

Картер вздохнул с неподдельным отчаянием. Даг спокойно допил пиво и налил себе еще.

— Вот что, давай не будем валять дурака. Если я тебя подталкиваю, то только потому, что мне интересно, чем вся эта история закончится. Пока я понял следующее: во-первых, ты любишь Пейдж, во-вторых, необходимость сидеть и ждать, когда же она вернется, сводит тебя с ума. В-третьих, хороший частный детектив найдет ее в два счета и, может быть, тогда ты наконец успокоишься. И, в-четвертых, я взял отпуск за свой счет, чтобы быть твоим шафером, но для свадьбы нужна невеста.

— Давай-ка задержимся на третьем пункте, — предложил Картер. — Думаешь, мне не приходило в голову нанять частного детектива? Пойми, если Пейдж не хочет вернуться ко мне по собственной воле, что толку ее разыскивать? Я же не могу тащить ее к алтарю силой! Даже если бы я это сделал, она бы ответила священнику не «да», а «нет». — Он вздохнул. — Это одна из причин, по которым я ее люблю. — Последние три слова, казалось, повисли в воздухе. Картер обхватил голову руками и глухо пробормотал: — Господи, почему я позже всех это понял? Я же действительно ее люблю. Наверное, я влюбился в нее еще тогда, когда увидел в первый раз.

Даг похлопал друга по плечу.

— Не убивайся так, приятель, она обязательно вернется.

— Или ты притащишь ее на веревке? — Картер усмехнулся. — Ты прав, я не могу больше сидеть сложа руки. Завтра я отправлюсь вдоль побережья, буду заезжать во все мотели и гостиницы подряд. Самое смешное, что у меня впереди три выходных — у меня и у Пейдж, я это устроил, чтобы у нас был маленький медовый месяц.

— Если ты найдешь Пейдж завтра, вы еще сможете использовать эти выходные. Ты посиди тут, а я пойду насажу на вертел пару кусков мяса.

Оставшись в одиночестве, Картер посмотрел в даль, туда, где небо смыкалось с океаном. Да, он любил Пейдж и хотел, чтобы она стала его женой, но больше всего на свете он хотел, чтобы она его тоже любила. Картер дорого дал бы, чтобы разделять уверенность Дага, что свадьба состоится.

Воскресным вечером Пейдж сидела перед телевизором. Она провела перед экраном уже часа четыре и смотрела все подряд: новости, ток-шоу, рекламу, уроки кулинарии, погоду, опять новости. Спальня была очень удобной, но так и должно быть: гостиничный номер со старинной кроватью с пологом и вышитым вручную льняным постельным бельем стоил недешево. Пейдж рассудила, что, если уж она несчастна, можно предаться своему горю в стильной, комфортабельной обстановке. За время, прошедшее с пятницы, когда она уехала из дома, ее планы на будущее не стали яснее.