— Хер с ним, пусть и рыбы про меня почитают. Спросите в Питере, меня там каждая собака знает. Да, пацаны, раз уж вы в Северную столицу направляетесь, то есть бизнес-предложение. Наши охереют, когда вы в порт войдете. Налом плачу. Повесьте себе на борт рекламу моей водки. Сколько будет стоить? Деньги не вопрос. Мое слово — как топор, сказал — отрубил.

Морской Волк уклончиво с нордической сдержанностью настоящего викинга ответил, что решить этот вопрос на месте не уполномочен, но рассмотрит предложение. Вот только надо с Ее Величеством, королевой Дании, посоветоваться. Она — патрон Королевских ВМФ. За спиной водочного производителя уже маячили члены его немногочисленной команды. По их бесстрастным лицам было видно, что они, во-первых, дорожат своей работой, а во-вторых, их хозяин бывает и более экстравагантен в выходках.

— Пацаны, погодите, — владелец яхты уже проникся пьяным уважением к «датским» морякам с учебной подлодки, — когда еще встретимся? Я же все понимаю… под водой сидите, все под водой. Мрак, жуть. Ни баб, ни бухла, разве что травку покурить. — Его лицо исказила гримаса неподдельного сочувствия. — Бабу дать вам не могу, даже на время. Она у меня на борту одна. К женщинам у меня отношение уважительное, должна быть личная, как зубная щетка. И языки знает. А вот за бухлом дело не станет.

Не оборачиваясь, он вскинул руку:

— Ящик королевским подводникам.

С расторопностью цирковых артистов двое холуев из команды вынесли на палубу ящик водки, надежно обвязали его и, пропустив веревку через блок на конце реи, ловко спустили на мостик субмарины. Старпом колебался, даже когда услышал приказ командира принять груз. Илья Георгиевич, чтобы не затягивать время, не стал отказываться от неожиданного подарка.

— Как говорится, от нашего стола — вашему столу! И королеве своей водяры налейте! Так как насчет рекламы? Не забудьте! Гамлету привет! — Водочный король приложил ладонь к виску, отдавая честь, лицо его светилось от сознания, что сумел кого-то осчастливить.

Но и на этом странная ночная встреча в открытом море не окончилась. Владелец яхты заинтересованно посмотрел на сорокапятимиллиметровую пушку на носу субмарины. За короткое время пребывания на открытом воздухе он даже немного протрезвел.

— В Питере долго стоите? — поинтересовался он.

— В соответствии с приказом, — Морской Волк избегал прямых ответов, до конца разыгрывая роль датского подводника.

— Я скоро туда вернусь… Дадите из пушечки по Большому дому стрельнуть? А по Смольному? Десять косарей баксов за один выстрел плачу наликом! Таких расценок в вашей Дании никто не предложит.

На это предложение кавторанг ничего не ответил. Девица уже совсем замерзла, куталась в махровый халат, зубы выбивали дробь, но терпеливо дожидалась, когда выйдет заряд энергии у ее хозяина. Чувствовалось, что ее здорово дрессировали.

— Лялька, Лялька, — вздохнул водочный король, — отдал бы я тебя морячкам, да жалко. — Подвыпивший мужчина зябко повел плечами. — Счастливого плавания, и особо выпивкой не увлекайтесь, — пожелал он на прощание.

Луч прожектора скользнул по морю. Паруса так и остались убранными. За кормой вспенилась вода. Мощный двигатель оживил яхту. Она приподнялась в воде и стремительно двинулась к югу.

Старпом с сомнением посмотрел на ящик водки. Спиртное не входило в перечень веществ, разрешенных к нахождению на субмарине.

— Выбросим в море? — с уверенностью в собственной правоте спросил он.

— Водка, кстати, хорошая. Пару раз приходилось ее пробовать. Зачем море засорять и продукт изводить? — отозвался командир. — Берем на борт.

— И куда ее теперь?

— Пока в торпедный отсек, а там посмотрим. Выбросить всегда успеем.

В негустом тумане проступал силуэт яхты. Раздались прощальные гудки. Скорее всего, сигналил сам хозяин, поскольку в коротких звуках слышалось: «не пошел бы на…»

— Вот кого бы я с удовольствием утопил, — мечтательно проговорил Морской Волк, — из-за таких уродов о русских в мире анекдоты рассказывают.

Это был тот редкий случай, когда старпом оказался полностью солидарен с командиром.

— Плохо, что след дали. Хотя нашей вины тут нет. Случайность. Да и пьяный он. Вряд ли толком завтра вспомнит, что было. А бабе его все до лампочки.

— Плохо, что такие случайности происходят, — согласился Илья Георгиевич. — Но всего не предусмотришь. Акустик его слышать не мог. Активный локатор включать нельзя — засветились бы. Хорошо еще, что он с прожектором шел. Могли бы и столкнуться.

Макаров буднично махнул рукой, показывая, чтобы экипаж покинул мостик, и дал команду на погружение. Теперь до самых Аландов предстояло идти в подводном положении.

* * *

Ночное море всегда великолепно и грозно. Две подвижные стихии сходятся воедино — ветер и вода. Дюралевый катер прыгал на невысоких волнах, носовой прожектор высвечивал причудливые водяные узоры.

Виктор Герман стоял под брезентовым навесом, дышал глубоко, наслаждаясь скоростью и освежающим ветром. Катерок заложил дугу, обогнул мыс. Тут же на него упал свет мощного прожектора, бившего со стоявшего вблизи берега сторожевика. Слепящий луч проводил катер с гостем до самого причала.

Виктор забросил на плечо сумку, легко спрыгнул на помост. Катер тут же развернулся и, заложив пенный след, умчался в открытое море. На пригорке светились окна небольшого гостевого домика. Аналитик АНБ умел выполнять желания своих самых ценных сотрудников. Герману было обещано, что на островке ему будет обеспечено одиночество.

Каменистая тропинка в пляшущем свете фонаря казалась покачивающимся штормтрапом. Виктор потянул на себя дверь. Домик встретил его сухим теплом. В недавно протопленном камине еще тлели уголья. После нескольких дней пребывания на корабле приятно было ощущать под ногами надежные доски пола.

Темные очки легли на каминную полку. Виктор присел на корточки, бережно разгреб кочергой дышащие жаром уголья. Две средних размеров картофелины легли в пепел. Уголья прикрыли их. Мужчина сидел на полу и слушал, как потрескивает, подгорая, корочка клубней. Он тихо напевал себе под нос грустную мелодию колыбельной. По углям волной пробежала темная тень. Дверь приоткрылась, в дом проскользнула молодая женщина в плотно застегнутой на молнию водонепроницаемой куртке и тут же приложила палец к губам.

— Молчите и слушайте, — прошептала она по-русски, — я знаю, что вас охраняют.

— Если вы хотите, чтобы вас не заметили снаружи, а за домом следят, сядьте под окном, — равнодушно предложил Виктор.

Женщина сразу же присела.

— Я приплыла на лодке, она с северной стороны. Я сумею уплыть на ней незамеченной. О нашем разговоре здесь не узнают.

Виктор, склонив голову набок, внимательно рассматривал неожиданную и незваную гостью.

— Не понимаю, что вы здесь делаете?