В целом корейские вассалы каана Хубилая оказались в довольно щекотливой ситуации. Корея не имела дипломатических отношений с Японией и традиционно страдала от набегов японских пиратов (а порой и форменных японских нашествий – как, например, во времена блаженной памяти регентши Ямато Дзингу Кого и ее воинственного сына принца Помуды – будущего бога Хатимана). С другой стороны, корейцы столь же традиционно торговали с Японией и не имели веских причин брать на себя бремя подготовки экспедиции юаньской армии вторжения в Японию и участия в этом весьма дорогостоящем (если не сказать – разорительном для Кореи) предприятии (а по сути дела – авантюре).

Однако силы Королевства (Царства) Корё были несравненно меньше, чем у Империи Юань, и как бы ни хотелось корейскому «вану» Вунчжону избежать участия в походе, он не смог сопротивляться давлению Империи Юань и был вынужден обеспечить монголов необходимым им флотом.

Наконец приготовления к грандиозной (даже по татаро-монголо-китайским масштабам и представлениям) военно-морской экспедиции в Чипунгу были завершены. Силы юаньской армии вторжения насчитывали в общей сложности сорок тысяч отборных воинов, в том числе двадцать пять тысяч монголов (составлявших главную ударную силу экспедиционного корпуса), а также пятнадцать тысяч корейских и китайских воинов (или, выражаясь по-китайски, «молодых негодяев»), намного уступавших монголам по своим боевым качествам. По другим данным, в состав юаньского экспедиционного корпуса входили пятнадцать тысяч корейских моряков (видимо, включая морскую пехоту), а также двадцать тысяч татаро-монгольских и китайских воинов. «Непобедимая армада» грозного каана Хубилая состояла из девятисот (а по некоторым источникам – из целой тысячи) кораблей, в число которых входило от ста пятидесяти до четырехсот боевых (разные источники, как всегда, приводят на этот счет разные цифры).

Татаро-монголо-китайским экспедиционным корпусом командовали генералы Ху Дунь, Хун Ча-цю и Лю-Фу-хэн, а вспомогательным корейским контингентом – генерал Ким (фамилия, весьма популярная в Корее по сей день!) Пан Гюн.

В «Книге о разнообразии мира» Марко Поло писал об этой первой монголо-китайско-корейской экспедиции в Японию следующее:

«Когда великому хану Кублаю (Хубилаю – В.А.), что теперь царствует, порассказали об этих богатствах, из-за них захотел он завладеть этим островом (Чипунгу – В.А.). Послал он сюда двух князей со множеством судов, с конным и пешим войском. Одного князя звали Абатан (в разных списках «Книги» Марко Поло имя этого полководца каана Хубилая варьируется: «Абатан», «Абакан»; в японских источниках он именуется «Асикан». – В.А.), а другого Вонсаничин (в разных списках «Книги о разнообразии мира»: «Вонсаничин», «Жусаиншин». В японских источниках он именуется «Фанбунко»; в хрониках татаро-монголо-китайской династии Юань среди полководцев второго военно-морского похода юаньцев на Японию в 1281 году упоминаются А-Цзе-хань (Ngo Tsu-han) – вероятно, он и есть «Асикан», – и Фань-Вэнь-ху (Fan Wen-hu) – вероятно, «Фанбунко» японских хроник. – В.А.), были они и разумны, и храбры. Что же вам сказать?

Вышли они из Зайтона (Цзюаньчжоу – В.А.) и Кинсая (Ханьчжоу – В.А.), пустились в море, доплыли до острова и высадились на берег (Сначала воины экспедиционного корпуса каана Хубилая высадились на японском острове Хирадо (у северо-западной оконечности острова Кюсю), а оттуда, через узкий пролив Хирадо, перешли на остров Кюсю.). Захватили они много равнин да деревень, а городов и замков не успели еще взять, как случилось с ними вот какое несчастье: зависть была промеж них, и один другому не хотел помогать; подул раз сильный ветер с севера, и стала тут говорить рать, что надо уходить, не то все суда разобьются; сели на суда и вышли в море; не проплыли и четырех миль, как прибило их к небольшому острову; кто успел высадиться, спасся, а другие погибли тут же.

Высадилось на остров около тридцати тысяч человек, да и те думали, что погибли, и очень тосковали: сами уйти не могут, а уцелевшие суда уходят на родину. И плыли те суда до тех пор, пока не вернулись к себе».

В одном из вариантов «Книги о разнообразии мира» Марко Поло далее говорится: «Это произошло оттого, что оба начальника войска ненавидели друг друга и питали друг к другу большую зависть; спасшийся начальник не сделал никакой попытки вернуться к своему товарищу, оставшемуся на острове, как вы слышали; и он мог бы вернуться, когда прошел ветер, продолжавшийся недолго. Но он этого не сделал, а отправился прямо к себе на родину. Знайте, что остров, куда высадились спасшиеся, был необитаем, и не было там ни одного создания, кроме них».

«Оставим тех, что уплыли, и вернемся к тем, кто остался на острове и почитал себя погибшим.

Те тридцать тысяч воинов, что высадились на остров, почитали себя погибшими, потому что не знали, как им уйти оттуда. Злобствовали они, сильно тосковали и не знали, что им делать.

И так-то они поживали на том острове. Услышали царь большого острова и его подданные (японцы), что войско рассеяно и разбито, а кто спасся – на маленьком острове; услышали они это и обрадовались; как только море успокоилось, сели они на свои суда и прямо поплыли к маленькому острову; высадились на берег с тем, чтобы захватить всех, кто там. А те тридцать тысяч воинов увидели, что враг высадился на берег и сторожить суда никто не остался; как умные люди, пока враг шел захватывать их, прошли другою стороною, добрались до судов, да и забрали их. А так как суда никто не сторожил, то и нетрудно им было это сделать.

Что же вам еще сказать? Сели они на суда и от этого острова поплыли на другой. Высадились на берег со знаменами и значками тамошнего царя, да так и пошли к столице; народ видит свои знамена, по истинной правде, думает, что царское войско идет, и впускает врага в город. В городе оставались одни старики. Взял враг город, всех повыгнал, оставил себе только красивых жен. Вот так-то, как вы слышали, рать великого хана захватила этот город.

Узнал царь со своим народом, что город взят и дела пошли так; и жизнь стала ему не мила. Вернулся он на других судах к себе на остров, обложил город со всех сторон, и никому нельзя было ни войти в город, ни выйти оттуда. Что же вам сказать? Семь месяцев держалась рать великого хана в том городе, днем и ночью ухищрялись воины известить великого хана о своем деле и ничего не могли поделать. Видят воины, что делать им нечего, и заключили мир с осаждавшими: спасая свою жизнь, сдались все, да еще с тем, чтобы до конца жизни не уходить с острова».

Следует заметить, что весь этот рассказ Марко Поло о выходе «Непобедимой Армады» каана Хубилая на завоевание Японии из китайских, а не из корейских, портов, о взятии столицы японского «большого острова» потерпевшими кораблекрушение воинами Великого хана, об осаде этой столицы японскими войсками и т.д., содержащийся в «Книге о разнообразии мира», не подтверждается ни юаньскими, ни корейскими, ни японскими историческими источниками).

«Случилось это в 1269 году по Р.Х.»

В действительности первая попытка каана Хубилая с помощью военной силы подчинить Японию власти Империи Юань относится к 1274, вторая (и последняя) – к 1281 году. А вот в указанном Марко Поло 1269 году никакого татаро-монголо-китайско-корейского нашествия на Японию ни монголо-татаро-китайскими, ни корейскими, ни японскими хронистами засвидетельствовано не было.