К счастью, таксист попался неразговорчивый. По дороге Хюльда вспомнила о своем обещании Амене, которое так и не выполнила. Она собиралась рассказать Оуливеру, что сирийка помогла полиции, но, поскольку она была всецело занята собственными проблемами, совершенно об этом забыла.

Небо прояснялось, и Хюльда подумала, что, если повезет, дождь пройдет в стороне от Рейкьявика.

После разговора с Магнусом Хюльда была слишком встревожена и даже не пыталась вздремнуть по дороге. Кровь стучала у нее в висках, а мысли путались. Что ее ждет, она не знала, но готовилась к худшему, поэтому решила позвонить Пьетюру.

– Хюльда, какая приятная неожиданность! – сказал в трубку Пьетюр, судя по всему, пребывая, как всегда, в отличном расположении духа. – Какие новости?

– Честно говоря, дел невпроворот, – ответила Хюльда.

Она была рада слышать его и осознавать, что у нее есть друг, с которым можно поделиться своими проблемами. От этого становилось теплее на душе.

– Я жду не дождусь вечера. Уже и столик заказал.

– Да, вот что… Мы не могли бы перенести встречу на завтра? Я не представляю, как у меня пройдет этот день…

– Ну разумеется, без проблем.

– Можно я позвоню тебе, когда закончу, и мы где-нибудь перекусим по-быстрому?

– Отлично, давай так и сделаем. Можно и на послезавтра все перенести.

– На послезавтра?

– Ну да. Я имею в виду ужин в «Хольте». Мы же собирались завтра подниматься на Эсью, помнишь?

– Ах да, верно. – Хюльду охватило радостное возбуждение.

– Значит, вечером жду твоего звонка, – мягко сказал Пьетюр.

– Хорошо. Надеюсь, это не будет очень поздно.

Они попрощались, и Хюльда вновь осталась наедине со своими мыслями. Она с трудом удерживалась от того, чтобы попросить водителя отвезти ее куда-нибудь еще, но не в участок, – только бы не встречаться с Магнусом. А поскольку Хюльда понятия не имела, чего ей ждать от этой встречи, ее волнение лишь усиливалось. Ей хотелось поехать домой, успокоиться и никогда больше не возвращаться на службу и не выслушивать нотаций своего невыносимого начальника. Но тогда ей пришлось бы предать Елену и позволить преступнику уйти от ответственности.

Хюльда знала, что не отступит. Останавливаться на полпути не в ее правилах – а там будь что будет.

Едва переступив порог участка, Хюльда сразу же почувствовала царившую там гнетущую атмосферу. Она направилась прямиком в кабинет Магнуса, избегая смотреть в глаза попадавшимся ей навстречу коллегам. Как ни странно, в кабинете Магнуса не оказалось. В растерянности оглядевшись, Хюльда решила заглянуть в находившийся по соседству кабинет заместителя Магнуса – еще одного юнца, который достиг должностных высот со скоростью, о которой Хюльда и мечтать не могла.

Ей даже не пришлось объяснять, зачем она явилась. Заместитель Магнуса заговорил, едва увидев ее в дверном проеме, и, судя по выражению лица, Хюльде он не завидовал в связи с предстоящей ей беседой с начальником.

– Магги ждет вас в переговорной. – Сообщив ей, в какой именно, он покачал головой, словно намекая, что бой, в который она отправляется, уже проигран.

Она медленным шагом приближалась к переговорной, чувствуя себя смертником, который идет на казнь, даже не зная, за что его приговорили.

Магнус в одиночестве сидел в переговорной, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Вы с кем-нибудь говорили? – спросил он, прежде чем она успела поздороваться.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Хюльда.

– О том, что произошло ночью.

– Я, к сожалению, не в курсе, что произошло.

– Хорошо. Присаживайтесь.

Хюльда села напротив Магнуса. На столе перед ним лежали какие-то бумаги, однако зрение Хюльды было уже не таким острым, как прежде, и разглядеть их получше она не могла.

– Эмма Маргейрсдоуттир, – наконец произнес Магнус медленно, не поднимая глаз от бумаг.

Услышав это имя, Хюльда похолодела.

– Вы с ней знакомы, верно?

– О боже, с ней что-то случилось? – срывающимся голосом спросила Хюльда.

– Так вы с ней знакомы?

– Ну разумеется. Вам же это известно – я вам рассказывала.

– Именно, – кивнул Магнус и снова надолго замолчал, словно пытаясь переиграть Хюльду ее же методом. Однако завлечь ее в ловушку ему не удалось – Хюльда упрямо ждала его следующего хода.

Наконец он сдался:

– Вы ее допрашивали, так?

– Да.

– И доложили мне, насколько я помню, что ничего полезного из этой беседы не извлекли.

Хюльда кивнула, покрываясь холодным потом. Она не привыкла к тому, что ее допрашивают, а этот разговор иначе как допросом и назвать было нельзя.

– Значит, ничего полезного?

Она снова кивнула. Магнус ждал более вразумительного ответа, и тогда Хюльда поддалась:

– Да, верно.

После очередной паузы Магнус промолвил несколько мягче, чем раньше:

– Честно говоря, вы, Хюльда, меня удивляете.

– Почему?

– Я-то думал, вы в этих вопросах дока. И я даже знаю, что так оно и есть, – за годы службы вы это доказали.

Хюльда выжидала, не зная, как ей реагировать на эти слова.

– Дело в том, что эта женщина созналась.

– Созналась?

Она не поверила своим ушам. Неужели правда? После всех усилий, которые приложила Хюльда, чтобы уберечь ее от наказания!

– Да, мы арестовали ее прошлой ночью, и она призналась, что сбила того чертова педофила. Я, разумеется, ей очень сочувствую, но факт остается фактом. И сделала она это намеренно. Ваши соображения?

– Невероятно, – отозвалась Хюльда, стараясь придать голосу убежденности.

– По-другому и не скажешь. Но у нее были веские причины, как нам известно.

– Да-да. – Хюльда старалась дышать ровно.

– Она отправится в тюрьму, и кто знает, что уготовано ее сыну. Ситуация непростая. Вы согласны, Хюльда?

– Да, что тут скажешь…

– Жалко ее, верно?

– Ну разумеется…

– Вы, Хюльда, славитесь тем, что стараетесь видеть в людях лучшее и не спешите их осуждать. Это мне известно, и очень жаль, что мы так и не узнали друг друга поближе.

Очень жаль. Вот так лицемер!

– Вы на нее особенно-то не давили, верно?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, во время вашего с ней разговора.

– Почему же? Я действовала достаточно жестко – сообразно обстоятельствам.