– «Гляжу в тебя, как в зеркало… – вяло огрызнулась я, – до умопомрачения». Дай что-нибудь от головной боли. Всю ночь не спала.

– Зря только время теряла. Неужели за ночь не могла привести себя в порядок? – Подруга порылась в своей косметичке и, с сомнением покосившись на графин с водой и два стакана на столе, изрекла: – Этой водой запивать лекарство нельзя. Хуже будет. А не запивать – тоже нельзя. Еще хуже будет. Я сбегаю в местную забегаловку. Должна же она быть при гостинице. Выпьешь анальгинчику и можешь спать дальше, вурдалачка. Торопиться нам некуда. Знаешь, кто сейчас звонил?

– Тимофей, – потирая виски ладонями, вяло сообщила я.

– Ирка, ты уникум! Откуда знаешь? Может, тебе известно и о чем мы договорились?

– Нетрудно догадаться. Встретимся с ним в аэропорту.

– Фига себе! Если ты спросонья так мыслишь, то что придет в твою больную голову, когда окончательно проснешься! Действительно, он сказал, что ему позвонила цветоняня – ну, Георгиновна. Только вежливый мальчик ее по полной программе – Евгенией Георгиевной обозвал. Словом, она ему все растолковала. Ребенок не в самом Ижевске, а за городом обитает. Чтобы нас лишний раз не утруждать, его нам доставят прямо в аэропорт за два с половиной часа до отлета. Совершенно несамостоятельный юноша. Встретимся у входа в здание аэровокзала. Только не представляю, как мы друг друга узнаем. Надо было хоть о какой-то газете в руках договориться. Нет, лучше напишем на плакате: «Ждем своего Тимофея!» и нормалек.

Кое-как приведя себя в порядок, сетуя на то, что собственный ее внешний вид тоже далек от совершенства, Наташка улетела вниз, а я, вытащив из пачки две последние таблетки анальгина и запив его водой из графина, опять улеглась. Момент возвращения подруги прошел почти стороной. Сквозь сон я слышала ее недовольное ворчание. Кажется, она жаловалась, что я ее объела…

Проснувшись от солнечного луча, прямой наводкой бьющего в оба глаза разом, не сразу сообразила, где нахожусь. Почему-то решила, что в двухместной тюремной камере со всеми удобствами. А сон был в тему. Снилось, как мы с Наташкой выживаем Серова с тюремных нар. Подруга отсутствовала. Горячая вода тоже. Наверное, аварийно-ремонтные работы плавно перетекли в профилактические – недели на две. Взглянув на себя в зеркало, я решила, что Наташка слегка покривила душой – вид у меня был не совсем страшный. Просто следовало с вечера снять вчерашний легкий макияж. Но вечер-то у нас практически не наступал, сразу перешел в сплошную ночь. Вот тушь по всему лицу и размазалась. Непонятно только, как губная помада на лоб угодила. Ну да в жизни вообще много непонятного.

За окном с высоты пятого этажа простирался Ижевск. Город как город. Красивый. Зеленый. На холмах. Впереди виднелся огромный водоем. Озеро, что ли? Но уж очень ухоженное. Кажется, гостиница разместилась в центре города. Ночью, после прилета, получив информацию о том, что последний автобус номер 111, на котором нам надлежало всего за сорок пять минут добраться до центра, укатил, я была готова остановиться в гостинице при аэропорте. Наташка воспротивилась – раз имеется забронированный номер в другом месте, нельзя разочаровывать людей отсутствием заработка. Может, они уже подсчитали, куда потратить полученную от нашего однодневного проживания прибыль. И подруга поймала такси…

– Ну наконец-то! – раздался за моей спиной знакомый голос, и я быстро обернулась, надеясь увидеть Наташку с безразмерной торбой в руках. Так оно и вышло.

– Я подумала и решила – не стоит травить себя поздним завтраком в местных кафешках. Впрочем, внизу вполне приличный ресторан. Только лично я не приучена с утра шляться по таким заведениям, не тот настрой. Сейчас вскипятим водички, попьем кофейку с ватрушками и вот этими фигушечками – местные их перепечами обозвали. Ватрушки, кстати, с грибами. Смотри, какие замечательные прикупила! Если пожелаем, можем отобедать в ресторане. Позднее – к вечеру, перед полетом, чтобы тебе не до твоей фобии было. Слушай, тут такие красивые платки продаются, местного производства. Жаль, подарить некому. А сама я их никогда не носила и носить не буду. В платке дура дурой. Вот как ты сейчас. Ну что ты стоишь и глазами хлопаешь? Одевайся, поедем в Арсенал. Там сейчас выставка российского вооружения.

– Зачем мне российское вооружение?

– Балда! На живого Калашникова посмотрим. Он должен на этой выставке присутствовать.

– В качестве живой легенды?

– Балда в квадрате! Ижевск, оказывается, славен не только своим оружейным заводом, но и тем, что в этом городе Михаил Тимофеевич Калашников живет. А мне-то по наивности думалось, что он обитает в населенном пункте, названном в его честь. Автомат же кличут «Калашниковым». Все-таки мировая знаменитость. Ир… Я не понимаю, ты проснулась или нет? Не хочешь в Арсенал, давай смотаемся в Воткинск. Это недалеко от Ижевска. Ну, или почти недалеко. Можно поехать автобусом либо электричкой. По Горьковской железной дороге. Там Чайковский родился. В Доме-музее. Я, кстати, до сих пор была уверена, что он родом из славного города Клина.

– Надо же, как он тебя обломал! Даже я знаю, что его первая Родина – Воткинск. Это местечко было задумано как город-завод на Урале, а сейчас входит в состав Удмуртской Республики. Раньше, в царской России удмурты вотяками назывались… Бедный Петр Ильич! Тоже, как Тимка, остался без родной матери. Умерла от холеры, когда ему было четырнадцать лет. А его братьям-близнецам всего по четыре. Они-то, наверное, тогда плохо понимали, что произошло.

– Ой, вот только не надо вышибать из меня слезу! Теперь-то я уж точно в Воткинск не поеду. Тем более что четыре часа только в один конец. Еще на самолет опоздаем. Отлет в семнадцать ноль-ноль. Строго по расписанию. В три часа обязаны быть на месте… Город-завод. Какое-то словосочетание странное…

– Темнота! – фыркнула я с дивана. – Да весь Урал начинался с городов-заводов. Сам Ижевск был основан графом Петром Шуваловым как рабочий поселок при оружейном заводе. Через сто пятьдесят лет, в семнадцатом году, с благодетелем и его последователями за это и расплатились. По полной программе. Претензий наследники не предъявляли. А через год власть объявила рабочий поселок городом.

– Ну и ладно. Главное, чтобы все закончилось миром. Хватит корчить из себя Большую Советскую энциклопедию. Вставай и хоть в окно высунись. Оттуда вид – замечательный. Прямо на искусственный Ижевский пруд. Это ж надо такую махину выкопать! Она делит город на две части. Наверное, ижевцам своей реки маловато было.

– Камы?

– Какой «Камы»?! Темнота! Город стоит на реке Иж! Дурак бы догадался. Кажется, это всего-навсего правый приток Камы, до которой не менее сорока километров…

Не переставая болтать и жевать большую ватрушку, Наташка вскипятила воду в маленьком полулитровом электрочайничке турецкого производства, прихваченном из дома для прохождения испытания, ловко задекорировала потертую поверхность журнального столика салфетками, вытащила четыре пластиковых стакана, сунув один в другой, чтобы не обжечься, и, плюхнувшись в кресло, принялась выуживать из пакета выпечку.