Торжественное мероприятие все же продолжилось, но только после того, как Дорион публично сдернул со злоумышленника маску, и ахнувший народ опознал в лежавшем на полу мужчине одного из приближенных Ридилия, младшего брата кронпринца. Именно Ридилия, пусть и негласно, винили в убийстве предыдущей семьи наследника престола.

Подавленная Эльза и взбудораженный Дорион танцевать на балу отказались. Оба сидели в креслах рядом с императорской четой, погруженные в свои мысли. Зато Шаринас, довольный сорванным покушением, видимо, чтобы продемонстрировать высшему свету умения своей любовницы, вывел меня на паркет.

Впрочем, танцевали мы недолго, и очень скоро дракон открыл портал в мою спальню.

— Теперь поняла, для чего был нужен твой наряд? — поинтересовался любовник, раздевшись.

— Ты таким образом отвлекал внимание всех, скорее всего даже убийцы, от молодоженов, — фыркнула я. — Интриган ты, Шаринас.

— Нет, милая, — мужские руки нежно обняли меня, прижали к сильному телу. — Я всего лишь наследник престола. Умный наследник престола.

Ну да. Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Впрочем, все мысли из головы исчезли, едва Шаринас наклонился и поцеловал меня. Осталось лишь появившееся желание. И его-то любовник мастерски начал удовлетворять.

A утром нас обоих ожидало доставленное порталом официальное приглашение на ужин. Принимающая сторона произносилась с уймой непонятных слов и приставок, но главным было не витиеватое имя, а статус. Императорская семья. Драконья. Родители Шаринаса.

— Вера, выдыхай, — качнул головой дракон. — Они тебя не съедят. Выйдешь оттуда целая и невредимая.

— Ты не понимаешь… — голос ломался, язык отказывался меня слушаться, — я не готова…

— К чему? — Шаринас обнял меня, ласково провел рукой по волосам. — Мы с тобой не первый день вместе, с моими сестрой и братом ты знакома. Что опять не так.

— Неофициально знакома, — подчеркнула я, приходя в себя от неприятного сюрприза. — В этом и разница. Твой брат видел меня в домашнем халате, сестра — под струями воды. Ни один, ни другая не были представлены мне как твои родственники. А я… «Мама, папа, представляю вам свою любовницу».

Последнее слово я заставила себя произнести. Вместо него очень хотелось сказать «постельная игрушка», но я посчитала, что по отношению к дракону это будет нечестно. Он очень остро реагировал на мои подобные фразы. Да и не только в постели мы с ним встречались…

— И что? — недоуменно поинтересовался Шаринас. — ты видела, я оттягивал вашу встречу, как мог, но приглашение на ужин игнорировать нельзя. Видимо, Ралья очень восторженно о тебе отзывалась. Ужин послезавтра, через час к тебе придет портниха. Думаю, у вас обеих будет время подготовиться.

Не знаю, как портниха, а я, дав ей указания насчет фасон и цвета платья, закрылась до вечера в мастерской. Ужастики получались изумительными.

— Увидел бы ночью — испугался бы, — усмехнулся Шаринас, зайдя за мной перед сном. — Брось, Вера. У тебя на холстах только начали появляться светлые краски. Не нужно снова скатываться в темные цвета.

Я окинула критическим взглядом свое творение. Да, паук. Да, размером с кабанчика, да с глазами на конечностях, да. Нарисован коричневым на черном фоне. И что? Сценаристы некоторых ужастиков в Голливуде похлеще выдумывали..

Ужин приближался с неумолимостью смерти. За два часа до этого знаменательного события я почувствовала знакомую дрожь. Здравствуй, истерика… Давно не виделись…

Мое состояние не укрылось от дракона. Он несколько секунд молча смотрел на меня, затем сообщил, что еще не видел таких нервных барышень, и буквально через минуту в дверь постучала служанка со стаканом на подносе.

— Пей, — кивнула Шаринас на ярко-фиолетовую жидкость, — на время ужина его действия должно хватить.

— Его?

— Успокоительного. Пей, Вера, иначе ты ни одной ложки до рта не донесешь.

Я посмотрела на свои руки, удостоверилась, что они трясутся, вздохнула и выпила предложенный напиток. Вкус оказался гадким — будто у старой жвачки, смешанной со смолой. Зато сразу же появилось ощущение, обычно называющееся «море по колено».

Платье, как обычно, подошло идеально. Закрытые по локоть руки, небольшое декольте, пышные юбки и узкий лиф — вся эта красота карминного цвета, с замшевыми туфлями под цвет наряда. Рубиновый гарнитур идеально подошел к платью. Легкий макияж был призван подчеркнуть мою природную красоту, хотя лично я сомневалась в ее наличии.

Портал, открытый в строго определенное время, — и вот уже одетый с иголочки дракон и спокойная как сфинкс я появились в императорском дворце.

Вопреки моим ожиданиям, комнаты дворца были оформлены изящно и просто, никакой пышности и яркости. Светло-коричневые стены, занавески в тон, мебель с гнутыми ножками, тоже коричневого цвета, никаких разнообразных салфеток на столах и подоконниках, цветов в кашпо, многочисленных картин на стенах. В общем, в обстановке точно ничего страшного я не заметила.

В обеденном зале, к моему удивлению, горели свечи. Мне казалось, что императорская семья, как сильные маги, способна позволить себе магическое освещение. Но нет, все так же, как у людей и эльфов.

Сервированный стол ждал гостей: в начищенных столовых приборах отражались свечи: в тонкий фарфор: наверное, можно было увидеть собственное отражение, а блюда… У меня потекли слюнки только от запахов. Ничего особенного на столе не было: мясо, рыба, сыры, овощи разных видов. Но блюда из привычных ингредиентов получились просто изумительными.

А вот родственники Шаринаса изумительными мне не показались. И если родители смотрели внимательно и отстраненно, сестра улыбалась уголками губ, то во взглядах двоих молодых мужчин, видимо, братьев кронпринца, была заметна откровенная враждебность.

Первые несколько минут после приветствия мы молча ели. Я видела, как братья, по очереди, порывались что-то сказать, но натыкались на предупреждающие взгляды родителей или Шаринаса и молчали.

— Вера, — обратилась ко мне императрица, и я напряглась, ожидая что-то вроде: «Вера, вы любите нашего сына?» — Ралья рассказала о вашем мире. Довольно необычное место, следует признать. Вы из него черпаете вдохновение для своих картин?

На губах одного из братьев появилась и исчезла пренебрежительная ухмылка. Ясно, далеко не всем нравятся мои работы.

— Нет, ваше величество, из собственной головы. В моем мире таких чудовищ не водится.

Следующие десять-пятнадцать минут мы старательно обсуждали мое творчество. В основном с принцессой и императрицей. Мужчины отмалчивались.

— Я слышал, вы умеете в красках передать суть любого живого существа? — прервав нашу беседу, обратился ко мне император. Его темно-карие глаза смотрели внимательно и испытывающе. — Думаю, все члены нашей семьи захотят вам попозировать. Не так ли, дети?

Не знаю, что почувствовали «дети», а у меня по спине полился холодный пот. Похоже, успокоительное прекратило свое действие. Или же шок оказался чересчур сильным.