ты, Медоед, гонишь. Просто так по ней ходить невозможно. Или у него Дар?

Дима продолжил:

— Да не надо никаких Даров. Даже я сам могу там пройти при желании и вы тоже сможете. Тут всё дело в привычке. Это как закалка организма. Рано или поздно привыкаешь и тебя всё меньше штормит и колбасит.

— Это ж сколько так закаляться надо? — со скепсисом спросил Кумар, пыхнув дымом из всех отверстий в голове.

— У меня пара месяцев ушло. Но это при каждодневных тренировках, — спокойно ответил Медоед. Лекса поперхнулась, Кумар тоже закашлялся, а у Бесогона лицо вытянулось. Медоед снова оглядел напарников и произнёс:

— Там в Пекле, у нас есть… скажем так, место, где можно спокойно жить и не опасаться ни тварей, ни даже Орды. Маленький клочок леса посреди города, река недалеко, что в Пекле редкость. А в нём, в лесу этом, как на заказ, полоса Черноты и изогнута подковой, шириной метров сто и с очень узким коридором с одной стороны. Внутри совсем-совсем небольшой кластер. Раз в семь лет, примерно, грузится. И на этом кластере стоит охотничий домик. Приличный такой, не егерская избушка-землянка. Вот там, на том пятне я и тренировался, скажем так. Отец меня верёвкой привязывал и я туда шагал, потом падал, а он меня вытаскивал. Со временем падать я перестал. Если не останавливаться, то стеклом не станешь и всё, что при тебе тоже. Во всяком случае быстро не станет. Почему так, не знаю. Электроника вся, понятное дело, дохнет, но оружие работать не перестанет, — он сделал паузу, промочив горло. Лекса смотрела на него, как на придурка или торчка, описывающего свои глюки.

— За край с отцом я не ходил. Он же говорит, что за Чернотой ещё полоса, неширокая, с десяток километров буквально. Степь какая-то или полупустыня, трава сухая, деревца редкие, ничего интересного и ни одной живой души, кроме насекомых. Кластеры на этой полосе волной один за другим, как падающие доминошки, грузятся. Он на Черноте пережидал. Говорит ещё, там тишина убийственная просто, звуки будто в воздухе вязнут, аж на мозги давит, ни эха, ничего, как в этом… — Дима нахмурился, вспоминая слово.

— Ва-акуум, — протянул Кумар.

— Ху…куум… — буркнула тихо Лекса.

— Точно, вакуум! — не обратил на девушку внимания Дима. — Спасибо. И вот уже за этой полосой самое интересное. Горец сам толком понять не смог, я и подавно, с его слов знаю только, камеру же туда не протащишь. Отец это место Пятнашками назвал. Представьте себе стену кисляка от края до края горизонта…

И Медоед, как мог описал то явление, о котором рассказывал отец. О том, как он пытался пробраться через это месиво мелких и не очень кластеров, которые постоянно и очень быстро, буквально десяток секунд, перезагружались, вернее даже сказать, "мигали". Поведал и о том, что Горца постоянно "заворачивало" неведомой силой и что каждый раз, уже будучи на пределе сил, он "вываливался" из этого смертельного "лабиринта" обратно. Что это, Граница Мира или просто некий рубеж, непонятно.

После рассказа Димы, товарищи, что называется, подвисли. Вопросов образовалось море, но почему-то задавать их сейчас не хотелось. О ТАКОМ никто и никогда не рассказывал. С одной стороны, оно и понятно, оттуда, из Крайнего рейда никто из Ушедших и не возвращался. А Проводники, по их же словам, доводили только до определённого места в Пекле и дальше не ходили. Вернее, может и ходили, но никогда об этом не рассказывали.

Больше ни о чём в тот вечер не говорили, погрузившись каждый в свои мысли, Кумар, разве что, с Лексой немного пошушукались перед сном и всё.

Ночь тоже прошла спокойно. А на утро впечатления от вечернего рассказа Димы поугасли, да и новый день нёс новые заботы. Одной из таких должна стать переправа. Бесогон говорил, что до реки они доедут, если даст Улей, ещё через день, к полудню примерно, но уже стоит быть на чеку, так как нередко вдоль берегов из Пекла Малые Орды выходят. Здесь, в этих местах, твари ещё либо кулаком единым двигаются, либо фронтом пошире, но и в этом случае их концентрация впечатляет. Это уже дальше монстры рассеиваются по "вкусным" кластерам.

Переправ через реку, по словам Бесогона, имелось аж целых три и все они находились на необитаемых стабах. Слишком много сил требуется для удержания такого места. Даже без Орд тварей хватает, они вдоль берегов постоянно стаями бредут. И часто заражённые довольно-таки развитые. А поселение на их пути, это как обильно кровоточащий кусок свежей мясной вырезки на пустыре с грохочущими вокруг петардами. Поэтоу надо эти злополучные места проскакивать быстро. Из иммунных здесь бывают только слаженные команды охотников, либо отчаянные одиночки-отморозки. Ну или вот такие путники, кому во что бы то ни стало нужно быстрее на ту сторону. Объезд, опять же, по словам Бесогона, занимал не меньше недели пути на машине. Если, конечно, тебя не выковыряют из неё чьи-нибудь когти.

* * *

Неприятность настигла путников ближе к обеду. Хотя тут с какой стороны посмотреть, топтун-то не сам "настиг" внедорожник и от нечего делать бросился на отбойник кенгурятника, его пришлось сбить.

Сначала ничего не предвещало опасности. Дима заранее предупредил о стае из шести тварей, засевших, похоже, в засаде среди зарослей подлеска, подступающего в этом месте довольно близко к дороге с обоих сторон. Сама дорога тоже шириной не отличалась, всего две полосы и узкие, отсыпанные укатанным щебнем обочин.

Левая сторона дороги оказалась перегорожена помятым полуобгоревшим остовом автомобиля. Скорее всего кому-то не повезло провалиться на этом пустынном участке с перезагрузкой. По мысли Вожака стаи, а им был заматеревший уже рубер, тупая еда обязательно притормозит или что ещё лучше, остановит свои железные коробки проверить эту на дороге, они почти всегда так делали. Тогда-то и можно будет напасть. В его стае два кусача и три топтуна, при чём каждому уже не долго до перехода на следующую ступень, так что сил хватит, ну а если кто-то в схватке и сдохнет, поделом ему, да и жратвы много не бывает.

И вот они, наконец, дождались мяско в обёртке.

Тормозить Кумар, конечно же, не намеревался, наоборот, после предупреждения Медоеда, поддал газу. На тот момент за пулемётом стоял Бесогон и Дима по рации ориентировал его куда надо стрелять, чтобы пригасить решимость Вожака и его ближних, кусачей, то бишь. Топтуны, все трое, находились на