Мне пришлось носить рубашки с длинными рукавами несколько недель, из-за царапин, что остались после нее. Мои пальцы свело судорогой от сильного сжатия. Я с болью отрывал их от ее бледного горла, слишком долго пришлось держать. Мой отец, конечно, знал. Он молился за мою душу, говорил, что его грехи отражаются на мне, что Бог так наказывает за них. Но я знал. Бог не смотрел на меня сверху. Нет, не он. Люцифер звал меня, приглашал в свои объятия, если я только смогу это заслужить. И если вы не хотите помочь мне встретиться с моим истинным Отцом, я заставлю подчиниться. Или вы думали, что мисс Риберио здесь только как приманка, мистер Холлеран?

Я перевел взгляд на нее. Диана застыла на месте позади Розы. Она знает, что Марв увидит ее так же хорошо, как и я.

— Подожди! — кричу я. Он останавливается вполоборота. Кажется, я никогда не испытывала такого облегчения. — Подожди. Ладно, да. Я помогу. Ты поймал. У нас с Люцифером достигнуто понимание.

Марв хватается за мой стул, мышцы под слоем жира напрягаются, сухожилия на его толстой шее выпирают.

— Понимание? У тебя есть договоренность с Отцом?

Он смотрит на меня, толстые губы кривятся в ухмылке. Нутром чую, надо удвоить усилия, придумать историю, сюжет, заставить его поверить. Но потом он начинает смеяться.

Этот смех раскрывает его истинное безумие. Высокопарный, гогочущий хохот, слезы текут из этих акульих глаз, он так крепко вцепился в мой стул, что дерево раскололось с треском. В этот раз я держу свой большой гребаный рот на замке. Смех прекращается, как будто он щелкнул выключателем.

— Почему именно вы? — рычит он, мышцы его щек, глаз и челюсти дергаются.

Я понял, что Марв сошел с ума еще в «Стиксе», но глубина его безумия поразила меня. Его разум сломался, когда он умер, когда бы это ни случилось. Ублюдок так и не оправился, и мне становится плохо, как только просыпается сочувствие к нему.

— Вы ничем не примечательный человек. Глупец, пробирающийся через Ад, безрассудный и невежественный, все еще отчаянно ищущий одобрения Всевышнего, который оставил нас всех. Я видел вас, помогающего жертвам, защищающего слабых. Почему? Потому что думаете, что Небеса все еще примут вас? — Он хлопает себя по груди, пот и кровь стекают с нее. — Это не так, мистер Холлеран. Наш Отец сошел с Небес, чтобы ходить среди нас. Он принесет нам спасение. Я многим пожертвовал в его честь. Я превратил свое тело в полотно для него, а вы утверждаете, что он благоволит вам? Если эта женщина так много для вас значит, я заставлю смотреть, как извлеку ее душу из изуродованного тела и привяжу к себе. Затем получу удовольствие, пытая вас, и если Отец придет, я покажу свое мастерство на примере вашего поганого трупа.

Марв рычит мне в лицо, сжимает мои бицепсы так крепко, что на них появляются синяки, плюется на меня, вдавливая в стул. Я понимаю, что чувствуют сардины, когда их запихивают в эти маленькие, старые консервные банки. Он даже не видит меня больше, пока выкрикивает свою ярость.

Вот и случилось то, о чем люди всегда предупреждали меня. Мой рот толкнул кого-то за грань.

Стул разбивается о голову Марва. Летят щепки. Освободившись от своих ограничителей, Роза бросается вперед. Марв выдерживает удар, но все равно падает с криком боли. Кровь льется из его головы и стекает по рисунку на спине. Диана пробирается за мою спину и начинает развязывать веревки.

— Не хочу показаться неблагодарным, — кричу я ей через плечо, глядя на Марва на полу. — Но ты можешь ускориться?

Роза снова бьет его стулом, но Клэнси быстро встает. И он в бешенстве.

— Вам повезло, что я вообще здесь, — вырывается у Дианы.

Одна рука свободна. Инстинктивно я потянулся за своим «Ругером», но его не оказалось на месте. Конечно, нет.

— Насчет этого…

— Я все это время оставалась рядом с вами. После того как вы попытались бросить меня в «Стиксе», я последовала за вами домой и залезла в багажник.

— Напомни мне отчитать тебя позже.

Марв сбивает Розу с ног, и она катится, шлепаясь на пол хижины. Прежде чем она успевает подняться, он хватает ее за шею и швыряет в стену. И вот моя вторая рука свободна, и я бросаюсь вперед, волоча за собой стул. Хватаю Марва за его бычью шею и бью кулаком по ране в черепе. Я пихаю его под колени, бью локтями по ребрам, бью по всем слабым местам, которые только могу придумать. Я пытаюсь задушить его — маленькая месть будет кстати, — но его жилы напряжены, и это все равно что пытаться задушить уличный фонарь. Думаю, это причиняет больше боли мне, чем ему.

Он сбрасывает меня, тряхнув плечами, и я падаю назад, расплющивая стул под своей задницей.

— Хватит! — рычит Марв.

Он, кажется, разрывается между нами тремя — мы бросили ему вызов — затем смотрит на Диану и делает выпад.

Малышка кричит.

Звук хуже, чем крик Вендиго. Это гнев, да. Страх. Боль. Ее голос раскалывает ночь, и мне повезло, что у меня свободные руки, и я могу закрыть уши.

Но Марв? Вопль обрушивается на него со всей силы. Он врезается в стену, и она сотрясается, когда эмоциональный торнадо Дианы прижимает к ней этого жалкого ублюдка. Ее крики стихают, и когда она проходит мимо меня, путы на моих лодыжках развязываются. Я вскакиваю на ноги и бегу к Розе, которая зажимает рану на голове, полученную в результате столкновения со стеной.

Диана, раскинув руки, сильнее прижимает Марва к стене. Он корчится от боли, рычит, напрягается. Сила невидима, но я ее чувствую. Это не просто Усиление. Это не просто полтергейст. Диана уже не просто открывает двери или двигает пульт от телевизора. Сухожилия Марва трещат по всему туловищу, но это бесполезно. Ублюдок прижат. Этот тощий призрак-подросток прижал этого зверя-мужчину к стене только благодаря своей воле, и, Боже правый, эта воля свирепа. Я хватаю Розу, и она крепко держит меня.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Думаю, да, — отвечает она, проверяя голову и