– Бывший вор в законе.

– Что-то я о нем слышал, – сказал Ярышев.

– Конфликт у него с Сафроном.

– А подробнее можно?

– Сначала Пантелей просто-напросто избил Сафрона, потом наехал на бизнесмена, подконтрольного ему, да еще и увел его бабу.

– Надо же, какой компот! – с усмешкой проговорил Комов.

Степан кивнул, соглашаясь с ним, и сказал:

– С этой самой бабой он и сбежал. Агнесса ее зовут. Агния Ильинична Нагатова, шестьдесят девятого года рождения. Привлекалась за мошенничество, но вина доказана не была.

– Проституткой она была, – блеснул осведомленностью Кузовиков. – Сейчас сводничеством занимается. Под эгидой Сафронова.

– В свободное от работы время развлекается со случайными мужчинами. Накачивает их клофелином и чистит им карманы.

Кузовиков ничего не сказал, но глянул на Степана удивленными глазами.

– Ограбление на Первомайской – ее работа, – продолжал тот. – Деньги она уже вернула, потерпевший забрал заявление. Говорю же, развлекается. Теперь вот на Пантелея переключилась.

– Ограбить хочет?

– Нет, голову от любви потеряла и сдала ему бизнесмена, который не очень-то хотел делиться с Сафроном. Пантелей похитил его дочь, снял с него сто тысяч долларов.

– Почему я ничего не знаю? – не сдержался Кузовиков.

– Потерпевший не заявлял. Да и похищения как такового не было. На самом деле потерпевшая гостила у подруги. Пантелей все это организовал.

– А сто тысяч?

– Сто тысяч Протасов выплатил и получил дочь. Она просто вернулась домой от подруги. Я предлагал написать заявление, но потерпевший отказался.

– Деньги вымогал Пантелей? – спросил Ярышев.

– Не он лично. Его люди.

– Кто?

– Личность одного я смог установить. Жилин Евгений Павлович, шестьдесят четвертого года, в восемьдесят четвертом был осужден за разбой.

Степан работал с базами данных, но смог идентифицировать только одну физиономию с вражеского шаржа. С другой пока не было никаких сдвигов.

– Сколько человек у него, я не знаю. Но банда есть, – сказал он.

– Зачем нам его банда? – заявил Ярышев. – Нам сам Пантелей нужен. Есть основания считать, что его серьезно ранили в перестрелке. Будем искать, где он отлеживается.

Степан кивнул. Сам он Пантелея не найдет, но если к делу подключится вся московская милиция, то шансы на успех значительно увеличатся. Если его возьмут, то высшая мера ему обеспечена. На этот раз он не выкрутится.

На улице жарко, в подвале душно, но ствол пистолета такой прохладный и пахнет приятно. Сафрон ласково провел пальцами по затворной раме.

– Ну и куда его тебе засунуть? – спросил он, склоняясь над Агнессой.

Матрас был брошен прямо на грязный пол. Она сидела на нем со связанными руками и ногами. Это чтобы жизнь медом не казалась.

– Пантелею засунь, – огрызнулась Агнесса.

Это был грубый намек на его несостоятельность. Мало того что Сафрон постоянно огребал от Пантелея, так он еще и не мог его найти.

– Адрес назови! – Сафрон пальцами обжал ей щеки, заставил открыть рот.

Агнесса замотала головой. И больно ей, и не знает она.

– Сука!

– Да не знаю я!

– Знаешь. Он предлагал отправиться к нему, а ты повезла его на свою хату. Куда надо было ехать?

– Хреновый из тебя Шерлок Холмс.

– Я тебе сейчас зубы выбью.

– Думаешь, Пантелей не пытался? У меня все зубы ноют.

– Почему же ни один не выбит?

Агнесса опустила голову и закрыла глаза. Она жалела о том, что поддержала разговор о зубах. Как бы не спровоцировать проверку на их прочность. Сафрон вполне мог ей врезать. Никакой жалости у него не было.

– Ну и чего молчишь?

– Вялый он был. Слабо бил.

– Что у него там вялое было?

– Он водки с клофелином выпил.

– Да?

– Ведь мы же с тобой договаривались. Я думала, Пантелей отключится, а он меня вырубил. Как врезал!..

– А говоришь, вяло бил.

– Это уже потом вяло бил. Когда засыпать стал.

– И в машине тебя повез?

– Два раза в канаву чуть не съехали.

– Не надо мне рассказывать про свою канаву. Она у тебя уже полная, – заявил Сафрон и брезгливо скривился.

– Да, он меня насиловал.

– Вялым?

– Нет, после того как выспался. А тут вы появились. Он так разозлился!.. Я пыталась его остановить, он меня ударил. Думала, пристрелит. Он хотел, но решил шум не поднимать.

– Зачем ты ему Протасова сдала?

– Да потому и сдала, что не жалко этого типа. Он же нам не отстегивает.

– Он Клапану отстегивает. Ты меня конкретно подставила.

– Извини, не подумала.

– Не надо врать! Да ты самая продуманная тварь на свете!

– Пантелей сказал, что ему в Битово больше ничего не надо. Снимет с кого-нибудь навар и свалит. Он говорил, что будет заезжать ко мне.

– Не будет он к тебе заезжать.

– Да это уже и ежу понятно.

– Яйца ему отстрелили.

– Так и надо этому козлу!

– Не верю я тебе.

– А ты поверь.

– Попробую, если скажешь, как Пантелея найти.

– Да не знаю я!

– А что знаешь?

– Знаю, что он тебя убить хочет.

– И все?

– Тебя и Кручу. Скажи этому менту, что Пантелей собрался его пристрелить. Из-за Марины.

– Из-за Марины?

– Круча спит с ней, а Пантелею это не нравится. Пойми ты, я Пантелею не нужна. Ему Марина снится, а не я.

– Круча с ней спит, – сказал Сафрон.

– И ты бы хотел, я знаю.

– Я много с кем хотел бы.

Сафрон качнул головой. Пусть Круча спит с Мариной, раз ему так хочется. Но про Пантелея он менту не скажет, не станет предупреждать его. Если Кручу грохнут, то туда ему и дорога.

– А с тобой не хочу, – сказал Сафрон сунул ствол за пояс и повернулся к Агнессе спиной.

– Но я ведь хотела как лучше.

– Считай, что я тебе поверил. Но не отпустил.

– Веревки сними. У меня же гангрена будет!

– Быстрее сдохнешь, – заявил Сафрон, вышел из подвала и закрыл за собой дверь.