— Смешно, — улыбнулась Прокопьева.

Они уселись за столик. Меню не было, но на стенах Аняувидела фотографии коктейлей в деревянных рамочках.

— «Green Mamba» будешь? Джин, блю Кюра­сао иапельсиновый сок, — предложил Матвей.

Аня кивнула. Матвей подозвал официанта:

Димыч, Ане «Green Mamba», а мне «Ангель­скую чесотку».Может, еще по «Конструктору» умнем?

Чего-чего? — не поняла Аня.

Наш главный хит — «Конструктор» из лапши!

Можно попробовать, — согласилась девуш­ка. — А тутинтересно...

Здесь тусуются в основном художники, ар­тисты, сценаристы, —рассказал Матвей. — Я вот студент второго курса Художественно-промыш­ленного института.Слышала о таком? А ты?

— А я еще в школе, — вздохнула Аня.Димыч принес коктейли и, с интересом взгля­нув на Прокопьеву, спросил у Матвея:

Как твое шоу? Когда пригласишь?

В следующее воскресенье. Сейчас там такая запарка, работынавалилось...

Что за шоу? — поинтересовалась Аня.

Шоу-презентация «съедобной косметики» в одном модном клубе,— рассказал Матвей. — Меня пригласили оформить. Если все будет ОК, топерспективы хорошие. Мне вообще везет в последнее время — тебя вот встретил...

Аня покраснела и отпила немного коктейля.

А ты чем занимаешься?

Музыкой. У нас в школе рок-группа «Ранетки».

Это такие яблочки? Прикольно. А ты поешь?

И на гитаре играю, — кивнула Аня.

О! Здорово! Сыграй! Гришич, дай гитару!

Откуда-то из глубины кафе возник парень с ги­тарой ипротянул ее Ане. Девушка взяла несколь­ко аккордов, разыгрываясь, и у нее передглазами возник листок с рисунком. Андрюха изобразил ее с мушиными крылышками.Все засмеялись, и Аня запела любимую песню «Ранеток».

После кафе Матвей проводил Аню до дома.

— Слушай, а может, ваша группа выступит нанашем шоу «съедобной косметики»? — предло­жил он. — Я договорюсь. А что, дляних это кле­вый рекламный ход.

Было бы здорово, но, думаешь, мы им подой­дем? Мы женеизвестные, — неуверенно сказала Аня.

Завтра узнаю. У вас записи есть?

Есть одна «демка»...

А фото?

Только с концерта одного у скейтеров.

А хочешь, я вам фотосессию сделаю, — улыбнулся Матвей.

Здорово! — Аня подпрыгнула от радости. — Девчонки будут ввосторге. Приходи к нам на репетицию.

Тогда до завтра?

До завтра.

Аня смутилась и, ничего больше не говоря, за­скочила вподъезд. На пороге ее встретила взвол­нованная мама.

— Наконец-то! Где ты так поздно гуляешь?

— Совсем еще не поздно. Как твое свидание?Ирина Петровна махнула рукой:

Да никак. А что за странное выражение ли­ца? Ты что, выпила?

Да, то есть нет... Мам, я, кажется, влюби­лась, — сказалаАня, краснея.

При мысли о Матвее сердце у нее заколотилось сильнее.

Милиционеры вывели из заброшенного дома Леру и Наташу иусадили их в машину.

Очухалась? — спросил один из них у Ната­ши. — Видать,сильная дурь-то была.

Повторяю, мы не наркоманки, мы сюда пришли фотографировать,— сердито сказала Лера.

А мы позировать, — съязвил второй мили­ционер. — Ничегоумнее придумать-то не могла? Сюда только наркоманы со всей округи таскают­ся.Когда уже эту рухлядь снесут!.. Залезайте в машину, хватит болтать.

Никуда мы с вами не поедем, вы не имеете права насзадерживать, — отпиралась Лера. — У меня папа милиционер.

Вот поедем в отделение, там и разберемся с папой и с мамой,— сказал первый, запихивая девчонок в машину.

Поздно вечером Лера с папой сидели на кухне за столом'.

Может, объяснишь наконец, зачем вы по­перлись в этот дом? —сурово спросил Андрей Васильевич.

Я уже говорила. Мы с Наташкой в Интер­нете прочитали проребят, которые ходят по за­брошенным домам и фотографируют. Почему ты мне неверишь? — всхлипнула Лера.

Вышла из доверия.

Ну хочешь, я тебе этот сайт покажу, там все написано.Хорошо,пусть так, но ты должна была ду­мать своей головой, что это опасно. С вамимогло случиться что угодно. Ты знаешь, сколько вот та­ких дурочек, как вы,находят по подвалам и лесо­полосам? Молчишь? А я вот знаю. Еще и Наташку ссобой потащила. Мать вон ее еле валерьянкой отпоили.

Я не думала, что так получится, — ответила Лера, опустивголову

Вот именно. Ты представляешь, сколько мне теперь передколлегами оправдываться, что моя дочь не наркоманка? А тебе ведь плевать! Толкус тобой разговаривать. — Лерин папа надел форму и вышел в коридор.

Пап, ты куда? — окликнула его Лера.

На работу. У меня еще дежурство, между прочим, идет. А тыложись спать и чтоб из дома ни ногой. А впрочем, как хочешь...

Он вышел, хлопнув дверью, а Лера осталась стоять в коридоре,вытирая слезы.

Аня свернулась калачиком на кровати и пыта­лась досмотретькакой-то интересный сон, когда в ее комнату вошла мама в спортивном костюме.

— Нет, вы посмотрите на нее, опять улеглась!Я же тебя разбудила двадцать минут назад. Быст­ро одевайся! Бег — это жизнь.

Аня потянулась и застонала — вставать совер­шенно нехотелось, а уж бегать — тем более.

Хватит стонать, я от тебя не отстану. — Ирина Петровнасделала несколько поворотов корпусом.

Мам, давай начнем бегать завтра, — попро­сила Аня.

Анина мама театрально заломила руки.

— Вот так гибнет нация.,.

Она вышла из комнаты, а Аня с трудом подня­лась и приняласьубирать постель. Вдруг у нее запищал телефон — пришло сообщение: «По­смотри вокно. Матвей». Девушка рванула к окну и выглянула из-за занавески. На крышегаража

красовалось граффити: гитара с поющим на ее грифе цыпленком.Под рисунком надпись: «С добрым утром!» Из-за гаража возник Мат­вей и помахалАне рукой. Сияя от радости, Прокопьева набрала его номер.

С добрым утром, Матвей! Ты что, рисовал всю ночь?

Нет, все утро, — весело ответил парень.

А о чем поет цыпленок?

О тебе...

Очень симпатичный!

Ты в школу скоро выходишь? — поинтере­совался Матвей. — Ятебя провожу, а потом поеду к Ларисе — она организатор нашего шоу.