– Как куда? – удивился тот. – на скотный двор, куда же еще? – Флапию все было понятно. – Малую нужду справят в ведро, а большую в хлеву.

– А куда потом все это девать? – растерялся Антон.

– Свинарь соберет добро в бочки и вывезет на поля или за тын в обрыв.

Антон хотел отдать приказ, выкопать нужник и построить деревянный туалет, но потом махнул рукой. Не стал ломать привычный уклад крестьянской жизни. Да и чтоб не подумали чего и не разнесли слухи о странностях нового лорда.

Ночью они с Торвалом, как заговорщики, прокрались в подземелье. Антон клал на основу заготовку, накрывал битком, а Торвал хорошо выверенным ударом молота чеканил монеты. Вся работа фальшивомонетчиков заняла полчаса, а грозила им смертной казнью. Было отчеканено сто пятьдесят монет достоинством пятьдесят дибар. В переводе на серебряные монеты семьдесят пять таланов или семь с половиной империалов.

– Знатно получилось, – разглядывая монеты, довольно произнес Торвал. – Имперский стандарт. Монеты будут высоко цениться, только как бы с ними не попасть под топор палача? Надо придумать, откуда они у тебя, Антей. На первый раз сойдет. Скажешь, наследство от отца, но я так понимаю, ты же на этом не остановишься. И вот еще что, монеты нужно состарить… на час положить их в слабый раствор кислоты. Я тут подготовил три разных раствора. Он вытащил из плетеной корзины три глиняных кувшина и стал горстями засыпать туда монеты. Где-то через час можно будет монеты достать и промыть. Справишься?

– Справлюсь. А что, Торвал, если я буду платить серебром, то подозрительно не будет, а медью, значит, будет? – спросил Антон. Он как-то о таких вещах, которые говорил ему шер, не думал.

– Подозрительно, что монеты хорошего качества и одного достоинства, пятьдесят дибар. Вот если бы там были десять, двадцать дибар, то это выглядело бы вполне нормально.

– Значит, нам нужен полный ассортимент – и медь, и серебро, и золото. Пока жиром не обрастем, будем чеканить монеты разного достоинства. У нас еще пять дней впереди до поездки. Сможешь наделать двадцать и десть дибар?

– Можно, конечно. Дело того стоит. Заодно в городе мне инструменты обновим. – Он с хитринкой в глазах посмотрел на молодого хозяина.

– Купим все, что скажешь. А если хочешь, половина монет твоя.

– Мне деньги не нужны. Для меня главное – твое отношение ко мне как к личности. Люди нас принимают чуть ли не за зверей…

Антон вздохнул:

– Ладно, потом как-нибудь расскажешь, почему вас не считают за людей.

– Потому что мы не люди, – усмехнулся Торвал, но и не звери. Мы шеры, и у нас не может быть совместных детей с людьми…

В этот день Антон лег поздно. Уснул сразу, и сны, которые приходили к нему в первые дни пребывания его в новом мире, больше его не посещали.

Пять дней Антон усиленно тренировал новобранцев. Парни поняли, что от них хотят, и с большим старанием выполняли все его приказы. Он даже догадался, почему они так старались. Это была их возможность уйти из деревни в большой мир. Начать новую жизнь наемного воина. Испытать приключения и показать себя. И такую возможность предоставил им новый молодой хозяин.

Перед отъездом приехал служитель Заката достойный отец Ругнвель с двумя послушниками. Сами похороны прошли обыденно и быстро. Тело Робарта, лежавщее в леднике, омыли, завернули в белую холщовую ткань, обложили головами убитых убийц и под пение служителей Заката повезли на повозке к скале. Там был вырублен склеп для упокоения лордов, а вокруг располагалось кладбище, где хоронили крестьян. Пока везли тело, его успели отпеть и проводить до места обитания душ умерших. Антон, Эрзай и Флапий шли за повозкой пешком. Повозку тащили впряженные крестьяне в знак служения своему лорду в последний раз. Открыли кованую решетку, положили тело в вырубленную нишу. Над телом Антон прикрепил в заготовленное заранее место бронзовую табличку «Здесь покоится прах рыцаря Робарта». Потом был прощальный пир, и достойный отец Рунгвель представился Антону как его духовный наставник.

– Когда наша госпожа явит тебе себя и ты почувствуешь желание служить ей, приходи в обитель, я дам тебе напутствие, мирской брат, – прощаясь, произнес служитель Заката и протянул Антону заверенную грамоту о выполнении им долга мести. Глядя вслед уезжающим служителям культа, Антон с тоской думал:

«Один служил Рассвету, другой должен служить Закату. К чему все это? Для чего? Кому надо?.. Если конец один – в склепе с табличкой. Чего добился Робарт? Стал позорищем к концу жизни… Зачем сюда выдергивают иномирцев? Кто-то так шутит?.. Развлекается?» – Он махнул рукой, отгоняя уныние и вернулся в замок.

Молодость, неистребимая жажда жизни, надежда на туманное будущее, которое у всех молодых парней в их понимании должно быть лучше, чем прошлое, заставляли его жить и крутиться, иметь хоть какую-то цель… иначе его существование тут было бы бессмысленным.

Вечером перед поездкой Антон с трудом притащил Франси маленький бочонок с медью. Отдуваясь, поставил на стол. Широко улыбнулся.

– Франси, я нашел то, о чем мне говорил отец. Наследство.

– Наследство? – женщина заглянула в бочонок и охнула. – Ох ты ж! Монеты? Хоть и медь, но ее нужно пересчитать…. А… А где вы это нашли?

– В подвале.

– В подвале? Но я там тысячу раз была и ничего не находила…

– Не там искала. Он оставил мне тетрадь с записями, где указал на клад. А клад был зарыт в подземном ходу, что вел к реке. – Антон врал напропалую и не смущался. Он долго думал, как представить деньги Франси, и наконец придумал. Нашел старый сгнивший бочонок, вырыл яму в подземелье, обмазал землей сам бочонок и высыпал туда отчеканенные и состаренные монеты.

Франси сунула руку и переворошила содержимое.

– Одна медь, – немного разочарованно произнесла она.

– Зато там монет на десять империалов, – объявил Антон. – Притворно вздохнул. – Не знаю даже, что с ними делать?

– Как что?! – воскликнула порозовевшая Франси. – Тратить. У нас теперь в общей сложности… Пять империалов за настойку. Четыре вы взяли как трофей с ночных бандитов. Это девять. Пять получим за три комплекта снаряжения наемников. А то и больше. Но будем считать, пять. Это четырнадцать, и тут, вы говорите, десять империалов. Всего получается двадцать четыре. – Ее глаза засверкали. – Да мы, милорд, богачи!

– Значит, смотри, Франси. Монеты ты тратишь на филиссу. Снаряжение продаем мы с Торвалом и тратим на военные нужды. Уяснила?

– Уяснила. У нас еще семь таланов от ваших денег. Хватит оплатить доставку семян… Как же все хорошо получается! – ее глаза наполнились слезами. Она их вытерла и шмыгнула носом и неожиданно спросила:

– А где серебряные тарелки, что вы у меня забрали, милорд. Я не видела их у Патрона.

Антон нахмурился. Дотошность нового управляющего замком давала о себе знать.

– Я к тебе под платье лезу, Франси? – спросил он. Женщина от такого вопроса открыла рот.