— Чуешь? — спросил у Ричарда, который тоже остановился.

— Нет, — Рик удивленно принюхался, — о чем ты?

— Я… Здесь была Ада, — бросил, резко меняя траекторию, и направляясь за запахом.

Не знаю, почему решил следовать по следу, но что — то странное было сейчас в знакомом до боли аромате. Солоноватый привкус оседал в носу, и казалось, даже пощипывал на кончике языка.

Ада что, в крови?!

Мой нос был заточен под этот сладковатый аромат. Но то, что ощущалось сейчас, нервировало, и заставляло принюхиваться сильнее. Ноги сами несли по следу, я почти бежал, не разбирая дороги. Ричард несся следом, не пытаясь помешать, чувствуя мое волнение на расстоянии.

Несколько поворотов, лестница вниз, дверной проем, пара колонн. И вот я чую, что мы на месте. Тихо ступая, оглядываюсь, и понимаю, что мы в узком коридорчике, под основной лестницей. Раньше я здесь ни разу не был, да и вряд ли другие студенты сюда часто заглядывают.

Здесь запах сильнее всего, и я оглядываюсь, пытаясь разглядеть в темноте, где источник аромата. Глаза привыкают к полумраку, я втягиваю воздух. И слышу тихий, подавленный всхлип, что придавливает мое тело к полу.

Ада!

Инстинкты быстрее разума. Спустя секунду соображаю, что сделал громадный прыжок, и уже обхватываю руками тонкую талию, что мелко дрожит в моих руках. Пытаюсь разглядеть лицо, но не удается — мы в самом темном уголке этого закоулка. Не обращая внимания на состояние девушки, тащу ее, где светлее. Я должен знать, что она не ранена!

Девушка даже не спротивляется, позволяя уволочь ее туда, куда мне нужно. Мне кажется, она вообще похо соображает, кто перед ней. Голова низко опущена, плечи поникли, волосы, заплетенные в косу, растрепались. Я в ужасе соображал, что могло приключиться с блондинкой, пока меня не было, за каких-то пару часов, под защитой, в академии!

Дойдя, наконец, до более светлого участка, остановился, отрывая Аду от себя. Она словно кукла, обмякла в моих руках, заставляя удерживать ее тело на весу. Казалось, силы покидали ее, стремительно делая слабой и беспомощной.

Я с каким-то болезненным остервенением тряхнул девушку, желая видеть ее лицо, но голова лишь безвольно качнулась. На помощь подоспел Рик — подхватил Аду за плечи со спины, позволяя мне освободить руки. Я нежно обхватил руками ее голову, и бережно поднял вверх.

То, что я увидел, заставило зверя внутри завыть от ярости.

Адалин

— Ленни, уходи… Ты сделал, что хотел… Отпусти. Я не могу больше.

Задыхаясь, я в который раз шептала слова, призванные остановить это чудовище. Но он только сильнее сжимал свои руки на моей шее — добиваясь темноты в глазах, хрипов, и почти полной потери сознания. Почти — потому что, как только я начинала проваливаться в спасительную темноту, руки на горле разжимались, и все повторялось снова.

— Лина, Лина. — прошипели мне в лицо, прижимаясь губами к моим губам, — я думал, ты умнее. Думал, ты понимаешь, что нельзя ослушиваться моих приказов. Видимо, мои уроки для тебя ничего не стоят. Я слишком мягок с тобой, невеста. Следует проучить свою непослушную девочку.

Я только всхлипнула, пытаясь вжаться в стенку позади себя. Его слова ранили, потому как были правдивы. Я действительно полная дура, раз решила, что смогу скрыть от Ленни свои чувства к новому преподавателю! Ему донесли, рассказали о том, как я веду себя на его уроках. И, хотя я не позволяя себе ничего лишнего — даже сверх того, старалась как можно меньше смотреть в сторону Тима — Таос все равно все понял! Он знал, что я никогда не буду просто так избегать общества кого-либо — а потому решил, что я влюбилась. Просто взяла, и несмотря на все его угрозы и пытки, нагло втрескалась в другого мужчину! И теперь должна была за это расплачиваться.

— Ленни. Пожалуйста. — протяжно взвыла я, когда в мой позвоночник снова проникла его ладонь.

Он опять отнимает мой магический резервуар! Уже второй раз за сегодня! Да я же умру!

— Терпи, терпи, Лина. Ты должна в полной мере ощутить, что бывает с теми, кто смеет перечить мне. Я научу тебя ценить нашу помолвку. Пусть через боль и наказание, но ты подчинишься мне!

В этот миг я отчетливо поняла, что никогда, ни за что, просто ни при каких осбтоятельствах не смогу принадлежать Таосу! Пусть он силой возьмет меня замуж — но моя душа никогда не примет и не полюбит его! И это придало мне сил, когда уже казалось, что я свалюсь в беспямятство.

— Держишься. — хрипло пробормотал Ленни, оторвавшись от меня, и напитавшись силой,

— тогда слушай внимательно, невеста.

Меня развернули, и наотмашь ударили по лицу. Я даже не почувствовала боли — настолько была слаба.

— Ты больше не посмеешь допускать даже мысли о другом мужчине. — Еще удар, на этот раз он пришелся где-то в районе губ, — ты будешь хорошей, приличной невестой, и не посмеешь опозорить меня.

Я старалась не смотреть на это улыбающееся лицо, и опустила голову вниз. За что меня тряхнули, тут же заставляя поднять глаза.

— Ты будешь смотреть мне в глаза, когда я говорю с тобой! — он пребольно дернул меня за руки, а потом неожиданно отпустил, отчего я чуть не упала на пол, — залечивать я тебя сегодня не буду. Тебе определенно пойдет на пользу походить пару дней с синяками. Любопытным скажешь, что упала.

Он фыркнул, прекрасно понимая, что никто, кроме моих друзей, не поверит в то, что меня избил Ленни. Я тоже знала это, хотя жаловаться кому-то мыслей не возникало уже давно. Какой смысл, если мы связаны договором, который не отменить даже директрисе со всей ее высшей магией?

Ленни отошел к столу в пустом классе, любуясь моей полусогнутой фигурой. Это же вид извращения — когда тебе нравятся вот такие сломленные, порабощенные, испытывающие боль женщины. Хотя… То, что Ленни извращенец и садист, итак известно.

— Убирайся отсюда, и постарайся не попасться никому на глаза, — почти ласково сказал мой монстр, и я, как могла, бросилась вон из класса.

Осторожно шагая, чувствовала, что последние силы покидают, и ноги отказываются идти. Я поняла, что до своей спальни мне не добраться. Быстро прошла до ближайшего темного закутка, и отправила Стефи сообщение, с просьбой помочь.

Затем убрала телефон, и беспомощно откинулась на прохладную стену. Слезы покатились сами собой — от боли и обиды. Я действительно ненавидела себя за то, что позволяю Ленни так контролировать свою жизнь, но понимала, что изменить ничего не могу!

Слабость почти совсем лишила чувств, когда краем сознания почувствовала, что меня куда-то волокут. Не была уверена, что это руки Чита или Стефи, но сопротивляться сил не было.

Следом меня потрогали еще чьи-то ладони, а потом даже аккуратно подняли за голову. Я сквозь усталость слышала ругань, затем звонкий женский голос ворвался в мужскую брань. Едва услышал его, я поняла, что здесь Стефи, и блаженно расслабилась, провалившись в сон.