– Ты, Сашка, уверен, что русские бюрократы сразу выдадут тебе визы?

– Моя секретарша обо всем договорилась. Чиновники тоже люди и хотят кушать. Больше вопросов нет?

– Нет, Сашка.

– А ты знаешь, что нам предстоит сделать в России?

– Знаю. Ты за царевой бумагой едешь. Иван Алексеевич мне всю эту историю давно рассказал. Узнал, у кого эта бумажка?

– Пока нет. Где-то в Екатеринбурге. На месте разберемся. Я сегодня странное письмо по электронной почте получил.

– От кого, от Зелена?

– Ты и про него знаешь? – удивился Алекс.

– Я же сказал, Иван Алексеевич меня в курс ввел. Он меня хотел и в Москву отправить, а потом передумал. Но ты про письмо начал…

– Михаил Зелен пишет, что старика, у которого мог находиться документ, убили. Подозревает, что из-за нашей реликвии.

– Да, в России сейчас не соскучишься. Это я тебе, Семен Сотов, говорю. Я ее, матушку, знаю.

– Откуда, дядя Семен? Ты много лет там не был.

– Был, не был – какая разница? С родиной я столкнулся. По-черному столкнулся. С помощью Ивана Алексеевича, пусть земля ему будет пухом, эту кашу я кое-как расхлебал. Настанет время, расскажу. На сегодня с меня хватит. Пошли спать.

Алекс поднялся к себе. В мансарде его ждала белоснежная постель, мерцали свечи в красивом серебряном канделябре. Когда Сотов успел это устроить, Алекс понять не мог. Они весь вечер провели вместе.

Спать хотелось ужасно, но Слободски помнил, что не сообщил Линде Кели о своем решении. Он сел к компьютеру и написал ей письмо.

«Прекрасная мисс Кели!

Обстоятельства складываются так, что в Россию тебе ехать нецелесообразно. В данный момент ты мне нужней в Нью-Йорке. Прошу внимательно следить за местной и европейской прессой на тему брендов нашей компании.

С чувством не искренней антипатии – Алекс Слободски.

Р.S. С банком, в котором ты хранишь свое тело, мое решение не связано».

Отправив письмо, Алекс разделся и бросился в постель.

США. Нью-Йорк. 1941 год. Сентябрь

Заместитель наркома совершает океанское путешествие в отдельной каюте. Стол завален газетами. Зелен прихватил прессу из Лондона. За дни путешествия при помощи словаря пытался ее прочитать. Понял: по мнению большинства западных журналистов, жить столице Советского Союза остались считанные дни. Никто из них не верил, что Россия отобьется от Гитлера.

Моисей Семенович две недели в океане, и что твориться на родине, ему неизвестно. Сегодня путешествие заканчивается. Завтра снова напряженная работа.

Если в Англии советские торговые полпреды путали грузы при отправке, то в Америке творились и вовсе чудеса. Интересы СССР в Соединенных Штатах представлял трест «Ам-торг». Его работники заказывали тысячи тон колючей проволоки. Через неделю выяснялось, что проволока не так нужна, как противогазы. Получив противогазы, требовали, поскольку и противогазы не самое насущное, тягачи. Американцы заявили протест. И Микоян командировал Своего заместителя с заданием навести порядок. Так, не заезжая в Москву, Зелен из Англии отправился в Америку.

Загадочное предприятие под названием «Ам-торг» открылось в Нью-Йорке в одна тысяча девятьсот двадцать четвертом году. Через него красные вожди продавали изъятые из музеев и награбленные в частных особняках художественные ценности. На Запад уплывали картины Рубенса и Рембрандта, Рафаэля и Ренуара, пасхальные яйца работы знаменитой мастерской Карла Фаберже, редкостные иконы и другие предметы искусства, составляющие гордость отечественной культуры. Взамен пастыри пролетариата получали оружие и технологии. Не умея делать собственные тракторы, автомобили и даже утюги, тащили через океан станки и небольшие партии товара, чтобы скопировать, изучить и запустить у себя в производство. Награбленное – не заработанное, его не жалко, и советские коммунары платили, не торгуясь. На операциях с «Амторгом» нагрели руки американский бизнесмен Хаммер, агент ОГПУ, шпион всех времен и народов Евгений Иванович Маклаков, впоследствии переродившийся в Джона Маклехи, и многие другие дельцы и авантюристы.

В качестве очередного торгпреда Сталин выслал в США товарища Смолянского, ближайшего помощника Троцкого. Труп Абрама Львовича Смолянского нашли на берегу озера в пригороде Нью-Йорка. За компанию с ним разделались и с председателем «Амторга» Иссаей Яковлевичем Хурганом. Сталин мелочиться не любил. Убирать, так разом. Смолянского – за близость к ненавистному Троцкому, Хургана – за то, что, долго занимая кресло председателя «Амторга», слишком много знал.

С этой организацией и предстояло работать генералу Зелену. От бывшего наркома Литвинова Моисей Семенович кое-что об этом слышал. Но далеко не все. Тайны грязных делишек торгового представительства СССР в Америке красные спецслужбы охраняли рьяно. Все, кто приближался к загадочной организации, тут же попадали под их «колпак»…

Где-то сверху раздается долгий могучий гудок. В каюту заглядывает генерал Голиков:

– Моисей, подплываем. Желаешь на статую Свободы полюбоваться?

Зелен смотрит на часы. По нью-йоркскому времени семь вечера.

– Спасибо, сейчас поднимусь. – Он собирает со столика деловые бумаги, словари, прячет их в свою планшетку, вешает ее на плечо и выходит.

На палубе человек семьдесят. Среди них летчики, которым поручено перегнать истребители на фронт через Аляску, военные специалисты инженерного отделай американцы, возвращающиеся из Лондона. Этих большинство. Янки в ожидании встречи с родными возбужденно жестикулируют, орут и указывают перстом на размытые очертания небоскребов. Советские: напряженно молчат. Но все пассажиры вглядываются в туманную завесу, сквозь которую начинает пробиваться силуэт Нью-Йорка.

Подножие статуи Свободы в вечернем тумане. Создается впечатление, что монумент парит в воздухе. Моисей Семенович смотрит на символ чужой страны и думает о родине. Под Москвой тяжкие бои. Держится ли столица? Как там его Клавочка? Как сынок?

Они подплывают ближе, и гигантская дама в венце колючих лучей предстает перед путешественниками во всем своем величии.

– До чего здоровенная баба! – удивляется Голиков.

На причале толпа. Встречающие машут шляпами, свистят, кто-то дудит на саксофоне. Русских дожидается небольшая группа – работники «Амторга», советник посольства и несколько американских военных.

Матросы вместе с портовыми службами надежно пристегивают махину судна к пирсу, к борту подгоняют трап. Таможенники проверяют багаж и документы. Наконец формальности позади, можно спускаться. Председатель «Амторга» Лукашев представляет Зелену и Голикову своих работников и официальных лиц от американской стороны. Американцы жмут. Зелену руку, сочувственно улыбаются. Один из них – генерал авиации, другой в форме адмирала военно-морского флота, форма третьего Зелену непонятна. Офицеры не говорят по-русски. Все трое, похоже, искренне не любят немцев.