— А что он сделал с тобой?

Ее глаза затуманились, и она покачала головой из стороны в сторону.

— Ты уже видел, каким может быть Дерек. Не стоит тебе лезть во все это.

— Я должен.

Посмотрев на него горьким взглядом, Сиена нагнулась, взялась за края своей юбки и дрожащими руками подняла ее выше лодыжек, а затем — до колен, обнажив голени. Малоун ошеломленно смотрел на фиолетовые кровоподтеки, которыми были покрыты ее ноги. По ним словно прошлись крестьянским цепом.

— Боже мой! — пробормотал он.

Сиена разжала руки, и юбка опала. Затем, выпрямившись, она взялась за ее верхнюю часть, приспустила ее, и Малоун увидел, что точно такие же лиловые синяки и гематомы покрывают ее тело до самой талии.

— Какого дьявола он…

— Мужчина, с которым встречался Дерек, не обращал на меня никакого внимания, — стала рассказывать Сиена. — Более того, он не мог дождаться, чтобы я ушла. Раньше такого не бывало ни разу. Когда Дерек в три часа утра вернулся в наш номер, он был вне себя от бешенства. Он сказал, что во всем виновата я и что из-за меня важнейшие переговоры оказались почти сорваны. Он сказал, что от меня никакого проку, что ему противно на меня смотреть, что я…

Малоун прикоснулся к ее руке.

— Успокойся. Не надо снова переживать все это.

— Впервые за все время, которое я его знаю, Дерек замахнулся, намереваясь ударить меня. Я словно перенеслась на пять лет назад и оказалась в Милане, рядом с моим тогдашним любовником, который избивал меня.

Сиена вздрогнула, словно перед ее лицом вновь возник кулак.

— Я всегда считала, что Дерек, возможно, единственный человек на земле, который никогда не сделает мне больно. А он вдруг принялся бить меня, как бьют по футбольному мячу. Он бил меня по тем местам, на которых синяки не должны быть видны посторонним, — по ногам, по бедрам, по животу. Я пыталась защититься, отскочила за стол, но он продолжал наступать на меня и бить, бить, бить… Если бы не появился Алекс, я боюсь, он мог бы…

— Кстати, а где сейчас Алекс? Почему он не вернулся вместе с вами?

— Он остался в Стамбуле. Дерек поручил ему провернуть какой-то трюк, чтобы заставить партнера по переговорам стать сговорчивее. Он возвращается сегодня днем.

— Днем?

Сиена наморщила лоб.

— Для тебя это так важно?

— Я должен тебе кое-что объяснить.

— Нет. Если Дерек увидит, что мы бездельничаем… Я понимаю, что выгляжу отвратительно, но это ведь не фотография. Ты сможешь нарисовать меня такой же красивой, как…

— Послушай меня.

— Пожалуйста! Я не хочу, чтобы меня снова избили. Я не хочу…

— Не волнуйся. — Голос Малоуна прозвучал решительно. — Если я сделаю то, что собираюсь сделать, твой муж больше никогда не изобьет тебя. Этого никто больше не сделает.

— Что ты имеешь в виду?

— Если я смогу вытащить тебя отсюда, ты согласишься пойти со мной? У тебя хватит мужества попробовать сбежать отсюда?

Вот оно! Заветные слова произнесены. Теперь обратной дороги нет. Малоун затаил дыхание, ожидая, какой будет ее реакция. Если его расчеты неверны, если Сиена находится полностью под контролем Белласара и не допускает даже мысли о том, чтобы пойти поперек его воли, Малоун уже может считать себя покойником. Она посмотрит на него со страхом. Она заявит, что он ее неправильно понял. Она все расскажет Белласару.

— Убежать? — Сиена произнесла это слово таким тоном, словно оно являлось синонимом слова «чушь». — Ты что, с ума сошел?

«Господи! — мысленно воскликнул Малоун. — Я просчитался! Я только что подписал себе смертный приговор!»

— Отсюда невозможно убежать, — сказала она.

— Что? — Малоун растерянно мотнул головой. Если бы Сиена собиралась выдать его, она бы не произнесла такую фразу.

— Неужели ты считаешь, что я не думала об этом? Неужели я оставалась бы здесь, если бы существовала хоть малейшая возможность спастись?

— Так ты пойдешь со мной?

— Как? Куда? Даже если бы нам удалось выбраться отсюда, Дерек будет преследовать нас до тех пор, пока не найдет! Чтобы выследить нас, он использует все свое могущество, все свои деньги, все свои возможности.

«Но мы будем не одиноки, — хотелось сказать Малоуну. — Если мы только выберемся из этой мышеловки, нам окажут мощную поддержку». Однако он не мог произнести эти слова. Если она решит, что он шпион, если подумает, что он использовал ее…

— И все равно нужно попробовать, — сказал он вместо этого.

— Мы не можем! Не нужно этого делать! Ты не должен рисковать жизнью ради меня. Заканчивай портрет и уезжай.

— А как же ты?

— Я сама позабочусь о себе. Я занимаюсь этим с двенадцати лет. Мне удалось пережить то, что Дерек сделал со мной в Стамбуле, и я способна пережить вещи похуже. Но если он узнает, что я предала его, мне не жить.

— Послушай. — Малоун колебался. Нелегко было выговорить то, что он собирался сказать. — Белласар собирается тебя убить.

— Что?!

— Он был уже трижды женат.

— О чем ты говоришь? — изумленно спросила Сиена.

— Все его жены были красавицами, но, когда у них появлялись первые признаки старения, с ними происходили якобы несчастные случаи, в результате которых они погибали.

Рот Сиены приоткрылся, но она будто утратила дар речи.

— Перед каждым из так называемых несчастных случаев твой муж нанимал известного художника, который писал два портрета очередной жены, чтобы увековечить ее красоту. Теперь твоя очередь.

— Я не… Откуда тебе известно все это?

— Кое-что я слышал от художников, — солгал Малоун, — а остальное… Впрочем, сейчас нет времени на объяснения. На третьем этаже дома, посередине коридора, есть комната.

Сиена наморщила лоб, пытаясь вспомнить, о какой комнате идет речь.

— Да, там Дерек хранит документы, связанные с его бизнесом.

— Ты была в этой комнате? Видела документы?

— Нет, она всегда заперта. Когда я еще только приехала сюда и спросила его, что в ней находится, он ответил, что там деловые бумаги.

— Там хранятся портреты его прежних жен.

— Не может быть!

— Существует только один способ проверить это.

Изо всех сил стараясь подавить страх, испытывая мучительную боль в ногах, Сиена поднялась на верхний этаж и вздрогнула, когда открылась дверь комнаты Дерека. Но вышел оттуда не он, а слуга. Кивнув ему в знак приветствия, Сиена прошла дальше, к своей комнате, вошла и, не полностью притворив дверь, стала прислушиваться. Когда шаги в коридоре удалились и затихли, она выглянула, убедилась, что коридор пуст, и, подойдя к двери, о которой говорил Чейз, подергала ее. Как и следовало ожидать, дверь оказалась на замке, но попытаться все же было нужно. Тогда Сиена подошла к той комнате, откуда только что вышел слуга, вошла в нее и закрыла за собой дверь.