– Нет, – покачал я головой, – это была инсценировка, просто некто подавал мне знак, предупреждая, что я не могу отказаться от сделанного им предложения. А здесь все с точностью до наоборот. В этой квартире искали то, что профессор не захотел отдать или продать. И вполне возможно, нашли.

– Я думаю, нет, – сказала Ася, и мы с Максимом одновременно взглянули на нее. Ася аккуратно сложила найденную фотографию в свою сумочку, висевшую на спинке одного из стульев, и потом обернулась к нам: – Вы простите, что я нахамила вам тогда в кафе, просто наш разговор показался мне дурацким розыгрышем, а сейчас это уже дурной сон… Так вы считаете, что у Звонарева было что-то важное, из-за чего его могли убить?

– Ну так уж сразу и убить! – деланно рассмеялся Максим.

– А как вы объясните тот факт, – резко спросила Ася, – что дверь не взломана, а открыта родным ключом? Звонарев по натуре человек ужасно мнительный, он никогда бы не допустил, чтобы его ключи оказались в чужих руках. Мама сделала мне копию связки под большим секретом и всегда ужасно боялась, как бы он не узнал о ее поступке.

– Игорь Сергеевич… – Максим умоляюще взглянул на меня.

– Честно говоря, я не люблю гадать на кофейной гуще, любит – не любит, жив – не жив, – пожал я плечами, – мне другое интересно: почему вы, Ася, с такой уверенностью сказали – не нашли?

– Мама рассказывала… – Ася как-то тяжело вздохнула, помолчала, поднимая с пола какую-то книгу, положила ее на диван и договорила: – Она рассказывала, что Звонарев панически боялся, что его идеи у него украдут. Он никогда не оставлял свои записи на работе, носил в дорогом кожаном портфеле, но дома бумаги держал недолго, у него же феноменальная память, он выучивал самое важное, то, что было необходимо сейчас, сию минуту, а остальные документы где-то прятал. А вдруг на даче? Я видела там сейф в кабинете, он достался Звонареву по наследству, а шифр от него знал только он один.

– В этой квартире есть Библия? – спросил я.

– Не знаю, – пожала Ася плечами, – не помню, чтобы профессор ходил в церковь.

– Игорь Сергеевич говорит не об этом, – догадался Максим. – Вы думаете, там код?

– Пока это только предположение, – кивнул я, принимаясь помогать Асе подбирать раскинутые вещи.

– Я сейчас посмотрю на полках. – Максим с готовностью бросился на поиски.

– О каком коде он говорит? – Ася повернулась ко мне.

– До сих пор я искал код для расшифровки записей, которые имеют некоторое отношение к профессору Звонареву, но после ваших слов я начинаю думать, что это может быть код сейфа. Если, конечно, грабители уже не побывали и на даче.

– Нашел! – воскликнул Максим, вынимая из-под разваленной стопки книг том темно-синего цвета в тонком переплете из искусственной кожи и напечатанный на папиросной бумаге. – Вот!

Не без волнения я раскрыл наугад несколько страниц, соответствовавших части определенных мной цифр – то, что запомнил. 2 Лука, 18, 19. 10 Марк 1, 2. 34 Матфей 12, 24. 1 Иоанн 13, 1. Ничего. Просто страницы печатного текста – никаких указаний, сносок, пометок ручкой или карандашом. Книгу вообще редко брали в руки, она казалась новой, из тех, что миссионерствующие личности бесплатно подают на вокзалах, у входов в метро и в подземных переходах. Либо это не та Библия, либо моя догадка неверна.

– Нет? – с угасающей надеждой в голосе переспросил Максим. – Ничего нет?

И даже Ася замерла рядом с ним.

– Возможно, это просто не та книга, – ответил я, еще раз оглядывая профессорский кабинет. – А ничего, что мы запросто расположились в чужой квартире, где все перевернуто вверх дном? Ася, вы не хотели бы вызвать милицию?

– Вы же сами говорили, что обращаться в органы опасно, – сказала она, снова принимаясь за уборку.

– Полагаю, нам все-таки надо принять какое-то решение. – Я подошел к ней и взял из ее рук разбитую безделушку – сломанную фарфоровую статуэтку.

– А мне какое до всего этого дело? – с вызовом спросила она. – Я сама не знаю, зачем пришла сюда. Ну грабанули профессора, от него не убудет.

Она вдруг разрыдалась и села на стул, сжавшись, точно от боли.

– У вашей мамы был хороший вкус, это дрезденский фарфор, очень милая вещица, – сказал я.

– Как вы догадались? – Ася принялась утирать слезы, а Максим беспомощно ходил рядом кругами, не решаясь приблизиться к ней. – Только не говорите, что вы Шерлок Холмс.

– Чтобы понять это, совсем не надо быть великим сыщиком, – улыбнулся я, – вы прикасаетесь только к тому, что вам дорого, а в этой квартире самое дорогое для вас – воспоминания о матери.

– И что нам теперь делать? – спросила она.

– Решайте сами.

Я хотел предложить Максиму составить Асе компанию, а самому уехать, но Ася вдруг предложила:

– Давайте съездим на дачу?

И мы поехали.

Дорогой Максим старался всячески развеселить Асю. Он рассказывал ей смешные случаи из своей телевизионной жизни и делал это с большим вкусом и с хорошим юмором, так что Ася вскоре оттаяла и даже начала улыбаться. А улыбалась она как-то по-особенному – по-детски, очень открыто и светло. Я видел, что Максим тоже разомлел от ее улыбки и несколько раз намеренно строго напомнил ему следить за дорогой. К третьему напоминанию Максим очнулся и дальше вел, уже сосредоточившись на «зебрах», дистанции и соблюдении скоростного режима, но болтать с Асей не перестал – и как все успевал? Я больше его не тревожил – машина шла ровно, без спотыканий на светофорах, и можно было немного подумать.

Цифры из «записной книжки» не давали мне покоя. Если это не Библия, то какие еще есть приемы звукобуквенного соединения? Группа крови. Химическая формула. Планетарная нумерация. Годы жизни и смерти. Даты, даты… Может быть, это и есть те самые пространственные координаты из отчета об операции «Зеркало», которые Звонарев предусмотрительно вырезал из текста, передавая его Максиму? Я чувствовал, что разгадка где-то близко. Как слово, которое вертится на языке, – не хватает самой малости, чтобы вспомнить.

По всем признакам разгром в квартире профессора был учинен не меньше месяца назад. По словам Максима, Звонарев уехал уже как тому месяца три. Стелла сидела в тюрьме два. Что-то здесь не сходилось. Если только не предположить, что Звонарев нашел-таки свою «Атлантиду», быть может, привезя какие-то доказательства ее существования, – вернулся, никого не предупредив о своем возвращении, никого, кроме Чернова, а Чернов кому-то рассказал об этой находке, возможно – показал ее какому-нибудь антиквару для оценки, и колесо завертелось. События могли развиваться по такой схеме: Чернову предложили разделить доходы от его нового бизнеса или отдать его, он отказался, тогда сделавший это предложение инсценирует убийство Чернова его женой, находит «записную книжку» и берется за профессора, который скорее всего своей тайны не выдал, так что «заказчик», которому не терпится присвоить себе «сокровища Китежа», начинает срочно искать выход из ситуации и находит меня, остальное известно. И если все именно так и обстояло, то расчет оказался верен – в отличие от Чернова и Звонарева я не отягчен идеей фикс сохранить тайну, моя цель – спасти друзей, а следовательно, я буду стараться раскрыть секрет «записной книжки». Несчастный Чернов, бедный профессор – они пострадали ни за что. Я обязательно узнаю код и окончательно расшифрую текст – это только вопрос времени. И то, чего стремились избежать «первооткрыватели», произойдет само собой – победитель, он же убийца, заберет все. Может, мне стоит позвонить лейтенанту Иванову? Или самому пойти в прокуратуру, где меня наверняка сочтут ненормальным ученым и фантазером и какой-нибудь следователь между делом расскажет эту историю своим приятелям-журналистам, и меня ославят, а Максим потеряет право на эксклюзив. Нет, такая картина меня совершенно не вдохновляла. Но вместе с тем я не верил и в существование Китежа. Максим хорошо поработал и собрал все, что было возможно об истории этого мифа – его происхождение и бытование от семнадцатого века до наших дней. Формально Китежем считают город, будто бы находившийся в двух часах езды на машине от Нижнего Новгорода между селом Владимирское и городом Семенов на реке Люнде, где сейчас расположено озеро Светлояр, в воды которого, по легенде, опустился мифический Большой Китеж. Однако подобные предания есть в разных регионах Поволжья, в хрониках городов Ивановской области – в одной из заметок речь шла о Кинешме и Юрьевце. Автор другого исследования, насколько я помнил, считал Китежем современный Плес, потому что, по его подсчетам, расстояние от Малого Китежа (Городца), откуда войска Батыя начали свое наступление на исчезнувший Большой Китеж, до Плеса точно соответствует пути, проделанному великим князем Георгием Всеволодовичем – его основателем, повелевшим построить обе эти крепости, а марийский Светлояр располагается много ближе. Кто-то связывал Китеж с Гипербореей – «северным раем», кто-то – с Шамбалой и поэтому утверждал, что Китеж следует искать в Китае, были версии о близком к нему алтайском следе: будто бы Китеж – это утопический город-государство Беловодье, сказочный край, где живут мудрецы, которые даруют вечную жизнь и знания тысячелетий. Город-мечта, только были ли в нем сокровища, равные «копям царя Соломона»?