спас тебя от того монстра из Нью-Йорка. Заставил его исчезнуть, и тебя ни коим образом это ведь не коснулось? Я всегда подчищал за тобой грязь, чтобы на тебе не осталось ни пятнышка. Драгоценная Лора. Ничто никогда не должно коснуться драгоценной Лоры.

Я смотрю маньяку в глаза и надеваю маску смирения. Прекращаю вырываться из его железных тисков, позволяя своим конечностям безвольно обмякнуть.

— Знаю, Гейб, — успокаиваю я психа. — Я причинила всем множество хлопот, правда ведь? Извини. Ты всегда был очень добр ко мне. Но сейчас мне страшно. Разве не понятно? Я не уверена, могу ли доверять тебе и хоть кому-то на этом свете. Это с детства было моей проблемой, помнишь? Я не способна отличить хороших парней от плохих.

Гейб приподнимает мои запястья и в ярости обрушивает на землю.

— И никогда не могла! — кричит он. — Тебе понравилось сосаться с моим братцем! Я сам это видел! Ты целовалась с ним вечность, на всеобщем обозрении! — Однако затем гнев безумца начинает стихать. — Я думал, после возвращения ты наконец все поймешь. Когда тебе начали приходить угрожающие записки, именно я был тем хорошим парнем, к кому тебе следовало обратиться. Но ты не снизошла до меня, так ведь? Ты зашла на сайт знакомств, накрасилась как малолетняя шлюха. Я не мог позволить тебе делать это снова. Не мог и дальше позволять тебе не видеть истины — что это я защищаю тебя! Я твой единственный защитник!

Я киваю и пытаюсь улыбнуться, хотя губы дрожат.

Гейб убил Митча Адлера. Он отправлял записки с угрозами. А Кевин? Что Гейб имел в виду, утверждая, будто заставил его исчезнуть?

У меня дрожит голос, когда я наконец заговорила:

— Гейб, я знаю. Пожалуйста, только дай мне время. Научи меня. Я способная ученица и могу исправиться.

До нашего слуха доносятся шаги сверху. Гейб поднимает голову, тупо пялясь на крошечную лестничную площадку и открывающуюся дверь. Он слезает с меня, увлекая нас обоих в тень, к стене под лестницей, где нас не заметят.

В темном углу я замечаю биту и вырываюсь на мгновение, но его достаточно, чтобы подобраться к ней.

Теперь я стою во весь рост лицом к лицу со своим тюремщиком, крепко сжимая оружие в руках.

Сирены прорываются сквозь заполнившую комнату тишину.

Сирены — и голос сестры, зовущей меня по имени.

53

Роузи. Настоящее время. Суббота, 4.32 дня.

Бренстон, Коннектикут

Роузи не могла больше ждать. Ни секундой дольше.

Она вышла из машины и побежала к калитке со стороны гаража. Та открывалась точно так же, как и в их детстве. Рама перекосилась, замок сместился. Женщина бросилась к ящику с инструментами на небольшом верстаке в углу и приподняла его. Ключ был там, как и всегда. Она рванула к боковой двери, повернула ключ и, не раздумывая, перешагнула порог.

Боковая дверь вела в прихожую, а оттуда — на кухню. Роузи замедлила шаг — в доме было тихо. Гейб мог услышать, как зашла подруга, и где угодно ее подкарауливать. Роузи прошла маленький кухонный островок и стол, на котором лежала ее черная сумочка.

Взгляд упал на набор ножей, и женщина схватила из последнего ряда тесак с самым большим лезвием. Стиснув рукоятку обеими руками, Роузи выставила оружие перед собой и, прижавшись спиной к стене, медленно скользила бочком, пока не дошла до гостиной.

Тут она услышала доносившиеся из подвала голоса. Ведущая туда дверь была распахнута настежь. Роузи медленно направилась к ней, прислушиваясь и сжимая нож в руках.

Она замерла на верхней площадке лестницы.

— Лора! — позвала она.

Вдалеке завыли сирены. Полицейские будут здесь через считанные минуты.

— Лора! — закричала она. И перешагнула через порог.

54

Лора. Настоящее время. Суббота, 4.35 дня.

Бренстон, Коннектикут

Гейб поворачивается и смотрит на Роузи, застывшую на верху лестницы. Однако я не упускаю цель из вида и высоко поднимаю биту над головой.

— Гейб! — теперь сестра обращается к моему тюремщику. — Не смей ко мне приближаться. Теперь все точно будет в порядке. Полиция уже на улице и подъезжает к дому — разве не слышишь? Сейчас же отойди от Лоры.

У меня белеют костяшки. Я чувствую их как и всегда, когда руки сжимаются в кулаки. Мне хочется обрушить биту на мучителя, ударить его в грудь, повалить на землю, но память снова возвращает к той ночи в лесу. Бита в руках. Митч Адлер у моих ног в луже крови у головы.

Я велю своим рукам прийти в движение, но они мне не подчиняются.

Озарение настигает меня, как молния, поразив каждую клеточку тела. Теперь обе мои половинки точно знают ответ на последний вопрос, заданный мне доктором Броуди.

Я не размахивала битой. Это не я нанесла смертельный удар Митчу Адлеру.

Роузи осторожно спускается по лестнице, держа перед собой громадный тесак. Гейб боится ее — я вижу по его остекленевшим глазам. Он боится Роузи и того, что она может с ним сделать.

Роузи, которая и мухи не обидела за всю свою жизнь. Но она пожертвует собой ради меня. Или убьет за меня.

Едва сестра достигает последней ступеньки, Гейб поднимает руки и пятится. Мы слышим стук в парадную дверь, а сразу за ним — топот ботинок. Офицеры появляются на верхней площадке лестницы с пистолетами наготове.

Мои пальцы выпрямляются сами собой. Бита падает, а кулаки превращаются в ласковые ладони, как только Роузи распахивает мне свои объятия.

55

Лора. До начала сеансов.

Пять месяцев назад. Нью-Йорк

Доктор Броуди: Наверное, странно ходить на свидания с мозгоправом?

Лора: Ничуть, пока ты не пытаешься вправить мне мозги.

Доктор Броуди: Я еще попробую.

Лора: Странно встречаться с мужчиной с детьми. И женатым.

Доктор Броуди: Ты перестанешь так думать, когда наконец познакомишься с ними. К тому же жена скоро станет бывшей. Она сама бросила меня, помнишь? Ради парня, с которым встречалась в старших классах. А потом я встретил тебя.

Лора: А потом ты встретил меня… Надеюсь, ты не жалеешь о нашем знакомстве.

Доктор Броуди: Разве я могу жалеть о встрече с тобой?

56

Лора. Настоящее время. Суббота, 10.00 вечера.

Бренстон, Коннектикут

Меня знобит.

Джо принес одеяло, и Роузи запеленала меня в него как младенца. Однако ему не отогреть сердца, где царит ледяная стужа.

Двое мужчин, с которыми я встречалась, мертвы. Третьего чуть не убили. Джонатан Филдинг. С него началась последняя глава этой запутанной истории.