еще супа, теперь уже подцепив кусочек белого мяса с красными прожилками, опознанный как очищенный хвостик креветки. — Я так понимаю, ты боишься за свою племянницу, подозревая во мне нехорошие умыслы?

— Ваше...

— Заткнись и слушай!.. — я слегка повысил голос. — Не буду тебе напоминать, при каких обстоятельствах мы встретились...

Еврей, воспользовавшись тем, что я сделал паузу, горячо воскликнул:

— Молим! Я и мои девочки ежедневно возносим молитвы за вас, ваше сиятельство. Словами нельзя выразить нашу благодарность!

Я просто кивнул, давая понять еврею, что он правильно поступает, и продолжил:

— Судьба потом опять нас свела, еврей, и что: ты можешь меня упрекнуть в плохом отношении к тебе?

Исаак молча повалился на колени.

— Запомни, мой друг, — я намеренно допустил такую формулировку, абсолютно недопустимую в общении благородного дворянина с евреем, пусть даже и выкрестом, — я благоволю к тебе, и в дальнейшем намерен поддерживать такой же уровень отношений. Но меня оскорбляют твои подозрения...

— Ваше сиятельство! — Исаак сложил ладони перед лицом. — Простите, бес попутал!!! Поймите, господин граф, вельми своенравна и горяча оная Рахиль, а я в ответе за нее перед моим покойным братом.

— Понимаю. — Я величаво склонил голову. — Так что там с литейками? И встань, встань с колен.

Да, еще один урок. Я никогда не забываю указать своим людям, кому они обязаны своей жизнью и нынешним положением. Хотя, честно говоря, они и не забывают.

— Великолепно с литейками! — радостно взвопил купец. — Заказов на год вперед, малые фальконеты на морских вертлюгах и крепостных лафетах как селедка расходятся. Для начала три десятка штук заказал город Антверпен, полностью оплатив предзаказ. И он же, согласно условиям договора, предоставил нам в аренду на льготных условиях свои грузовые галеры с экипажем для перевозки сырья из Британии и кандальников на своем же обеспечении...

Я слушал еврея вполуха и потихоньку прихлебывал супчик. Все, что он мне докладывает, я уже знаю — от него самого, из его же ежемесячных письменных отчетов, и от других людей — так сказать, моих недреманных глаз и ушей. Исаак не ворует... гм... скажем так, не ворует в известном понимании этого термина, а никогда не упускает возможности «чуточку сделать в свою пользу» — это по его же выражению. Но по-божески, так что меня все устраивает. Тем более, Исаак — купец от бога.

Так о чем это я? Ага... так вот, бизнес идет вполне прилично. Только на одном литейном производстве я заработал пять тысяч гульденов — это уже чистыми. Причем в отлитых на моем производстве орудиях ничего прогрессивного нет, я строго-настрого запретил внедрять новшества; они просто качественные...

— И да... пообварилось с десяток человек, но ничего, новых уже прислали, а вот нормы питания для них я считаю слишком роскошными... — продолжил докладывать Исаак.

— Что с шебекой? — прервал я его.

— Готова! — преданно смотря мне в глаза, выдохнул купец. — Перегнали ее из дока к нам на стоянку. Господин Веренвен с командой на судне. Ставят на места орудия. Могу отчитаться по расходам...

— Ему... — я опять показал на Хорста. Аудитор услышал мои слова, мгновенно оторвался от мисочки с супчиком, которую держал на коленках, и сразу же уставился на Исаака грозным взглядом ищейки. Да так, что тот невольно поморщился.

— Как прикажете... — обреченно пробормотал Исаак.

— Приказываю. Теперь, где мэтры Фиораванти и Фен? На новом производстве? Пошли за ними конника, и срочно сюда.

Купец отрицательно мотнул головой.

— Нету их там, — виновато сказал он. — Позавчера отбыли в Гуттен. Оба. Без объяснений. Мне доложили, что за ними прибыл гонец.

— Что случилось? — Я немного насторожился.

— Не ведаю, ваше сиятельство, — развел руками Исаак. — Оставили за себя помощников и срочно отбыли.

— Ничего страшного, увижусь в Гуттене, — сделал я вывод и вытащил из-под кирасы маленький тубус. — Держи. Когда галеры опять пойдут за сырьем к бриттам, пусть твой поверенный передаст это письмо интенданту порта Портсмут и присовокупит к нему шкатулку с двумя сотнями гульденов. Ограничение на покупку олова со свинцом и дополнительную пошлину с вас снимут. И передашь ему же тех кречетов, что тебе должны были доставить из Груде, и еще вот это письмо. Интендант знает, куда их дальше переправить. — Я положил на стол очередной футляр. — Кстати, птиц уже доставили?

— Доставили, ваше сиятельство, доставили... — Исаак поморщился. — Только вот кастелян дамы ван Груде содрал за них совершенно сумасшедшую цену. Ей-ей, я бы дешевле нашел...

Я, в свою очередь, нахмурился. Моя ленница, почтенная вдовица Шарлотта ван Груде, последнее время стала чрезмерно наглеть. Это в ее хозяйстве выращивают редкостных ловчих птиц, что мне очень на руку — при помощи подобных подарков можно делать реальный политик. Вот и эти кречеты предназначаются Джону де ла Полю графу Линкольну, племяннику нынешнего короля Британии, за лоббирование некоторых политических интересов, а до кучи — и моих торговых.

Так вот, дама Шарлотта, на почве полового воздержания, в последнее время стала весьма стервозничать и проявлять своенравие. К примеру, цены задирать безбожно. Хотя, должен признать, тут она в своем праве. Я ей, конечно, сеньор, но ее обязательства вассала строго очерчены. И в их перечень скидка на ловчую птицу не входит.

Я, конечно, за этих кречетов не плачу, это подарок Мергерит своему родственнику, но все равно пора Шарлотку ставить на место. Есть методы воздействия. Или женить, наконец, сразу помягчеет. Мне-то ее самому драть как-то не с руки...

— Кхх!.. — громко кашлянул Хорст, привлекая к себе внимание. — Ежели ваше сиятельство дозволит, я могу провести тщательный аудит оного поместья: враз цены станут приемлемыми.

Исаак бойко закивал головой, приветствуя этот метод.

— Позже,