еретические учения распространялись на Востоке. Халкидонскии собор 451 г. также признал христологическую формулу Феодорита, ставшую канонической: «но един Бог в Троици, имены розделяется, а божество едино»; ср.: «сице благословити рукъю крестися персты равно имети вкупь по образу троичкъму: Бог отец, Бог сын, Бог Дух святы. два перста имети наклонена, а не распростерта» (Сборник XV века. — ГИМ, Синод, собр.,? 316). Существует мнение, что вопрос о перстосложении был намеренно запутан новгородско-псковскими еретиками XV в., которые ориентировались на учения Западной церкви; митрополит Даниил (1522–1539), по-видимому, первым внес в «Феодоритово слово» учение о двоеперстии, восходящее к несторианам V в.

50

Афанасий, епископ Александрийский (298–373), один из руководителей Никейского собора 315 г., боролся против ереси ариан за дозпмат о единстве естества Бога отца, Бога сына и Бога Духа святого; Петр Дамаскин — ученый-писатель второй половины XII в. (которого, между прочим, почитают старообрядцы, указывая, что он отстаивал двоеперстие: «два перста и едина рука являют единого господа, во двою естеству познаваема», однако, неясно, каково тут соотношение чисел 2 и 3).

51

По мнению исследователей, здесь имеется в виду либо Василий Иванович, которого самодержцем еще при жизни провозгласил его отец Иван III, либо сам Иван III; в любом случае ясно, что первый свод Домостроя сложился до 1533 года — года смерти Василия III. Возможно и третье предположение: самодержецъ — не титул, а обычное именование государя, известное на Руси издавна (как перевод греческого слова — автократор — самовластец).

52

Тропарь — церковное песнопение; тропари следуют за ирмосом в каноне, обращены к ирмосу, ведут от него ряд мыслей и подчинены ему по ритму и тону; по своему содержанию представляют молитвы в честь праздника данного дня или святого, которого в этот день чествуют.

53

jбщее место средневековой литературы, описательно как бы материализующее богоугодное поведение прихожанина; неоднократно используется в древнерусских текстах, в том числе и в Домострое. Любопытно написание слова ангелы — «аггели», т. е. транслитерация греческого слова «aggelos»; в средневековых текстах с их символическими написаниями противопоставление форм ангела и аггели довольно часто было связано с обозначением «светлых» и «темных» ангелов; в данном случае предпочтение формы аггели свидетельствует о книжном происхождении формулы, попавшей и в обиходную речь.

54

Также обычный образ средневековой литературы; сравнение с первоисточниками показывает развитие этого образа в словесных заменах и перифразах, ср. в древнеславянском переводе «Слов» Григория Богослова «акы дыму рои подвигъшю» (Русская рукопись XI в. — ГПБ, (Q. п.1, 16, л. 71).

55

То есть игрой в кости и в шахматы, которые порицались как «поганьскыя обычаи».

56

наказании идолопоклонников говорит апостол Павел в 1 послании коринфянам (10, 7–8), пересказывая некоторые книги Бытия: «народ сел есть и пить, и встал играть. Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи».

57

Общее место средневековой русской литературы, восходит к библейским текстам (встречается от древнейших частей Библии до Апокалипсиса).

58

Следует притча из Еванг. от Луки (14, 8 — 11), приводимая по древнеславянскому переводу, в котором слово бракъ значит «пир»; Здесь же добавления и комментарии из «Слова» Иоанна Златоуста по Измарагду. В X главе II редакции Домостроя та же притча дана в переработанном и сокращенном виде, как достаточно хорошо известная читателю.

59

Также общее место; Здесь начинается характерный для средневековых поучений мотив «против пьянства» — тема, достаточно важная и социально необходимая в эпоху, когда любое чрезмерное проявление греховно чувственного воспринималось как пьянство («опьянение»); само слово пьянство означало тогда не действие от глагола пити, а качество (он пьян — чрезмерно возбужден). Древнерусская литература отразила это отношение к чрезмерности пития как выражение несобранности и самовольства (ср. «Повесть о Хмеле», «Повесть о Горе-Злочастии» и пр.).

60

Из подобных формул состоят все древнерусские поучения «против пьянства», начиная с известных слов Феодосия Печерского (XI в.); много выразительных изречений содержится в древнерусском переводе «Пчелы» (XII в.), к которым восходят многие русские пословицы на этот счет. Здесь и слова из 1 послания апостола Павла к коринфянам (6, 10; 10, 23); ср. также Ефес. (5, 18), Деяния (4, 11), Пел. (3, 3) и пр.

61

Мотив, частый в средневековой литературе, ср. и здесь (гл. 49: «любо званой или избранной человекъ…») — обычный для Домостроя парафраз из Еванг. от Матфея (20, 16 или 22, 14): «много званых, а мало избранных»),

62

Нифонт «Трезвый», епископ Констанции Кипрской (память 23 декабря), известен преследованием «язычников» за игрища на русалиях («яко та игра от бесовъ есть»); «видение», описанное в Прологе, — ночное явление тысячи бесов, стремившихся уничтожить святого, который отпугнул их крестом.

63

Гигиенические и эстетические правила поведения за столом и в гостях с выдержками из отцов церкви и из Евангелия (в том числе и притча «Егда зъванъ будеши на пиръ…», использованная составителем Домостроя выше); ср.: Бодянский О. М. Пандект монаха Антиоха. — М., 1913. — С. 20–26) (по древнерусской рукописи Пандект Антиоха XI в.).

64

То есть для семьи, для домашнего употребления, иначе говоря — для «своих», без гостей и посторонних. В современном значении слово семья известно с конца XIV в., до этого (как и долго позже) оно употреблялось в собирательном значении «челядь, (все) домочадцы», даже — «рабы». В Домострое отмечается как бы промежуточное по смыслу употребление, семейное. Здесь понимается по общности «дома» и «хозяина», это скорее еще familia, а не узкая по составу «семья».

65

Обычная формула, выражающая личное пожелание человека.

66

даст ответ Богу и мзды не получит — тут же и синоним этого слова — милость; однозначные термины вынесены из различных источников Домостроя.

67

Главы 19 и 21 — переложение (с точными из нее выписками) 53-й главы Измарагда «Слово притча о наказании к родителем» (во II редакции — глава 17), в основе которой лежат «Слова» Иоанна Златоуста (ср.