– Невероятно! Она все еще здесь, – прошептал он.

– После его смерти ее заводили только однажды…

– Когда ты отвозила маму в аэропорт. Ей было приятно ехать в ней в последний раз. – Он посмотрел мне в глаза. – Это точно, она сама мне сказала…

Теперь настала моя очередь искренне улыбнуться. Он обошел старый внедорожник, внимательно изучая его.

– Хорошо, что ты ездишь на «мехари», – заметил он через несколько минут.

Голос звучал абсолютно нейтрально, а лицо прятала от меня открытая крышка багажника. Я расслабилась, испытав удивительное облегчение, как если бы мне важно было получить его разрешение. Мне срочно требовалось отдалиться от него. Буду продвигаться мелкими шажками. Я бросила ключи на верстак:

– Оставляю тебя. Нельзя, чтобы за стойкой так долго никого не было.

Он не попросил меня остаться. Разговор помог нам немного продвинуться. Но уже выходя из гаража, я спохватилась. Я не могла притвориться, будто вчерашнего дня не было, как не было и множества последствий, которые он за собой повлек. Я обернулась и с удивлением констатировала, что он наблюдает за мной.

– Не уверена, Василий, что могу себе позволить…

Он с подозрением нахмурился, но я не дала сбить себя с намеченной цели. Возможно, он ждет момента, когда я, а точнее, мы перейдем в атаку?

– Хорошо бы ты объяснил Шарли последнюю волю Маши насчет похорон. Я вчера пыталась, но, боюсь, неудачно… это трудновато уяснить… особенно ему. Надеюсь, ты понимаешь. Это поможет ему принять произошедшее и не обвинять себя в том, что не отдал ей последний долг.

– Конечно.

Я грустно ему улыбнулась и наконец-то ушла.

Я больше не встречала Василия в тот день. Я лишь ненадолго выходила из-за стойки или из кабинета и постоянно следила за дверью, карауля его появление и вспоминая, как двадцатью годами раньше я тоже искала его глазами и пыталась выяснить, куда он девался. Ближе к вечеру я сдалась, вышла на крыльцо и оттуда окинула взглядом двор. Арендованная машина исчезла со стоянки, ее заменил автомобиль Джо, а дверь гаража по-прежнему оставалась открытой.

Когда стартовал ужин, я констатировала, что наши новые официанты не справляются. Их фиаско можно было оправдать только тем, что кухня и терраса у бассейна располагались с противоположных сторон здания и, значит, дорога между ними туда и обратно складывалась в километры. Чтобы обслужить клиентов, они шли по узенькому проходу между отелем и зоной ресторана, поднимались на крыльцо, пересекали холл и столовую, зачастую лавируя между гостями отеля. Выстроенная нами логистика хромала. Я помогала им, как могла, и была уверена, что через несколько часов свалюсь и усну. У меня не оставалось энергии, я не чуяла ног, спину ломило, веки жгло. Я двигалась как будто в трансе, умудряясь сохранять улыбку, ни разу не сорваться и быть предельно любезной со всеми.

К концу ужина, когда занятыми оставалось всего три столика, за которыми туристы пили кофе и дижестивы, официанты поблагодарили меня и уговорили уйти, хотя я готова была вместе с ними закончить обслуживание и убрать. Тем не менее я особо не сопротивлялась. Взяла свою сумку со стойки и пошла к маслобойне. А потом возвратилась, сообразив, что не успела поесть и повидать Шарли – за все время ужина я даже ни разу не пересеклась с ним, поскольку не было ни одной свободной минуты. В общем, за Шарли был ужин и бокал вина. К тому же я не смогу помогать официантам каждый вечер, так что нам нужно было вместе изобрести какой-то долгоиграющий план.

Я с грохотом распахнула двустворчатую дверь кухни, чтобы заявить о своем приходе.

– Шарли! В твоих интересах поживей принести мне свои равиоли и бокал ванту! Впрочем, заодно уж и себе налей! Как ты любишь выражаться, мы по уши в дерьме…

Произнеся свою тираду, я задохнулась, и мне стало стыдно. На меня с кривоватой усмешкой смотрел Василий. Шарль давился хохотом.

– Эээ… извините… я помешала.

– Вовсе нет! – возразил Василий. – Садись на мое место, я уже поел и оставлю вас, обсуждайте спокойно все, что нужно.

Он уже был на ногах.

– Нет-нет! Я не хочу тебя прогонять! Это я ворвалась сюда как безумная, тогда как…

– Ладно, кончайте расшаркиваться друг перед другом! – остановил нас веселый Шарли. – Место найдется обоим! Эрмина, садись и ешь, а ты, Василий, налей себе еще вина.

Он развернулся и пошел к плите.

Мы с Василием обменялись улыбками.

– Достойный наследник Габи, – заметил он.

– Ты абсолютно прав! Извини, мне надо сказать ему пару слов.

Я подошла к Шарли, встала на цыпочки и обвила рукой его плечи.

– Больше не сердишься за вчерашнее? – шепнула я ему на ухо.

Он подмигнул. Я чмокнула его в щеку.

– Это тебе я обязан объяснениями?

Я убрала руку и пожала плечами, притворившись, будто ничего не знаю.

Через пятнадцать минут мы уже сидели за столиком Джо втроем, в бутылке оставалось не так много ванту, а я объедалась равиоли с песто. Обстановка была на удивление естественной. Во всяком случае гораздо приятнее было чувствовать себя спокойной, а не настороженной. Как будто и усталость меньше давила на плечи. Василий, пожалуй, понемногу осваивался. Я исподтишка наблюдала за ним: в нем оставалось что-то загадочное. Он вроде был с нами, внимательно следил за общим разговором, впрочем, пустым и ни к чему не обязывающим, но одновременно у меня складывалось впечатление, что мыслями он далеко. Вот только где? Я опять молчала, еда служила для этого отличным предлогом.

– Хочется думать, я не нарушу атмосферу, – обратился к нам Шарли, – если предложу поднять бокал за Джо. Где бы он сейчас ни был, я надеюсь, что он радуется, видя нас сегодня вечером за его столом.

Он посмотрел на нас по очереди, а я не рискнула взглянуть на Василия. Я тоже подняла бокал, не могла же я позволить Шарли выпутываться одному. Он хотел как лучше, но со своей легендарной грацией в очередной раз выступил как слон в посудной лавке.

– За Джо.

Прошло несколько бесконечных секунд.

– За Джо, – произнес в конце концов Василий.

Шарли потихоньку перевел дух. Я тоже. Мы выпили по глотку вина.

– Если позволите, – продолжил Василий, – и за его умелую команду, как он привык называть вас двоих.

Вот опять Василий в своей манере, как будто невзначай, дал нам понять, что он в курсе всего и что родители рассказывали ему и о нас, и о «Даче». Он, конечно, еще не во всем тут разобрался, однако он у себя дома. Наверняка он уже составил мнение о каждом из нас.

– Ну, сегодня вечером он бы не очень-то гордился своей умелой командой, – кисло засмеялась я.

– Серьезная была запарка? – спросил Шарли.

– И не говори. – Я снова стала серьезной. – Невозможно и дальше так работать! В конце недели я заберу детей и уже не смогу помогать. Не получится быстро нанять еще одного официанта, да и в любом случае это проблему не решит.