— Лика, послушай меня, — спокойно сказал Артур, усаживаясь на край кровати рядом со мной. — Ты, я так понимаю, вчера лазила в моем ноутбуке…

Раскрываю рот, чтобы опротестовать это обвинение, но он делает рукой жест, означающий «Стоп!» И умолкаю отчего-то.

— Не отпирайся, я сам виноват. Забыл его закрыть как следует, а ты девушка любопытная.

— Я не…

— Пожалуйста, дай сказать, — голос у Артура становится такой… немного грустный даже, что я поневоле замолкаю. — То письмо, которое ты видела, оно не от несчастного брошенного мной ребенка. Оно от нескольких ребятишек. Не моих, конечно. Они сироты, воспитанники одного маленького всеми позабытого детского дома. Я обнаружил их случайно, в глухой провинции. Ну, это неважно, как. В общем, начал им помогать. Не игрушки и конфеты, а делаю для них вещи реальные. Одежда, бытовая техника, ремонт. Нанимаю людей, которые там всё выполняют. В общем, благотворительность. Ну, а дети… они же там очень добрые и привязываются быстро… Хотя что я тебе рассказываю. Ты же сама детдомовская, должна понимать. Словом… я прошу тебя. Никому ничего не говори. Хорошо? А я забуду, что ты лазила в моем ноуте. Договорились?

Сказать, что я была шокирована услышанным, — ничего не сказать. Этот брутальный самец, покоритель женских сердец и кисок, оказался человеком с широкой душой и добрым сердцем? Не верится. Но врать он бы не стал, зачем ему? Тот, кто делает себе PR на благотворительности, обычно наоборот: брызжет всем в глаза своими «деяниями». А этот, напротив, скрывает.

— Я ничего никому не скажу, — ответила, пребывая под глубоким впечатлением.

— Спасибо, — ответил Артур и вышел из комнаты, оставив меня в задумчивом состоянии.

Может, я бы так и просидела до ночи, но раздался звонок на телефоне. Номер какой-то незнакомый. Взяла трубку, и послышалось:

— Лика, солнышко, пожалуйста, выслушай меня! — ну ёперный же ты театр! Леонид нарисовался! Хитрюга. Я его оба номера заблокировала, так он с нового позвонил. Вот же проныра! Ладно, я добрая сегодня.

— Привет. Чего тебе?

— Я соскучился…

— Мне наплевать.

— Лика, любимая, ты должна меня простить…

— Я тебе ничего не должна, — но становится интересно. До какой степени унижения дойдет мой бывший в желании всё вернуть? Во мне просыпается дьяволёнок. Что ж, хочешь поиграть в возвращение блядно… блудного парня? Давай поиграем!

— Пожалуйста, милая, я тебя очень прошу, выслушай…

— Ладно, — государыня-рыбка смилостивилась.

Леонид набрал воздуха побольше, и понеслась трында по кочкам. Стал лить мне на уши елей, рассказывая о том, как всё было на самом деле, а я просто «немножечко не поняла». Ну да, ведь Анжелика идиотка. Голая баба скачет на голом мужике, — тут так легко всё неправильно понять! Ха-ха. Мне смешно даже. Ну, пусть дальше блудословит, бывшенький. Мне все-таки интересно: чего он хочет? То есть жить со мной ему всегда нравилось: завел себе бесплатную домохозяйку. Постирает, погладит, порядок наведет, накормит, напоит, сиськой с писькой разрешит поиграться. Его кочерыжку потеребонькает. Ну, красота! Мне последнее время стало казаться, что я умственно отсталого дитятку пригрела у себя дома. Но всё повод не могла найти, чтобы прекратить эту благотворительную акцию. А юноша-то оказался тем еще неразборчивым кобелиной.

Я слушаю, и чем дольше Леонид говорит, тем мне смешнее.

Глава 23

Леониду бы не просто в театре играть. Ему еще работать телефонным мошенником. Звонить доверчивым гражданам, представляясь сотрудником социальной службы или банка, и потом или приходить к ним домой, чтобы выудить накопления, или украсть их с расчетного счета. Потому как мой бывший обожает давить на жалость. Он и раньше проделывал со мной этот трюк. Но прежде я его слушала и выражала сочувствие. Теперь слушала со стороны.

Этот прохвост старался мне объяснить, что я всё неправильно истолковала. Мол, та девушка, с которой я его застала, на самом деле одинокая и очень несчастная. У нее совсем недавно погиб жених. Они собирались на следующий день отправиться в ЗАГС, но его переехал грузовик. До этого у молодых людей был долгий роман, из-за которого они стали ненавидимы своими родственниками. Но пошли наперекор судьбе, чтобы оказаться вместе, и вот такой трагический финал!

Дальше Леонид перешел, собственно, ближе к телу. Оказывается, — в его представлении наивная идиотка Анжелика должна была в это обязательно поверить! — в тот день Леонид возвращался ко мне с букетом цветов. Хотел меня порадовать. И, когда переходил через мост, увидел, как незнакомая девушка собирается прыгнуть вниз и покончить с собой. Он успел подбежать к ней, ухватить за пальто и затащить обратно. Стал спрашивать, что случилось, и она разрыдалась у него на руках и всё рассказала.

«Я не мог оставить ее там одну, понимаешь? — вопрошал Леонид в трубку. — Потому пригласил к нам домой, чтобы напоить чаем, дать валерьянки и помочь прийти в себя». Дальше еще фантастичнее. Девушка согрелась, обсохла (она попала под сильный ливень, бедняжечка), а потом неожиданно попросила коньяка. «Ну надо же, как быстро сообразила», — подумала я, слушая байку Леонида. «И дальше она меня соблазнила, представляешь!» — воскликнул он, мне с трудом удалось сдержать смех.

Да, я представила, как это было: они сидят на кухне, пьют мой коньяк (между прочим, привезенный Жирафом из Парижа и мне презентованный), а потом девица набрасывается на Леонида и начинает его жадно целовать. И он, бедняжка такой, не в силах противостоять этому половому напору. И рад бы, но спасенная жирными телесами придавила его к табурету, обвила пухлыми руками и присосалась, как пиявка, жадным ртом.

Буйная фантазия моя так разыгралась, что я отключила микрофон и рассмеялась, не сдерживаясь. На мои громкие звуки пришел Артур поинтересоваться, чем я так позабавилась. «Бывший звонит», — показала я. Конкурент понимающе кивнул и вышел.

Леонид между тем продолжал заливаться соловьем. Дальше та девушка, схватив его, потащила в нашу спальню, сорвала одежду и — «ты представляешь, милая, она меня фактически изнасиловала!» Ну да, конечно. Именно так она и поступила. Я, стараясь подыграть, спросила:

— И ты не пошел в полицию писать на нее заявление?

— Ты себе представляешь, как бы там на меня посмотрели? — возмутился Леонид. — Мужчина, которым насильно овладела молодая девушка! Это же… смешно!

— Да, ты прав, — сказала я.

— Вот видишь,