– Во-первых, не все такие экстраверты как ты. Будешь удивлён, но миллионам людей очень комфортно самим с собой. А во-вторых, я не одна. Ты же сам не даёшь мне покоя. Дружить с тобой, между прочим, утомительно. Во мне нет и половины той энергии, что есть в тебе. Очень утомительно! – я влепила ему щелбан.

– Эй, – возмутился он и потёр ушибленное место. – Зато дружба со мной определённо на тебя положительно влияет. Ты хотя бы перестала делать вид, что у тебя похороны каждый день.

Это правда. К концу второго месяца я, наконец-то, привыкла к своему телу и научилась носить обычные для моих одноклассниц вещи. Сомнительно, что заслуга Райана в этом есть, но, видимо, его эго считает иначе.

– Ей, Сэм, можно я тебя поцелую? – парень повернулся набок и заглянул мне в глаза.

Я мгновенна нахмурила брови. Каков нахал! Что он о себе возомнил! Но ответить не успела.

– Мне просто интересно, губы у тебя тоже ледяные, как твой характер, или всё-таки нормальной температуры.

– Мистер беспардонность, валите в свою неудобную кровать и не мешайте мне готовиться к семинару по английскому, – я спихнула его голову и принялась пяткой сталкивать его ноги с постели. – Хотя судя по часам, мне, вообще, следует лечь спать, если ты не хочешь, чтобы я пропустила игру.

– Да ладно тебе, я же пошутил! – парень скатился на пол и, сидя на коленях, вновь применил своё смертельное оружие. – Разреши остаться.

– Нет! – отрезала я. – И нечего смотреть на меня своими щенячьими глазами. Ты хам, а хамам не место в моей постели. Поэтому вали! Да и тренер будет в ярости, если не найдёт тебя в комнате наутро.

Он нехотя поднялся и крошечными шагами поплёлся к двери.

– Давай-давай! – я грубо вытолкала его в коридор. – И только попробуй ещё раз промазать!

– Есть, мэм! – он козырнул и расхохотался.

– Спокойной ночи! – куда менее агрессивно пожелала я.

– Спокойной ночи, Сэм! Если, конечно, ты можешь уснуть, – этот наглец подвигал бровями с пошлым намёком, подмигнул и умчался к себе быстрее, чем я успела дать ему пинка.

Суббота, 26 сентября. Сан-Франциско

Наша команда выиграла. Не с разгромным счётом, как того хотелось бы, но и перевес в один мяч в нашу пользу – хороший результат. Ребята бились до конца, не раскисали и сумели забить гол на самых последних минутах. Стоило прозвучать финальному свистку, как вся команда ринулась на поле. А вскоре к ним присоединились и немногочисленные болельщики. Они прыгали, кричали. Радовались так, будто уже выиграли сезон.

Хоть я и спустилась с трибун вместе со всеми, но осталась стоять вдалеке. Раньше мне нравилось такие моменты единения, но сейчас я смотрела на это скорее снисходительно и покровительственно. Но будем честны, я просто тосковала по потерянному детству. Опять. И как бы я ни пыталась, я не могла от этого чувства скрыться. Вся школьная жизнь, которая здесь складывалась куда как лучше, служила постоянным напоминанием, насколько ущербной я была. Да и остаюсь. Я разучилась радоваться по пустякам, открываться людям и заряжаться их энергией. Я смотрю на искренние эмоции и вижу просто толпу прыгающих подростков. Что со мной не так? Хотя я увидела нескольких родителей, стоящих за спинами ребят, и так же, как и я, наблюдающих за своими детьми. Ну вот и ответ. Я просто взрослая.

От беснующейся толпы отделился Райан. Подскочил ко мне, поднял на радостях и покрутил.

– Ты видела! Сэм, ты видела мой гол? – парень просто светился от счастья.

– Видела, – недовольно пробурчала я, вырываясь из его объятий. Меньше всего мне хотелось, чтобы его поведение было как-то неправильно истолковано другими. Ненавижу слухи за спиной.

– Ты чего? Неужели не рада? – Райана сбила с толку моя реакция.

– Конечно, рада. Победа – всегда хорошо. Но я уверена, что забить можно было и больше. Да и распасовка у вас так себе. В общем, есть над чем работать.

– Оу! Может нам стоит сменить тренера? – обиделся он. – Ты Гринч – похититель победного настроения!

– Ну извини, – я развела руками. – Если я вижу, что вы могли бы играть лучше, то непременно скажу об этом.

– Злюка! – парень состроил капризную рожицу, но быстро вернул улыбку. – Слушай, сегодня в отеле будет вечеринка у бассейна. Нам тренер обещал. Приходи! Отпразднуем вместе.

– Ты же сказал, что я Гринч. Или хочешь, чтобы я у остальных тоже настроение похитила?

– Нет, я просто надеюсь, что мы сможем переубедить тебя.

Я покачала головой. Я готова проводить время с его близкими друзьями, и сколько угодно с самим Райаном, но такое большое сборище энергичных детей действует на меня угнетающе. Сразу чувствую себя лишней на празднике жизни, а в голову лезут дурацкие мысли. С моей изменившейся эмоциональностью, чего доброго, ещё разрыдаюсь от жалости к себе посреди вечеринки.

– Унесённые ветром сами себя не прочтут. Ты ведь помнишь, что у нас по ним занятие в понедельник?

– Я смотрел фильм. Не думаю, что после этого стоит браться за книгу, – отмахнулся он. Его окликнули из толпы.

– Баркер, за тобой должок! – он ткнул в меня пальцем. – Бойся!

– За что? – крикнула я вслед.

– За украденное настроение!

Вечеринка удалась на славу. Я понаблюдала за одноклассниками с балкона, но желания спуститься так и не возникло.

Жаль веселье длилось не долго. В девять часов пришли сотрудники отеля и разогнали всех по комнатам. Но и на этом победители не успокоились. Они продолжили носиться по коридорам и даже устроили мини-дискотеку в одной из комнат. Моя «мама» Лидия любезно забронировала для меня номер на этаж ниже остальных ребят, потому их топот не давал мне уснуть. И я вновь чувствовала себя одинокой.

Я не думала, что быть взрослой в теле подростка так изматывающе. И пусть я уже привыкла к себе, а люди привыкли ко мне и не ожидают от ледышки многого, но вечерами я всё равно чувствовала какое-то эмоциональное опустошение. Когда уже эти таблетки начнут делать свою работу!

Я перевернулась набок и обняла подушку. В глубине души мне очень хотелось, чтобы Райан постучал в мою дверь. И мы бы опять болтали полночи. Обсудили бы прошедший матч, новую серию нашего любимого сериала и готовящиеся к релизу игры на приставку. Чед с Лидией не любили игры, и сериал этот не смотрели. Считали, что он слишком глупый и несмешной. Да и после моего визита в Нью-Йорк разговоры с ними больше сводились к анализу моего самочувствия, чем к дружескому общению.

Я с ужасом для себя отметила, что на глаза навернулись слёзы. Это что за фигня, Саманта! Ты теперь плачешь от грусти в одиночестве? Жуть какая!

Я резко села на кровати и вытерла повлажневшие глаза. Надо проветриться. Если уходить далеко от отеля не стоит, то хоть у бассейна посидеть можно. Или заглянуть в бар. Хотя алкоголя мне, конечно, никто не нальёт, так что от бара никакого толку. Остаётся ещё вендинговая машина, которая поможет заесть грусть шоколадками и запить Колой.