Брайт находился в противоположном конце комнаты, сосредоточившись на игре в вист. По тому, как смолкли голоса, он понял, что звезда аукциона появилась в комнате, однако все его внимание было обращено на мистера Престонли, оказавшегося на редкость хорошим игроком: этому Брайт был очень рад, так как не любил ощипывать беспомощных голубей.

Мистер Престонли тяжело приподнялся и вытянул шею.

— Худенькая, однако хорошенькая. Совсем ребенок, — заметил он равнодушно, из чего стало ясно, что предмет аукциона не привлек его внимания.

Брайт с явным удовольствием перебирал пальцами двести гиней, лежавших перед ним. Он действовал осторожно, собираясь к концу ночи расколоть купца тысячи на две. Этого вполне хватит, чтобы спровадить Порцию Сент-Клер из Лондона вообще и из его жизни в частности.

— Сосредоточься на картах, Престонли, — сказало раздражением сэр Вильям. Мистер Престонли уселся на место и опустил глаза в карты.

— Пока не случилось ничего страшного, — сказал он и, бросив лукавый взгляд на Брайта, добавил:

— Неужели вам никогда не хотелось побаловаться с одной из этих девственниц, милорд? Хорошая школа для неженатого мужчины перед брачной ночью.

— Вы считаете, что я нуждаюсь в практике? — холодно спросил Брайт, вспоминая, остались ли на руках у Престонли пики. Немного подумав, он пошел с пятерки.

Престонли поморщился и сбросил бубны.

— Поверьте мне, милорд, с девственницей гораздо приятнее иметь дело. Я говорю как знаток. Я сам дважды женат, и, кроме того, молоденькие рабыни…

Брайт так посмотрел на него, что тому пришлось замолчать.

Побледнев, Престонли снова уткнулся в карты, а Брайт решил во что бы то ни стало обыграть его с тем, чтобы отправить Порцию Сент-Клер обратно в Дорсет.

— Дорогой Брайт, разве вам не хочется попрактиковаться перед брачной ночью? — спросил Эндовер, разозлившись, что ему пришлось взять взятку.

— Перед какой брачной ночью? — рассеянно спросил Брайт.

— Разве вы не собираетесь жениться на Дженни Финдлейсон? — удивился сэр Вильям. — Об этом столько говорят.

Брайт чуть было не сказал, что потерял к ней всякий интерес, но вовремя вспомнил, что сэр Вильям дружит с братом миссис Финдлейсон и вряд ли ему стоит рассказывать, что Дженни интересует его только как источник денег для Бриджуотера, если их невозможно будет раздобыть другим путем, что маловероятно. Одно дело жениться по холодному расчету и быть до конца откровенным с женой, другое — жениться против своего желания. Какого черта сейчас он над этим думает?!

Брайт почувствовал, что потерял нить игры. Когда еще такое с ним случалось?

— Дженни. очень привлекательная женщина, — рассеянно ответил он, напрягая память. С чего ходил Престонли — с бубен или червей?

— Ваш ход, милорд, — напомнил тот Брайту насмешливо. Брайт мысленно послал всех женщин к черту и попытался сосредоточиться. Ага, бубны, а это значит…

— …разрешите представить вам Ипполиту.

Рука Брайта, готовая вытащить нужную карту, застыла в воздухе, и он резко обернулся.

Сначала ему показалось, что он ошибся. На помосте стояла миниатюрная, похожая на эльфа девушка с доходящими до талии черными волосами и более грубыми, чем у Порции, чертами лица. Мирабель сказала, что ей четырнадцать лет, что она приехала из деревни и не прочь доставить удовольствие какому-нибудь джентльмену. Такое часто случалось — многие деревенские девушки зарабатывали себе таким образом приданое. Однако эта была уж совсем ребенком.

Брайт хотел было повернуться к картам, но что-то удержало его взгляд. Девушка была слишком молоденькой и беззащитной перед грубой мужской силой.

Начались торги, сначала медленно и как бы в шутку. Девушка распрямила спину и вздернула подбородок, стараясь привлечь к себе внимание. У Брайта перехватило дыхание. Неужели это и впрямь Порция? Неужели она пошла на это ради своего чертова братца?!

— Брайт, — позвал Эндовер, — ваш ход. Брайт бросил карты на стол.

— Прошу прощения.

Престонли с усмешкой посмотрел на него.

— Я думал, вы не любитель подобных аукционов, милорд.

— Все несколько изменилось.

Проклятие! Ее платье едва прикрывает колени, и, хотя оно не прозрачное, при хорошем воображении можно представить себе ее тело.

Брайт не мог не видеть, какой хрупкой, почти бестелесной она была. С плоскими бедрами и маленькой грудью она скорее смахивала на мальчика. Женщины такого телосложения никогда не привлекали его, однако Брайт не мог позволить себе оставить Порцию Сент-Клер на потеху развратной публике. Он быстро просчитал в уме все возможные варианты ее спасения. Он не может купить Порцию и разыграть спектакль, что лишает ее невинности, так как отлично знает, что за ними будет следить не одна пара глаз: в ротонде, куда обычно приводят девственниц, все стены испещрены смотровыми отверстиями, которых насчитывается около двадцати и возле которых сидят любители острых ощущений. Мирабель наверняка уже продала каждое место за двадцать гиней и ни за что не захочет расставаться с деньгами. Даже если он оплатит ей все расходы, их с Порцией исчезновение вызовет большой интерес и привлечет к ним внимание многих людей. Начнут припоминать, что его видели с какой-то маленькой женщиной в парке и что у этой женщины есть брат-игрок… По городу поползут слухи.

Наилучший выход из положения — действительно лишить ее невинности. Такой поступок будет воспринят как нечто само собой разумеющееся, однако Брайт сомневался, что способен изнасиловать Порцию или какую-нибудь другую женщину, пусть даже руководствуясь благородной целью.

Он снова посмотрел на маленькую фигурку, стоявшую на помосте в лучах яркого света. Ему показалось, что она дрожит, но, может быть, это только игра воображения?

Она наверняка бы задрожала, знай, что ее ждет. Большинство присутствующих принимало участие в аукционе ради развлечения, но были и такие, как лорд Спинхолт, давно страдавший сифилисом и твердо веривший, что только девственница может излечить его от этой страшной болезни, или как Герард де Берколл, который любил только невинных девушек.

Брайт не знал, кого ему хочется больше убить — Оливера Апкотта или его глупую сестру. Кутбертсон еще свое получит.

К тому времени, как Брайт нашел выход, сумма торгов достигла двухсот гиней. Он посмотрел на Престонли.

— Вы, кажется, сомневались в моей способности справляться с пугливыми девственницами, сэр? У вас есть желание поспорить со мной на деньги?

— На деньги, милорд? — переспросил Престонли, у которого от резкого тона Брайта задергалось лицо. — Что вы имеете в виду?

Брайт через стол наклонился к нему.

— Я хочу купить эту крошку и в мгновение ока приручить ее. Я разожгу в ней страсть, и мне для этого не придется даже раздевать ее. Если мне это удастся, вы заплатите мне вдвое больше того, что заплачу я.