– Можно я сам?

– Ну, давай.

Никита нажал кнопку, и кофемолка сначала издала звук, похожий на басистое жужжание осы, потом нескольких ос, потом целого осиного роя. Звук становился все громче.

– Никита, мне кажется, что она сейчас улетит в космос, – сказала Симона, еле сдерживая смех..

Никита взглянул на нее и хотел что-то ответить. Но внезапно кофемолка затряслась, как будто она попала в зону турбулентности.

– Держи ее! Держи!

Никита попытался схватить кофемолку, но в этот момент крышка кофемолки взлетела вверх, словно ее выстрелили из воздушного пистолета, и вся кухня оказалась усыпана кофейным порошком, а также целыми и наполовину перемолотыми зернами. Глядя на Никитино выражение лица, Симона хохотала так, как, наверное, не хохотала за всю свою жизнь. Никита, постепенно выходя из ступора, тоже начал смеяться. В таком состоянии их застала Галя. Она с подозрением зашла на кухню и некоторое время молча с недоумением смотрела на них, а также на пол и стены, усыпанные кофе.

– Что происходит? – наконец спросила она.

– Ни… Ни…Никита чи… чинил кофемолку, – сквозь смех выговорила Симона.

Узнав подробности ремонта, Галя посмеялась вместе с ними. Но больше всего ее поразило другое – она впервые видела мать хохочущей.

Галя заметила, что Симона очень изменилась. Она стала иначе держаться, иначе говорить, не так дотошно следила за порядком, реже раздражалась по пустякам. Больше того, Симона начала следить за собой, у нее появилось несколько новых вещей, и она даже пользуется косметикой! Что это с ней на старости лет? Галя удивлялась, но одобряла такие перемены. Странно только, что все это началось после болезни Греты. Что мешало ей раньше? Представляю, как было бы весело, если б характер Симоны был похож на Гретин. Но между ними что-то произошло. Мама ни разу не навестила Грету. А Грета ее не зовет и не спрашивает о ней. Ни одного привета. Здесь явно что-то не то. Спросить? Или не надо? Интересно, как там Грета в своем санатории? Кажется, ее опекает какой-то профессор-кардиолог. Да, Грета есть Грета. Этот – как его? Грумм? – убыл к семье, в Майами. Ну и ладно. А у Гретки – профессор! А мама… тоже могла бы кого-то найти. В принципе. Ей не дашь ее возраста. Она такая…стройная. И … вообще… Эх, если бы она раньше за себя взялась!

* * *

– Мам! Ты очень изменилась! В лучшую сторону. – Да? Разве?

– Очень! Как только тебе стукнуло… не будем говорить, сколько…сразу помолодела!

– Ну, спасибо!

– Мам, а можно один вопрос?

– Один? Хорошо, давай.

– Тебя Грета подавляла?

– Э-э-э…не поняла. В каком смысле?

– Ну, ее нет – и ты расцвела. И я подумала…

– Знаешь, в каком-то смысле, может это и так. Но все гораздо сложнее.

– Мам, а вы с Гретой накануне ее болезни поссорились?

– Да, – после некоторой паузы ответила Симона. – Мы поссорились.

– Я так и думала. И у нее из-за этого…

– Мы многое друг другу наговорили. Но кто мог предположить…Я этого не хотела.

– Ну, ясно, что не хотела. А что же такое вы друг другу наговорили?

– Галя! Я не буду с тобой обсуждать эту тему. Я не знаю, что тебе Грета…

– Нет, Грета ничего не рассказывала. Никаких деталей. Но, похоже, что-то ее сильно задело. Мне было странно, что она ни разу о тебе не спрашивала. И инфаркт на пустом месте не бывает. Ты-то ведь знаешь, что могло так подействовать?

– Я…предполагаю. Но еще раз повторю – я не хотела такой реакции. И поверь – мы обе были не сдержанны.

– Н-да-а… тайны мадридского двора.

– Я очень переживала. Я даже думать боялась… Но надеялась, что все будет хорошо.

– Правда?

– Правда.

– Слава богу, все обошлось. Кстати, по-моему, там за ней один профессор ухлестывает…

– Галя!

– Да ладно тебе! Увивается. Не исключено, что после санатория она вернется не сюда, а на свою прежнюю квартиру, чтоб он там мог… за ней осуществлять уход.

– Галь, ну что за цинизм!

– Мама, не будь синим чулком!

– Я не чулок. Ты лучше скажи, зачем ты обидела Никиту?

Галя вытаращила глаза.

– Я?! Никиту?! Когда?!

– А помнишь, ты сказала, чтобы он не ходил больше в больницу, потому что Грета не хочет его видеть?

– Мама! Все не так! Грета не хочет, чтобы ее видели! Она абсолютно не в форме. А что, Никита обиделся? Вот идиот!

– Я не знаю, обиделся ли он. Но думаю, что обиделся.

– Что я слышу! Мама защищает Никиту! Бедному мальчику сказали не приходить! Тебе за него обидно! Что вообще творится?

– Ну, если ты считаешь, что ничего страшного…

– Поверь, что ему даже в голову это не пришло. Никита не такой ранимый, как ты думаешь. И вообще, при чем тут Никита?

– Хорошо. Все. Вопрос исчерпан.

* * *

После этого разговора Галя подумала, что Никита опять внедрился в жизнь их семьи. Имя Никита звучало постоянно по разным поводам.

* * *

– Ты не знаешь, какая завтра погода?

– Никита сказал, что обещали дождь.

* * *

– Что ты думаешь об этом?

– Я считаю то-то и то-то, но вот Никита…

– Опять Никита! Я не спрашиваю, что он думает. Меня интересует твое мнение!

* * *

– Никита принес…

*** – Надо показать Никите…

* * *

– Никита обещал…

* * *

– Никита забыл…

* * *

– Никита где-то читал…

* * *

– Может, Никита знает…

Когда бы Галя ни приехала с дачи, она либо заставала Никиту сидящим с Симоной за столом в гостиной, либо он недавно ушел, либо должен был скоро быть. Как-то Галя услышала, что Симона напевает в кухне.

– Мама, ты врешь мотив!

– Ой, Галюш, я не слышала, как ты вошла.

Симона была явно в хорошем настроении. На всех конфорках что-то варилось, жарилось и томилось.

– Мам, ты ждешь гостей?

– Нет.

– А что это за пир горой?

– Я просто готовлю обед. Никита придет, а больше никто. Ты вот зашла, очень удачно.

– То есть ты ждала только Никиту? И это все для него?

– Не только. Я тоже человек.

– Но для себя одной ты бы не готовила?