книжке публикуется стенограмма этой краткой и страстной речи. И сразу же рассыпаются все домыслы относительно роли Бориса Слуцкого в этой неприглядной истории. Это не была травля со стороны поэта-фронтовика (в чем, собственно, преуспели истинные гонители пастернаковского таланта), это была честная позиция убежденного партийца. За нее, впрочем, Слуцкий был вынужден раскаиваться всю оставшуюся жизнь.

"ДОВЛАТОВ И ОКРЕСТНОСТИ" Александр Генис

Довольно термоядерный литературный сплав – Гениса с Довлатовым – высекает и соответствующие ослепительные шедевры. Отточенный стиль, филигранный юмор, пронзительные метафоры точно сложенные на стройплощадке кирпичи – выкладывай хоть все мировоззрение обоих классиков целиком. "Писательство не оставляет просвета", – декларирует автор. И точно – ни в одно из мест романа не втиснешь и лезвия бритвы: точность и образность литературного материала, используемого в произведениях Гениса, потрясающая. Одна печаль – тандем двух ярких звезд русской литературы не получился полным. Во всяком случае, успей Сергей Донатович написать что-то подобное про своего молодого многообещающего коллегу (например, "Генис и окрестности"), мы обрели бы на книжном небосклоне еще одну звезду первой величины. И получили бы звезду двойную. Впрочем, она благодаря таланту автора и так светит практически за двоих.

 "ЛАУРЕАТЫ НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ ПО ФИЗИКЕ. БИОГРАФИИ, ЛЕКЦИИ… "

Уникальный фолиант с невероятно высокой плотностью гениев под одной обложкой: Планк, Бор, Эйнштейн, Де Бройль, Гейзенберг, Дирак, Чэдвик, Юкава… Что может быть более захватывающим, нежели заглянуть в интеллектуальную кухню главнейших мудрецов XX века? Проследить их ход мысли по самым выверенным, точным, лаконичным и блестящим сочинениям – Нобелевским лекциям. Подняться в компании величайших интеллектуальных шерпов на Эвересты не только физической мысли, но и человеческой мудрости вообще. Нелегко. Плюс получить важнейший бонус – с десяток или более авторских кратких курсов физики от нобелевских звезд. Ибо практически каждая из них в своем Нобелевском соло попыталась исполнить "физическую симфонию" целиком – от Евклида до Эйнштейна. Скажем, монументальная квантовая сага Бора в Стокгольме – Евангелие, как минимум. Или там же – совершенно уникальная по педагогическому блеску поэма о молекулах, газах, веществе, материи и т.д. порядком нынче подзабытого Жан Батиста Перрена. Тут же дуэль великих и непримиримых Гейзенберга и Шредингера – по накалу и блеску сравним разве что с историей других великих "дуэлянтов" – Микеландежнло и Леонардо.

 "РАДОСТЬ ПОЗНАНИЯ" Ричард Фейнман

Тринадцать ранее не переводившихся на русский язык статей, интервью и и телевизионных стенограмм Би-би-си выдающегося мыслителя XX века. О сути человеческого познания, о компьютерах будущего и вообще о проблемах миниатюризации (даром, что Ричрда Фейнмана считают крестным отцом нанотехнологий), приведены переводы его знаменитых выступлений на Галилеевском симпозиуме в Италии в 1964 году, перед Национальной ассоциацией преподавателей в 1966 году, на симпозиуме памяти Нишины, Впервые можно также ознакомиться с "Особым мнением Ричарда Фейнмана, касающемся следствия по делу космического корабля-челнока "Челленджер". Как известно, Нобелевский лауреат принял активное участие в расследовании причин крупнейшей космической катастроф США. Есть, правда, в книжке некоторые перепевы историй. рассказанных ученым в его знаменитой автобиографии "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман". В частности – забавных баек об эпопее с вскрытием сверхсекретных сейфов в Лос-Аламосе, о первой встрече с Энштейном, о дерзком споре юного аспиранта с великим Бором и ряд других. Впрочем, для людей впервые знакомящихся с творчеством гения, этот недостаток издания может превратиться в его преимущество. Лейтмотивом всей книги можно считать слова, произнесенные страстным рыцарем науки на Галилеевском симпозиуме: "Почему людям можно оставаться так прискорбно равнодушными и все-таки вполне счастливыми в современном обществе, когда колоссальный объем знаний проходит мимо них?" И далее, уже обращаясь к молодому поколению ученых, Фейнман с досадой восклицает: отчего ценность науки остается невоспетой певцами? Единственное место в книжке, где выдающийся ученый дал осечку. Певец у науке был (точнее – есть и остается) – это сам Ричард Фейнман.

"ЦИТАДЕЛЬ" Антуан Сент-Экзюпери

Христос прожил 33 года и вознесся на небеса, одарив человечество бесценным даром – христианством, Экзюпери вознесся в небо на своем "Лайтнинге" в 44 года, оставив человечеству в дар свою "Цитадель". Оба дара практически равноценны, во всяком случае, годы подведут нас к этому выводу. Начав свою великую вещь в 1936 году, гениальный француз планировал писать ее, минимум, лет двадцать. И еще лет пять-шесть гранить этот интеллектуальный алмаз. Никогда не расставался с рукописью. Хотя к 1944 году она разрослась до 900 убористых машинописных страниц. Сюжет вещи весьма условен: исповедь властителя некоего царства. Суть же – притчи о жизнеустройстве. О сущности ЧЕЛОВЕКА. О том, как им научиться быть. Чему верить, кому молиться, как возводить храмы. И самый же главный из них – души. Вполне – евангелие. Отсюда и – настоятельность прочтения. Даже не прочтения – скорее проживания. "Прочитать" книжку невозможно. Как невозможно "прочитать" "Послания апостола Павла" или "Молитвослов". Можно только проникнуться, припасть, глотнуть… И всю жизнь припадать к этому неистощимому источнику человеческого совершенства.

 "ДИАЛОГИ С ИОСИФОМ БРОДСКИМ" Соломон Волков

Уникальность "Диалогов…", как, впрочем, и всего, что наговорил и написал в прозе Иосиф Бродский – в их мгновенной историчности. В способности выдающегося художника дать точную оценку происходящим на ваших глазах событиям. Без необходимого в таких случаях временного интервала, требующегося, как правило, для "выпадения в осадок" главного. Могучий мыслитель чувствуется за каждой репликой И.Бродского. Надо отдать должное и С.Волкову, самоотверженно удерживающего планку беседы на предельно высоком интеллектуальном уровне. Вполне достойная преемственность классических сократовских бесед. Книжка может рассматриваться и как мастер-класс по литературному творчеству, и как хрестоматия по советской истории, и как мемуары о великих поэтах, и как интервью с выдающемся психологом, да и социологом – тоже. Словом – разговор с мудрецом. Нашим с вами современником. Думаю, что "Диалоги…" вполне могут стоять на одной книжкой полке с "Мыслями" Б.Паскаля и "Дневниками" Л.Толстого или Ф.Достоевского.

 "ВОСПОМИНАНИЯ" Александра Смирнова-Россет

Поразительная женщина. Выдающийся ум. Гениальные современники. Фантастическая память. Изящный слог. Все это – калужская губернаторша Александра Осиповна Смирнова-Россет. Таковой она предстает в своих знаменитых "Воспоминаниях". Наряду с чисто историко-мемуарной ценностью они являются образчиком изумительно отточенного литературного стиля. По легкости, наблюдательности, остроумию и динамичному напору текст чем-то отдаленно напоминает культовые сэленджеровские вещи. "После счастливого обхода государем Калуги дождь смыл серую краску; после крыши, крытые какой-то странной, зато дешевой краской, стали похожи на вытертую енотовую шубу. Чиновники успокоились, надели старые сапоги с заплатами, а кто с дырками, начались пикники и teatre de societe, в которых девица Корпиловская с Машкой, которая всегда кстати умела выбрать чайное местоположение…" Запомнился