– Нет, неправильно никто не хочет помочь!

– Я вместе с тобой грущу, но только подумай, куда катится твой мир? Какой контраст красок! Мне жаль этого мальчика, посмотри на него, а ведь сколько таких вокруг? Посмотри, рядом с церковной палаткой стоит женщина. Ей сорок лет, она неплохо выглядит, стройная с шикарной копной каштановых волос, а её красный пиджак привлекает внимание.

– Она выглядит довольно счастливой и одета хорошо.

– Присмотрись…– тихим голоском Кристина сказала мне в ухо.

Я последовал её совету и сконцентрировал всё своё внимание на этой женщине. Странным образом она превратилась в чёрно-белую картинку, я моргал глазами, но эта серость не исчезала, всё вокруг было цветным, красочным, солнечным, кроме неё…

– Не могу понять, что это такое?

– Некоторые люди маскируют свою душу за маской счастья и гармонии, хотя это ещё больше разрушает нутро человека. У неё была дочь, в ней она видела свою жизнь, свои дни и свою отраду. Девочка училась в школе и была очень одарённым ребёнком, но её убили. Убили те, с кем она училась, им не понравилось, что в классе учится светлый ум, что она читает умные книги, что любит классическую музыку и математику. Её долго били в женском туалете, четыре девочки и два мальчика. Они искалечили не только тело, но и растоптали её душу. Когда они закончили свой суд, она была ещё жива, но умерла от обильного кровотечения, скорая приехала поздно. Никто так и не узнал, кто её так жестоко избил в школьном туалете на втором этаже, после уроков. С тех пор прошло три года, эта женщина, если так можно сказать, существует, она дышит, но уже не воздухом. Я могу тебе дать почувствовать её боль, но ты и сам понимаешь, что значит навсегда потерять ребёнка, навсегда закрыть ему глаза и не услышать от него ни звука. Она часто молится, и знаешь, что? Она просит простить всех, кто виновен в смерти её любимой дочери! Она всех простила, ты можешь это понять?

Понять я это не мог, я был взбешён, мне хотелось вернуть эти три года назад, оказаться в этом туалете и всем настучать как следует, и где я был? Я сжал кулаки и хотел уже напасть на кого угодно, лишь бы выпустить пар.

– Ты знаешь, кто убил девочку?– громко спросил я.

– Конечно знаю, – тихо ответил ангел.

– Я хочу найти этих людей и просто с ними поговорить.

– Нельзя!

– Что значит нельзя?– совсем взбесился я.

В висках стучала кровь, казалось, что я весь горю, меня поразил жар, из головы не выходила картинка, как эти сорванцы бьют беззащитного человека. И почему подростки так жестоки, и в первую очередь к тем, кто хоть как-то лучше их? Я считал всегда, если есть человек, который умней тебя и рассудительней, значит тебе есть к чему стремится, с таких людей нужно брать пример, но зачем же отнимать жизнь, которая человеку дана в одном экземпляре?

– Ну, начнём с того, что таких женщин как она миллионы по всей земле, тебе даже жизни не хватит, чтобы поговорить со всеми убийцами, наркоманами, ворами и хулиганами. Просто ты видишь, что сейчас происходит на свете, какие жестокие люди ходят по земле, но есть шанс, что будущее может измениться, что последующее поколение не увидит такой жестокости и разрухи. Знаешь, часто чувствуя эмоции человека, я ощущаю, что душа того или иного грязная, сухая, закрытая – какая угодно, но не чистая! От этого мне становится совсем плохо, так как я черпаю силу от вас, от ваших положительных эмоций и действий. Раньше, в те далёкие времена, не было такой чрезмерной злости, и я не чувствовала дефицита добра, сейчас же оно мне нужно, как вам витамин Д.

– Скажи, а те избранные люди – они выполняли свои миссии?

– Да, выполняли!

– Мне почему-то кажется, что моя миссия намного сложнее всех предыдущих?

– Именно так.

– Я справлюсь?

– Конечно.

Кристина нежно посмотрела в мои глаза, провела, еле прикасаясь рукой, по моей щеке и замерла. Она смотрела на меня, смотрела в меня, заглядывала в мою душу и искала там что-то. Она прекрасно видела, как пылало моё сердце, как я любил её. Запретная любовь. Она услышала мою мысль и отвела взгляд в сторону.

Не спеша мы стали подниматься в храм, на голове Кристины красовался белый платок. Я не стал спрашивать, откуда он у неё взялся, мы просто зашли в церковь…

Я лично не был поклонником церквей, казалось, что и там есть что-то отталкивающее и искусственное. Я не считал, что именно в церкви живёт бог, истинная сила, отсюда нельзя почерпнуть всепрощение и мудрость. Всё идёт изнутри человека, бог это есть совесть, с которой ты постоянно должен вести долгий и нелёгкий диалог. Мудрость накапливается с годами, она приходит в жизнь каждого из нас, и мы учимся, познаём и набираемся того опыта, который нам нужен для дальнейшего строительства своей жизни. Бог не может жить в замкнутом пространстве, и у бога не может быть такого огромного количества посредников на земле в виде попов, дьяков и так далее… В церкви я ощущал много эмоций, которые люди ежедневно здесь оставляют, но многие думают, что если они придут в праздник и поставят свечку за здравие своих близких, то все обязательно будут здоровы и все их грехи обязательно будут прощены за десять рублей, которые отдали за ту самую спасительную свечку. Многие люди действительно приходят сюда за спасением и искренне, со всей верой в сердце просят исцеления, поддержки, и таких людей нельзя в чём-то винить, им можно только сочувствовать и верить в их благие просьбы. Но этого мало. Нельзя надеяться только на церковь, на снисходительное слово служащего в этом месте, нельзя ни в коем случае перекладывать свои проблемы на стены и иконы, нужно совершенствовать свой внутренний мир, искать причину своих невзгод и не заливаться слезами, потому что слезы – это расплата за все наши неправильные поступки и решения в жизни. Мало кто из людей приходит в церковь, чтобы сказать спасибо, прийти в это место с любовью в сердце и ничего не просить при этом, эта малая кучка людей заслуживает уважения. Но кто ведёт сам с собой внутренний диалог? Разве церковь, мечеть, храмы и так далее настолько важны? Разве бог не живёт в каждом из нас? Неужели его никто не чувствует? Почему люди разделили его на миллионы частей и каждый думает, что вот эта маленькая часть и есть сам бог? Любовь к богу мы выражаем хорошими и правильными поступками, отворачиваемся от бога и он отворачивается от нас, когда мы совершаем что-то неправильное и чудовищное. И никакая церковь не спасёт человека, покуда он сам не захочет этого спасения. Приходи куда хочешь, молись где хочешь, но только верь в свои слова и мысли, искренне верь, и церковь в принципе может стать этим местом, но только местом, спасения эти стены и люди тебе не дадут, спасти себя ты можешь сам.

Взять даже Ольгу Викторовну… Она раньше часто ходила в церковь. Особой традицией, конечно, было ходить туда по большим церковным праздникам. Она была пассивным верующим человеком, и ходила в храм в большей степени из-за того, что люди туда ходят, а не из-за того, что она верующий человек, коим себя долгое время считала. Ольга Викторовна всегда таила некую обиду на моего отца за то, что он не любил ходить с ней в церковь, что он не разделял её убеждений и не стоял с ней по несколько часов в храме рано утром. Её обида была только её, на самом деле отца мало волновало её отношение к нему из-за церкви, он не любил ходить с кем-то, если же он посещал это место, то один, когда никого не было рядом, и вспоминал там о моей матери. Он никому не рассказывал про это, до тех пор, пока это не стал чувствовать я. Стыдно и немного странно понимать и узнавать что-то новое о своих близких путём не общения, а обычной считки мыслей и воспоминаний, пугался я раньше этого сильно, теперь же принимаю это как самое обычное дело, как для человека сходить в бассейн или посетить какой-нибудь музей, ничего странного и сверхъестественного. Ольга Викторовна не знала о редких походах отца в церковь, поэтому считала его чуть ли ни безбожником. Он не воспринимал это место всерьёз, он, так же, как и я, считал, что поступки человека, совесть и мысли – всё это и есть диалог с богом, какой ты – такая и жизнь. Конечно в смерти мамы отец винил себя, в моей замкнутости, которой я болел в детстве и в подростковом возрасте, он тоже винил себя, но он понимал свои ошибки, свои упущения, где он мог сделать так, а где иначе, и от того, что отец находил в своих поступках ошибки, ему было легче жить и исправлять их, если это было возможно. Смерть мамы для него была неожиданностью, он долгое время не мог прейти в себя, многие знакомые думали, что он сойдёт с ума, но этого не случилось. Несмотря на то, что в какой-то момент он потерял со мной нить, связь, потерял отцовский авторитет и всякий диалог, он всё равно обрёл его, и обрёл не потому что ходил куда-то просить о том, чтобы наши отношения наладились, он сам начал тянуться ко мне, сам разобрался в своей проблеме, и пускай для этого ему понадобилось много лет.