— Марш в машину сзади! Бегом!

Эбби пыталась вырваться, но ее крепко держали за воротник куртки и за локти.

— Какого черта!.. Уберите руки!

В следующую секунду она уже лежала лицом в снегу, один из нападавших сел ей на ноги, другой заломил руки за спину. Она отчаянно брыкалась, пытаясь их сбросить, но они оказались слишком тяжелыми. Ей связали руки за спиной.

— Эй, коровища! А ну, открывай капот! — заорал тот же голос.

Отплевываясь от снега, Эбби повернула голову, чтобы разглядеть этих людей, и увидела направленный на Конни пистолет. Конни открыла капот, и мужчина, наклонившись, резко выдернул кучу проводов, превратив машину в бесполезную груду металла.

— Слушай сюда, корова! Тебе крупно повезло: прогуляешься обратно на своих двоих.

Эбби охватил ужас: Конни отпускают, а ее, похоже, собираются похитить.

Она изо всех сил лягнула одного, тот взвизгнул и согнулся пополам. Она продолжала дергать ногами, пока второй не схватил ее за ворот куртки. Он встряхнул ее и потащил к багажнику белого джипа. Она вертела головой, кусалась, пытаясь хоть как-то им помешать, но они, конечно, были сильнее, а у нее к тому же были связаны руки. И все-таки она отчаянно боролась за собственную свободу и непрерывно кричала.

— Заткни ей глотку!

Эбби завопила еще сильнее, но вдруг поняла, что ее отпустили. Она качнулась в сторону, попыталась сохранить равновесие, а потом бежать, но тут удар в челюсть свалил ее на землю.

В глазах потемнело, в ушах раздался звон, потом она почувствовала, что ей заклеили сначала рот, затем глаза. Она сопротивлялась из последних сил. Ее поставили на ноги, а потом куда-то поволокли. Она ничего не видела и с трудом дышала, ноги не слушались. Без особого труда ее сунули на заднее сиденье машины. Она уперлась в сиденье плечом и не сгибала ноги, чтобы они не могли закрыть дверь.

— Вот зараза, — услыхала она, после чего оба нажали на дверь и, как она ни старалась, закрыли машину.

Она тяжело дышала, пот катился градом. Лежа ничком, она терлась лицом о коврик на сиденье, пытаясь содрать пленку. Она услышала крик Конни, когда передние двери машины сначала открылись, а потом закрылись, но видеть ничего не могла.

Пленка не поддавалась. Машина тронулась с места. Она беззвучно рыдала от отчаяния, страха и полного бессилия, выкручивала руки, чтобы хоть немного ослабить путы.

— Не дергайся, дамочка, а то еще раз врежу, — услышала она голос и тут же притихла.

— Какой поставить? — спросил тот же голос.

— Нет, не этот. Вон тот.

Через пару секунд в салоне, как в прокуренном зале ночного клуба, зазвучал саксофон. Странный выбор — от них скорее можно было ожидать что-то вроде тяжелого рока.

В конце пятой мелодии машина ненадолго остановилась, после чего резко свернула налево — под колесами зашуршал гравий. Очевидно, они свернули на трассу. Шоссе Дэлтона. Господи, куда ее везут? На берег Северного Ледовитого океана, к белым медведям. По дороге по крайней мере на несколько сотен километров ни одного населенного пункта. Конечный пункт — Прудоу-Бей, откуда через весь штат змеится нефтепровод до южного аляскинского порта Валдиз.

Наконец диск с блюзом закончился; следующий оказался сборником песен в стиле кантри в исполнении приятного женского голоса. В конце третьей песни Эбби перестала бороться с пленкой на лице. Видимо, они воспользовались особо прочной изолентой на тканевой основе, которой заклеивают трещины в трубах, — той самой, которой она так восхищалась. Сейчас она проклинала тот день, когда ее изобрели.

Руки болели, челюсть ныла. Со связанными за спиной руками невозможно устроиться на сиденье так, чтобы даже в таком положении можно было лежать. Время от времени машина подпрыгивала на ухабах, больно толкая ее в спину, бедра и локти.

Казалось, все тело покрывается синяками и ссадинами.

Закончился второй диск, некоторое время они ехали в полной тишине. Эбби даже удавалось подремать, пока машина вдруг не начинала прыгать или скользить.

— Здесь, — сказал один из похитителей.

Машина замедлила ход, затем повернула и покатилась по шершавой поверхности. По звуку шин Эбби поняла, что они повернули на заснеженный тракт. Она прикинула, далеко ли они уехали, но без диска посчитать было трудно. Могло показаться, что прошло полдня, хотя на самом деле — всего часа два-три. Так или иначе, они сейчас по меньшей мере в полутораста километрах от Лейкс-Эдж.

— Ну наконец приехали, — в голосе звучало удовлетворение человека, который после долгого пути видит впереди родной дом.

Она предприняла очередную безуспешную попытку освободиться от пут. Кто эти люди? Чего хотят? Что собираются с ней сделать?

Машина остановилась. Эбби слышала, как похитители выбрались из машины и пошли куда-то назад. Она хотела убежать от них — но что толку делать это с закрытыми глазами. Она врежется в первое же дерево. Дверь с ее стороны открылась, она ощутила струю холодного воздуха.

— Давай выходи!

Эбби перевернулась и свесила ноги. Ее подхватили под локти и поставили на землю. Ноги встали на снег, покрытый коркой льда.

— Сюда давай. — Та же рука толкала ее вперед, она двигалась, качаясь и спотыкаясь, как пьяная, пока не ударилась обо что-то голенью. — Залезай.

Куда залезать? Она на всякий случай подняла ногу повыше.

— Дура! В сани залезай!

Он толкнул ее, она упала на колени, больно ударившись о пластик, и неуклюже заползла в скользкую емкость. Ноги уперлись в бортик не выше пятнадцати сантиметров.

— А теперь попробуй-ка отсюда выпрыгнуть, — предостерег голос, — будешь метров триста лететь — мало не покажется. Ясно?

Она кивнула.

Раздался скрип удаляющихся шагов, потом она услыхала звук заводимого мотора и застыла от ужаса. Это же снегоход! Они собираются тащить ее в санях за снегоходом? Боже, куда ее везут?

В голове не осталось ни одной мысли, как только сани двинулись вперед, сначала медленно, а потом набирая скорость. Эбби вжалась в пластиковое корыто.

Почти в ту же секунду сани занесло влево.

Она всем телом инстинктивно подалась вправо, чтобы их выровнять.

Потом сани подпрыгнули. Ее подбросило, но она тут же шлепнулась обратно. Слава Богу, она не выпала и не разбилась о скалы.

Комья колючего снега, вылетая из-под полозьев снегохода, больно лупили по лицу. Она втягивала голову в плечи, но тут сани снова ударялись о какое-нибудь очередное препятствие, она вытягивала шею и билась головой о жесткую посудину.

Боже, на ней же никакого шлема. Оставалось только молиться, чтобы не сорвался какой-нибудь камень и не размозжил ей голову.

Еще удар, на этот раз сильнее прежних. Сани резко повело в сторону.