– По всему видно, что Ярк всё же одержит победу над Хавоем, – поделился своими наблюдениями с Мбиром Ллой. За время холодов он полностью изучил более богатый на слова язык апшелоков и мог теперь свободно с ними общаться. Он уверовал в Мару и уже давно не называл дневное светило Арком. Он сам замечал в себе изменения, и уже почти чувствовал себя апшелоком, хотя, что чувствуют его сородичи, знать не мог. Живот Улы заметно округлился к этому времени. И она сама, и Мбир, и Сея не раз говорили, что внутри его элои сидит и ждёт своего часа маленький гуабонг, который будет ему обри. Ллой улыбался в ответ, хотя до него не доходило ничего из сказанного ими. Он силился понять, что такое обри, силился ощутить чувства одера, но не мог. Это его расстраивало и говорило о том, что он сам ещё пока не настоящий апшелок. Он понимал, что круглые животы вар всегда приносят кого-нибудь: или будущего охотника, или будущую вару. Вот только почему живот Улы должен принести именно маленького гуабонга, было непонятным. В бывшем роду Ллоя никто из вар не рожал апшелоков, так почему тогда апшелоки могут родить гуабонгов? Вопросов оставалось много, а ответов на них не было. Одно радовало, что дни становились теплее. В роду уже никто не сомневался, что Ярк обязательно одержит победу над Хавоем. Это давало надежду на облегчение жизни, ведь когда Хавой окончательно сдастся, и наступит благань, зазеленеют леса и поля, вернутся и звери. Лес предложит роду сабаев свои дары, и голодные времена уйдут. Все ждали благани, и пришло это время. Многие из деревьев в лесу, из тех, что сбросили до этого листву, обрели её снова, зазеленела трава и распустились вьеры. Воздух вокруг пастои благоухал. Вид ожившей природы радовал глаз, а тепло радовало тело. Вот только ни амрэки не вернулись, ни удоны. Не слыхать по-прежнему было знакомых криков многих стрилов, и встречалось значительно меньше травоядных, на которых охотились апшелоки. Эта немногочисленная добыча теперь была особенно пуглива, и, чтобы убить её, приходилось приложить куда больше усилий. В рационе рода мяса стало меньше, его теперь замещали плоды растений, коренья и насекомые. Варам приходилось ежедневно прочёсывать лес с утра до вечера, чтобы не оставить род голодным. На охотников надежды было мало. Удивил всех сабай Локо, который привёл в пастою подругу. Сабайя пугалась поначалу апшелоков, которые проявили к ней не столько активное любопытство, сколько уважение, выражавшееся в сытной кормёжке, но вскоре привыкла к всеобщему вниманию двуногих, с которыми дружен был её самец, и даже позволяла себя гладить, не проявляя признаков агрессии. Оба сабая теперь лежали вместе у входа в пастою. Их идиллию не нарушали жжоки, что проявили поначалу нездоровый интерес к самке, так как Джу – а именно так назвали апшелоки сабайю – была измазана пахучей подстилкой членов рода. Всё говорило о том, что Мара проявляет по-прежнему заботу о своих обри. Как только начались тёплые дни, Ула, не смотря на свой большой живот, повела Ллоя к подземному озеру и начала учить его плавать. Поначалу Ллой сопротивлялся и не желал заходить в воду, но веский довод его элои, говоривший, что все сабаи от мала до велика умеют держаться на воде, помог преодолеть врождённый страх в нём перед любым водоёмом. Продолжительные занятия позволили Уле не сделать, конечно, из своего бакара рыбу, но хотя бы дать ему элементарные навыки не утонуть какое-то время. Теперь Ллоем был сделан ещё один шаг к сближению с апшелоками. Когда с рассветами над горизонтом начала восходить на короткое время яркая эйба, которую все здесь называли Гоз, Холдон объявил, что настало время для чуги – проверки юбуров на готовность их стать гурами. Оккун, Тату и Диш пережили достаточное количество благаней и хавоев, чтобы показать всему роду, чему они выучились за это время. В один из дней с восходом Ярка все гуры сабаев, включая Ллоя, нанесли на свои лица боевую раскраску из жёлтых и красных полос, а вары все до единой измазали себя пеплом аяка. Все члены рода поднялись на ритуальную площадку, и чуга началась. Холдон встал рядом с жертвенным камнем и обвёл молчаливым взглядом сородичей, окруживших его. Потом он объявил торжественно:

– Взошла на небе Гоз – одна из обри Ярка, которую все мы считаем покровительницей юбуров. Каждый из нас, охотников, был юбуром когда-то, и каждый из нас с надеждой смотрел в благань на маленькую яркую Гоз, прося её сделать нас сильными и ловкими. И Оккун – обри Эйка, и Диш – обри Агра, и Тату – обри Коча – все они также просили Гоз помочь им. Вот сегодня нам и предстоит узнать, хорошо ли все они просили обри Ярка о помощи. Тот, кто делал это хорошо, пройдёт чугу, а кто плохо – нет.

Холдон сделал мах рукой, и члены рода расступились, образовав широкое полукольцо вокруг жертвенного камня.

– Дейб! – обратился вождь к творцу живой стены. – Подай мне для первого испытания у-рыка.

Охотник вышел из толпы и передал Холдону небольшое глиняное изваяние, которое, по мнению Алоя, мало напоминало грозного хищника. Изваяние под ликующие крики сабаев было установлено на самую середину жертвенного камня. Первым Холдон выкрикнул Диша. Тот в это время о чём-то переговаривался со своим одером Агром.

– Ты знаешь, юбур, что наши предки повелели нам, гурам, подвергать чуге молодых апшелоков, которые пережили столько хавоев, сколько пальцев у каждого из нас на обеих руках и на одной ноге. Счёт хавоям вёл твой одер Агр. Он заявляет, что твоё время пришло, как пришло время Тату – обри Коча, и Оккуна – обри Эйка. И Коч, и Эйк, как и твой одер, заявили, что для их обри также пришло время чуги. Сегодня мы, охотники-сабаи, посмотрим, на что способны юбуры нашего рода. Тебе, Диш, первому предстоит поразить камнем у-рыка с самого края площадки. Ты получишь вот сколько камней – вождь выставил перед собой пятерню. – Если хоть один из них пролетит мимо у-рыка, ты до следующего восхождения Гоз останешься юбуром. Тебе, а также Оккуну и Тату ясно первое испытание?

Все трое покачали головами и поклонились. Одеры Оккуна и Тату что-то непрерывно шептали им в уши. Диш вышел вперёд и отправился к краю ритуальной площадки. За ним последовал малолетний юбур с панцирем илы в руках, наполненным камнями. Сабаи разошлись в разные стороны, образовав живой коридор. У края площадки Диш взял в руку камень и несколько раз подбросил его на ладони, не сводя глаз с далёкой и маленькой глиняной фигурки, олицетворяющей собой противника. Его худенькое тело напряглось. Потом молниеносным движением правой руки он запустил камень в цель. Ллою показалось, что в гробовой тишине он услышал свист, с которым камень приближался к маленькой глиняной фигурке. Не хотелось бы ему оказаться на его пути. Гуабонга удивило, с какой силой на вид худощавый юбур выпустил из руки камень. Немногие куда более крепкие его бывшие сородичи, да и он сам тоже, могли бы повторить такое. Острый осколок породы врезался в глиняное изваяние и разнёс его на мелкие крошки. Сабаи разразились радостными криками. Дейб выставил на ритуальный камень ещё одну фигурку, и бросок юбура повторился. И эта цель была поражена. А следом за ней и остальные три. Радостный Диш высоко подпрыгнул и бросился к Агру – своему одеру. Этот гур радовался успеху юбура не меньше его самого. Ллою казалось это странным. Однако он вместе с остальными выкрикивал приветствия и размахивал руками. Рядом с ним искренне радовалась первой победе Диша Ула. Она громко кричала, но не прыгала – её большой живот не позволял ей этого делать. Первое испытание так же безукоризненно прошли и двое других юбуров. Ллой в очередной раз поразился апшелокам. Никто из них не мог сравниться силой с гуабонгами. Разве кто-нибудь из этих тощих юбуров смог бы противостоять сабаю в схватке, пусть даже в его руке оказался бы патруг? А любой молодой гуабонг мог бы порвать пасть этому зверю. Однако Ллой усвоил для себя, что никто из членов его прежнего рода, включая опытных гунгов, не смог бы так точно поразить камнем маленькую цель с такого расстояния. Когда же Ллой увидел, как трое юбуров выполняют второе испытание, он был удивлён ещё больше. Молодые апшелоки метали трот с одного конца ритуальной площадки на другой. Им предстояло попасть этим оружием с расстояния во много шагов в небольшой кусок мяса, лежавший на полу, и сделать это несколько раз подряд. И Диш, и Оккун, и Тату с заданием справились безукоризненно. Гуабонги вообще не умели метать троты, для них это было оружием только ближнего боя, поэтому умение молодых апшелоков поразило Ллоя ничуть не меньше, чем умение их взрослых сородичей изготавливать великолепные патруги. Третьим испытанием для юбуров было спрыгнуть с края площадки к входу в пастою и при этом не разбиться. Гуабонг, как и его сородичи, боялся не только глубоких водоёмов, но и высоты, поэтому был искренне поражён умению его теперешних сородичей летать. А именно полётом, что под силу стрилам, и никак иначе, мог назвать Ллой прыжок с высоты. Ничего не страшась, юбуры один за другим спрыгнули с края ритуальной площадки и целыми и невредимыми вернулись на неё. Только Тату немного прихрамывал при этом. Ллой в очередной раз был поражён. Он подумал о том, как хорошо, что его, гура, никто не заставил спрыгнуть вниз, а то бы ему непременно пришлось бы распрощаться с жизнью и не увидеть маленького гуабонга, которого скоро должна была родить его Ула. На ритуальной площадке тем временем апшелоки ликовали. Все трое юбуров прошли чугу и теперь по праву могли считаться гурами. Выше всех подпрыгивали Коч, Эйк и Агр, чьи обри только что стали охотниками. Холдон, стоявший с невозмутимым и даже серьёзным видом около жертвенного камня, подозвал торжественным голосом троих молодых апшелоков к себе. Дейб к тому времени положил на жертвенный камень три небольших кости, окрашенные в красный цвет, и рядом с ними узкие полоски коры липкого дерева. Всем новоиспечённым гурам вождь самолично собрал длинные волосы на макушке и вплёл в них по кости, обвязав их лентами из коры. Украшение на голове делало недавних юбуров неузнаваемыми для Ллоя и придавало им мужественности, хотя все они по-прежнему оставались долговязыми и на вид немощными великовозрастными детёнышами апшелоков. Мбир, стоявший рядом с Ллоем по другую руку от Улы, пояснил, что кости на голове молодые гуры будут носить до того, пока каждому из них ни удастся убить на охоте зверя. Это украшение будет до того момента напоминать остальным опытным охотникам, что рядом с ними новички.